Так советует врач-гигиенист Валерий Вашечко, который точно знает, что именно там находится вода, которая не навредит здоровью полешуков
Наша яхта и следующий в кильватере за ней «Стрежень», который мы почему-то все чаще называем «Стерегущим», вышли из Петрикова и сейчас, подгоняемые свежим попутным ветерком, резво бегут по направлению к Мозырю. Пейзаж немного меняется, все четче обозначаются высокие прижимные берега, а на низком противоположном замечаются первые песчаные полоски пляжей. Неизменным остается одно — вода. Кругом вода.
О ней мы сейчас и беседуем с заведующим отделением коммунальной гигиены Гомельского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья Валерием Вашечко. Валерий — наш давний товарищ. Это вместе с ним мы еще в 2003 году во время первой экспедиции «Чистый дом — Беларусь!» торили путь по Березине и Днепру.
Своеобразный феномен Полесья — низкое качество воды при кажущемся ее вокруг изобилии мы уже анализировали с врачом-гигиенистом из Пинска Владимиром Ващуком, эту же тему развиваем дальше с Валерием. Отправная точка разговора — повышенное содержание нитратов (риск возрастания онкологических заболеваний) и железа (удар по почкам и печени, иммунной системе человека) и что с этим делать.
На первый взгляд все понятно. Если повышенное содержание нитратов, несоответствие гигиеническим требованиям по органолептическим показателям фиксируется в шахтных колодцах, общественных и индивидуальных, значит, нужно отказываться от них в пользу водопроводных сетей. Но первых в Гомельской области
14 325, вторых — 41 778, водой из них пользуются 2,2 процента городского и 49,5 сельского населения. Да и водопровод отнюдь не панацея от всех бед. И не гарантия, что вода из труб будет соответствовать всем параметрам и не представлять угрозы здоровью человека. И вот почему. Из 1653 централизованных систем водоснабжения, которые функционируют в Гомельской области, только 575 находятся на балансе районных коммунальных служб, остальные принадлежат разным ведомствам, преимущественно предприятиям агропромышленного комплекса. Состояние именно этих сетей не выдерживает никакой критики — в прошлом году, например, удельный вес нестандартных проб по санитарно-химическим показателям составил здесь 39,9 процента. Повсеместного контроля качества воды здесь не налажено, специалистов, способных устранять поломки и так далее, практически нет, денег на своевременный ремонт и замену оборудования — тоже.
Все это плюс уже немалый опыт работы имеют подразделения ЖКХ, которым и должны в итоге передаваться все ведомственные водопроводные сети, но процесс идет ни шатко ни валко. За прошлый год в целом по области на баланс коммунальных служб передано только 13 водопроводов предприятий агропромышленного комплекса. Проблема та же, что и при передаче в свое время в коммунальную собственность ведомственных объектов соцкультбыта: изношенность, отсутствие документации и так далее.
Но даже концентрация всех источников централизованного водоснабжения в одних руках не решает главной проблемы — повышенного содержания железа в воде. Это — бич всего белорусского Полесья, реальная угроза здоровью его жителей. Масштабы этой угрозы впечатляют — в Петрикове, например, только пять процентов централизованных систем водоснабжения отвечают всем гигиеническим требованиям по этому показателю, в Мозыре, где в 50 отобранных пробах содержание железа превышало предельно допустимые концентрации в пять раз, — всего восемь.
— Надо, значит, строить станции обезжелезивания, — с полным знанием дела говорю по этому поводу Валерию Вашечко, поскольку его коллега Владимир Ващук в свое время основательно просветил меня именно по этому вопросу.
— Строим, — отвечает Валерий. — В области их уже действует 58. Нужно намного больше, но если строительство будет идти теми же темпами и при существующих объемах финансирования, процесс растянется лет на… двести.
Поскольку жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни Валерию, спрашиваю его, можно ли процесс как-то ускорить, не оставлять своим потомкам проблемы, с которыми не справились сами.
— Можно. Если добраться до альб-сеноманского горизонта, — отвечает собеседник.
— ??!
— Смотрите, что получается. В поверхностных водах, которыми питаются шахтные колодцы, есть нитраты, но нет железа. В артезианских скважинах централизованного водоснабжения, которые бурятся на неглубокие водоносные горизонты, а это 30, максимум 60 метров, нет нитратов, но есть железо. В альб-сеноманском водоносном горизонте нет ни того, ни другого, но мы до него не дотягиваемся.
— Почему?
— Глубина его залегания — больше ста метров, стоимость работ по бурению скважин заметно возрастает. Но ведь и станции обезжелезивания, а это многие миллиарды рублей на само строительство, постоянная финансовая подпитка на поддержание в рабочем состоянии и так очень дорогого оборудования, его замену, зарплату работникам и так далее, не понадобятся.
— Тогда, Валерий, еще одно «почему» напоследок — почему мы этого не делаем?
— Вопрос, конечно, не по адресу, но, наверное, прежде чем воплотиться, любая идея должна овладеть массами.
