Пыль — это время. Давненько не вытягивал из шкафа стопку советских журналов, а теперь достал и аж закашлялся — пыльно.С интернет–пылью занесло сообщение, из которого я узнал, что для участия в чемпионате Молдовы днями был заявлен олимпийский чемпион Сеула 37–летний Игорь Добровольский. Футболист согласился стать играющим тренером «Тилигула» из Тирасполя — города, откуда начинался его путь в большой спорт.
Ну–ка, пыль, что ты думаешь по этому поводу?
«Когда–то Игоря обидели в Одессе, куда мальчишкой он поехал на смотрины. Экзаменовавшие его тренеры вынесли суровый вердикт: «Тонкий и прозрачный, его ветром сдует. Да и тренировки будет пропускать, добираться ему аж из Раздельной». Станция эта расположена в часе езды на поезде из Одессы. Услышав там приговор, Добровольский стал ездить на тренировки в противоположную сторону — в Тирасполь. Час в пути позволял учить уроки в дизеле, но случалось, от усталости засыпал, проезжал свою Раздельную и на попутках, когда не было поезда, возвращался домой из Дачной, Заставы и даже из самой Одессы. Эта «романтика» закаляла характер».
Рассказывающий о Добровольском первый номер журнала «Мир футбола» ведет речь о лучшем футболисте СССР 1990 года. Год на дворе — 1991–й, и в третьем номере «Мира футбола» по странной для спорта логике целый разворот будет отдан фотографиям событий вокруг ГКЧП. Впрочем, почему по странной — эту логику мы поймем позже. А пока в журнале идет дискуссия о том, можно ли играть в футбол в «национальных квартирах». Литовские и грузинские команды уже заявили о выходе из чемпионата СССР, а потому естествен вопрос: каким быть футболу? Закрытым в рамках национальных границ? Так зажатый в определенных границах футбол, безусловно, скучен. Вреден футбол, который не умеет ценить талант, создавать ему условия для роста. Народный депутат СССР одессит Борис Деревянко отмечает, что футбол без мысли, без выдумки, футбол, загнанный в чиновничий мундир, страдающий от бюрократического скрипа, от амбиций околоспортивных бонапартиков, от всякого рода нечистоплотных прилипал, должен сгореть синим пламенем. И тут же — Колосков, которого уже тогда называют главным препятствием на пути развития футбола. Колосков, правда, возражает...
Глотать пыль неприятно, но она, знаете ли, притягивает.
В том же журнале публикуется интервью с Геннадием Жиздиком. Когда он был юношей, футбол помог ему попасть... на фронт. В эвакуации в Душанбе он накинул себе пару годков, чтобы его могли допустить к играм в составе взрослой команды. Тренеры помогли ему зафиксировать это документально, а он рванул в танковое училище... Незадолго до окончания войны в бою на Одере Жиздик был ранен, полтора года пролежал в госпитале, потерял руку. А потом вернулся в футбол. С его именем связаны успехи никопольского «Колоса», днепропетровского «Днепра». Корреспондент «Мира футбола» взял интервью у заслуженного ветерана незадолго до его смерти. В то время Жиздик как раз возглавлял первый хозрасчетный клуб в стране — запорожский «Металлург».
Стряхнув пыль, что мы можем вспомнить о том времени? Кооперативы, «бригады», красные пиджаки, павловская реформа, танки в Москве, митинги в Минске. Калейдоскоп всплывает такой, что рябит в глазах. А Геннадий Жиздик в это же время говорит о том, что его много раз обвиняли в делячестве, но при этом он все равно убежден, что «мы должны перейти на полный профессионализм, который проявится и в отношении к делу, и в оплате, и в оценке действий футболистов». В его «Металлург» свою лепту вносили все: и мастера по пошиву спортивной обуви, и рекламная служба, и книгоиздательское дело, и тонизирующий напиток «Гол», производство которого запорожские кооператоры наладили вместе с пивзаводом. Чему ж тут удивляться: доходы клуба в 1990 году превысили полтора миллиона советских рублей!
Тема профессионального отношения к любимой игре с тех самых пор будет нещадно эксплуатироваться в прессе. Здесь и без пыли все ясно. Но вот что обнаружил уже в «Мире футбола». Кто не помнит спортивных костюмов, произведенных в Тирасполе кооперативом «Тилигул»?! Они заполонили Союз еще до его распада, позже в них облачались не только атлеты, но и «воины» «жигулевских войн», много кто... Григорий Корзун, основатель кооператива, ставший владельцем футбольной команды «Тилигул», в 1991 году говорил открыто: «С государственным рэкетом бороться бесполезно. Ну а насчет другого рэкета — тут все в порядке. Я подозреваю, что ребята эти тоже разбираются, кого беспокоить. Они же сами в основном спортсмены...»
