Перед тем как уйти на летние каникулы, Госдума недвусмысленно показала, что депутаты весьма озабочены состоянием законодательства. Причем не в экономической или социальной сферах, а в связи с весенними демонстрациями, переросшими в войну с полицией. Для правящего политического класса кое–что оказалось совсем неожиданным. Ну, например, когда самые что ни на есть политические акции были обернуты в невинную и безобидную формочку. Идет, например, толпа числом в несколько тысяч, требует «Путина в отставку!», а на требование полицейских не мешать дорожному движению отвечает с улыбкой: «А что такого? Мы просто гуляем, имеем полное право». И действительно, кто может запретить прогулку, даже если эта прогулка носит ничем не прикрытый политический подтекст?
Не вдаваясь в детали, можно сказать, что по–хорошему в жизни любого большого города не должно быть никаких законодательных «люфтов», все коллизии должны иметь законное регулирование. Если у группы граждан появилось намерение провести политическую демонстрацию, то все должно быть основано на соответствующих правилах. И уж во всяком случае, не превращаться в насмешку над здравым смыслом. Надо либо зарегистрироваться в мэрии, либо в иной муниципальной администрации, определить число участников маршрута движения, взять на себя ответственность за поведение тех людей, которые вышли на площадь, и так далее. Что же касается московских событий весны, то здесь причудливо смешались и некоторая растерянность чиновников городских служб, и цинизм устроителей, бравирующих своей безнаказанностью.
Как избежать одного и другого? Депутаты Госдумы, в основном из фракции «Единой России», смогли провести решение, что те, кто организует демонстрации под любыми, даже самыми «креативными» лозунгами, должны тем не менее отвечать за свои инициативы, если эти инициативы могут привести к таким драмам, как майское кровопролитное столкновение с полицией. Инициаторы, не сумевшие организовать мероприятие, теперь будут отвечать и за вытоптанные газоны, и за разбитые полицейские щиты, и за проколотые шины служебных автомобилей, и за пьяных дебоширов в своих рядах. Отвечать предметно — рублем, а также общественными работами в виде уборок и благоустройства прекрасных московских улиц. Кстати, получив моральную поддержку в Думе, на сцену вышел и Следственный комитет, возбудивший несколько уголовных дел и даже взявший «под штык» ряд наиболее активных демонстрантов. Сейчас в разгаре следствие, на очереди — суд.
Покончив с этим, депутаты принялись рассматривать один очень деликатный законопроект. Дело в том, что сегодня в Москве и других городах существуют десятки «т.н.» некоммерческих организаций, которые занимаются политической деятельностью, получая на это деньги из–за рубежа. Ну что–то вроде минских таинственных фирм типа «Весна», чей руководитель Беляцкий прославился неуплатой налога с полученных средств (об этом белорусским властям сообщили их литовские и польские коллеги) и сейчас отбывает по суду наказание. Надо сказать, что широкая московская общественность шумно и бурно протестовала против ареста Беляцкого, заверяя, что практика зарубежного финансирования является обычным делом и не должна вызывать никакого интереса у властей. Была выдвинута даже теоретическая база: «Поскольку на правозащитную и иную деятельность российское (белорусское) правительство денег не дает, а жить–то надо, и овес нынче дорогой, то мы брали и будем брать деньги за рубежом». Наивные комментарии, что это, мол, слишком тонкое дело брать на политику деньги у других держав — известно ведь, что кто платит, тот и заказывает музыку, — игнорировались, грантополучатели лишь отмахивались. Долгое время равнодушно к этому относился и Кремль. Однако когда во время президентской кампании, целиком и полностью стоящая на довольствии американцев организация «Голос» повела непримиримую борьбу с Центризбиркомом, то терпение В.Путина лопнуло. Юстиция и депутаты вдруг вспомнили, что в Соединенных Штатах, например, существует такая практика: каждый гражданин может заниматься политикой, но только на личные средства и спонсорскую помощь сограждан. То есть желающий стать губернатором штата Техас имеет полное право на осуществление своей мечты, но если станет известно, что он использовал хотя бы один цент, полученный от правительства России либо Гондураса, то такого человека выкинут за обочину, а может, даже отведут в тюрьму. Но если он придет в ближайший офис Минюста и честно зарегистрирует себя в качестве агента России либо Гондураса, никто никаких препятствий ему чинить не будет — американцы люди деловые и не любят двойной бухгалтерии.
«Почему бы нам не перенять хороший американский опыт?» — задумались депутаты. Сказано — сделано. 3 июля думский комитет по делам общественных объединений и религиозных организаций рекомендовал коллегам принять в первом чтении закон о получающих зарубежные деньги некоммерческих организациях, предполагающий на американский манер введение термина «иностранный агент». Со всеми вытекающими отсюда последствиями — в том числе усиленным финансовым контролем и, естественно, неизбежными имиджевыми потерями. В данном случае свою роль будет играть даже не содержание, а звук. Американцы привыкли к частому употреблению слова «агент» — оно касается и людей, занимающихся работой с писателями, и агентов, представляющих хоккеистов, и еще употребляется бесчисленное количество раз, не неся в себе никакого тревожного смысла. Зато на российских просторах словосочетание «иностранный агент» немедленно напоминает злобных и отвратительных героев фильмов «Застава в горах» либо «Дело Румянцева». И если сегодня правозащитница г–жа Алексеева, годами регулярно получающая суммы из–за рубежа, гордо отрекомендовывается «правозащитница», то в случае принятия нового закона она перейдет в ряды «иностранных агентесс» и от нее будут шарахаться даже московские троллейбусы.
Тут уж не до гордости... Если законо-проект будет принят, а его разработчики настаивают на том, что речь идет не о дискриминационных мерах, всего лишь о честности и открытости (опять же ссылаясь на опыт США), то иностранными агентами будут называться любые некоммерческие организации, получающие денежные средства или имущество из–за границы и участвующими в политической деятельности. Судя по комментариям, поступающим из Госдумы, под политической деятельностью подразумевается участие в организации и проведении политических акций «в целях воздействия на принятие госорганами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также формирования общественного мнения в указанных целях».
Понятно, что закон, если будет принят, то будет иметь строгую градацию и наличие критериев, по которым будут определяться некоммерческие организации. Вряд ли под него попадут такие организации, как Фонд Чулпан Хаматовой, который получает денежные средства и использует их в благотворительных целях, либо аналогичные формирования. Но очевидно, что многочисленные политики, удобно устроившиеся в этой жизни и годами получающие зарубежные деньги, которые отрабатываются в политической сфере, будут крайне недовольны. Легко представить, как какой–нибудь бурный московский политик сейчас вынужден будет представляться — «иностранный агент Иванов». Собеседник либо убежит, либо позвонит по телефону 102. Более того, в обязанности легальных «иностранных агентов» законопроект, по примеру США, а также Франции, Англии и других стран требует от НКО отчитываться в налоговых и иных фискальных органах, публично раскрывать свои связи с зарубежными представителями, а также сообщать о своей деятельности, получении и расходовании средств для поддержки своей деятельности. Короче, будет весело, а также начнется жизнь по поговорке «Не все коту масленица»...
Грантополучатели прилагают большие усилия для того, чтобы заблокировать законопроект. Немцов и упомянутая Алексеева даже обратились в американский конгресс с идеей запретить депутатам от «Единой России» посещать Европарламент и лишить их виз на посещение Евросоюза. Это, конечно, весьма «демократическая идея», но если она приведет к чему–то, так разве что к возвращению во времена «холодной войны», ответным мерам со стороны российской власти и т.д.
Практически одновременно руководитель думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству г–н Крашенинников внес на рассмотрение палаты законопроект, предусматривающий возвращение в Уголовный кодекс статьи о клевете. Известный российский юрист разъяснил, что изъятие этой статьи из УК, осуществленное Дм. Медведевым в конце прошлого года, привело к тому, что «некоторые граждане практически безнаказанно обвиняют других людей в самых страшных грехах, называя их бандитами, террористами, коррупционерами». При этом втаптывается в грязь презумпция невиновности, наносятся моральные травмы, убиваются репутации и все это клеветникам сходит с рук. Судя по тому, что за проектом стоит «Единая Россия», можно с большой долей определенности считать, что скоро статья об ответственности за клевету станет одной из самых популярных в судопроизводстве и заставит некоторых несдержанных господ поджать языки. Если же «товарищ не понимает», то вполне может получить пять лет грубого лесоповала.
Было бы верхом наивности думать, что и усиление ответственности за клевету, и история с «иностранными агентами», и гигантские штрафы за несанкционированные митинги являются чем–то разрозненным и не имеют общего знаменателя. Российская власть, столкнувшись с невиданными ранее попытками конфронтации, усиленной новыми информационными технологиями, вспомнила известное наблюдение В.И.Ленина о том, что власть «только тогда стоит чего–нибудь, если умеет защищаться». Ленинскую идею Кремль начал реализовывать с «приведения в соответствие» законодательной базы, которая стала аутсайдером на стремительно меняющемся политическом поле.
Сергей ХОМИЧ, «СБ».