Кооператив Корзуна бросит вызов всемогущему «Адидасу», а он сам перестанет скрывать свою антипатию к купающемуся в деньгах московскому «Асмаралу». «Не спасут наш спорт всемогущие валютные магнаты. Придут, наживут свои капиталы, продадут наши таланты подороже и отбудут восвояси». Интересно, аукаются ли эти речи в душах киевских братьев Суркисов, донецкого «забойщика» Ахметова? А что думает обо всем этом «сирота» Абрамович? Зеркало треснуло, и, поверьте, сегодня эти ребята сами не только могут купить любого валютного магната, но и заставить его кувыркаться в воротах. Профессионалы делают на футболе карьеры и деньги. Вот, в прошлом году наши, белорусские, бизнесмены взяли и завладели детищем Жиздика — запорожским «Металлургом». В Минске многие гадали: зачем? Продали несколько футболистов, деньги походили через границы, а потом как–то все стихло... Позже «оранжевая революция» сметет остатки «бизнес–проекта». Ни точки тебе, ни запятой, но вопрос–то останется: зачем?
Впрочем, я отвлекся.
В 1993 году разговоры об «Адидасе» с «Асмаралом» заменят беседы о «Рибоке». Игроки сборной России выскажут возмущение тем, что на чемпионате мира в США Российский футбольный союз заставит их играть в бутсах именно этой фирмы. С этого начнется грандиозный конфликт, эхо которого звучит в сердцах болельщиков по сей день. Ведь та команда могла сыграть в Америке достойно, а получился, как всегда, пшик.
Представляете себе картину? «Присылают в «Интер» факс: играем в гостях товарищеский матч со сборной Польши. В Милане спрашивают: может, не поедешь, неофициальная все–таки игра? Нет, говорю, поеду: надо налаживать игровые связи, готовиться к отборочным матчам. Выходим с Колывановым в Варшаве из аэропорта — никого нет. Стоим как идиоты и не знаем, что делать: название гостиницы–то нам неизвестно. Нам ведь даже в голову не могло прийти, что не встретят! Звоню в «Интер» — человеку, которому пришел из России факс. У него выходной. Слезно прошу приехать в офис и найти бумагу — там–то гостиница указана. Через час, еле дозвонившись, узнаем название. Договариваемся с бестолковыми таксистами и с грехом пополам находим отель. А там удивляются: какая сборная России? Ее здесь не было и не должно быть! Мы опять идем к телефону. И вдруг, на наше счастье, появляется поляк, который организовывал эту поездку. Причем появляется по своим делам и, видя нас, удивляется: «О, привет. Что вы тут делаете? Все переиграли, матч будет не в Варшаве, а в двух часах езды отсюда. Сейчас посажу вас на такси». Сажает в какие–то «Жигули», мы два часа едем и, когда наконец приезжаем, оказывается, что играем ни с какой не сборной, а с клубом, занимающим последнее место в чемпионате Польши». Возмущению Игоря Шалимова нет предела. Он еще не знает, что в 1994 году тот самый менеджер–поляк, что посадил его в «Жигули», пообещает российской сборной организовать пару классных спаррингов перед началом чемпионата мира, но обманет. Россияне вынуждены будут играть с бразильцами, по сути, с чистого листа. Проиграют. Проиграют шведам. И когда Саленко забьет пять мячей Камеруну, это окажется уже никому не нужным.
Саленко, кстати, был одним из тех, кто в афинском отеле «Хилтон» подписал вместе с Шалимовым письмо против РФС и главного тренера Садырина. Потом он, как и Мостовой, и Юран, даст себя уговорить. Другие подписанты: Канчельскис, Колыванов, Кирьяков, Добровольский — останутся верны своему заговору. Бразилец Ромарио в США забьет россиянам, а Игорь Добровольский, который на глазах у того же Ромарио в олимпийском финале Сеула забивал самому Таффарелу, будет дома по телеку рекламировать «Сникерс»...
Пыль с телевизора. Как известно, катализатором того конфликта стало поражение в ничего не значащем матче в Афинах. Россияне, уже обеспечившие себе путевку в Америку, проигрывали грекам — 0:1. И вот Добровольский забивает гол. Гигантский негр из Габона, назначенный почему–то судить футбол, взятие ворот отменяет — якобы офсайд. Павел Садырин в сердцах бьет ногой по скамейке. Знал ли он тогда, что невольно выбивает стул под собой? А что осталось после этого под нашим футболом?
Колосков. Тогда он говорил о временных трудностях, о том, что футбол должен расти вместе со страной... Лишь сегодня, когда пройдут выборы нового главы РФС, мы перевернем страницу старого журнала.
Пыль. Помотавшись по заграницам, Игорь Добровольский был немало удивлен, что его по–прежнему помнят. «Одни игроки уходят, их место в людском сознании занимают другие. И было бы понятно, если бы забыли. Но помнят. Я задумался и понял, почему. Спасибо нынешним футболистам. Уровень нашего футбола ниже метро. Игроки так «хорошо» играют, что у народа ностальгия по старому поколению».
Пыль застилает глаза. Хочется плакать: мечтавший в 1991 году о честном и интересном футболе главный редактор «Вечерней Одессы» Борис Деревянко спустя шесть лет был убит...
Я снова листаю пожелтевший журнал. На его страницах Добровольский мечтает стать миллионером, однако не исключает для себя возможности возвращения в Молдову. «Может, ностальгия замучает. Разбогатею и вернусь в Кишинев или Тирасполь, откуда всего два часа езды на дизель–поезде до Раздельной».
Сейчас он вернулся, снял с гвоздя бутсы... Он еще «попылит».
