О русской бане, белорусских драниках, национальной гордости и клюшках на льдуЭто не отчет о пребывании в Беларуси канадских хоккейных профи, которые две недели делились своим богатым опытом с нашими пацанами и тренерами, рассказывали и показывали, что такое хоккей по–канадски, внедряли в наше хоккейное сегодня свое заокеанское завтра — самые современные технологии и системы. Это нечто большее. Это рассказ о том, что осталось в памяти гостей, попытка заглянуть к ним в душу, если хотите, и узнать, с чем они приехали, что знали о нашей стране и с каким настроением ее покинули. О чем расскажут там, за тридевять земель, на своей далекой хоккейной родине...
«Ох, ах, карашо», — кряхтел в густом тумане настоящего русского банного пара канадский профессионал, матерый в прошлом хоккеист, а ныне один из тренеров детской школы «Northern edge». Его коллеги, сидя рядом на соседней жердочке–полке, как птицы на насесте, хорохорились, шутили, терли глаза и с нескрываемой настороженностью ждали момента, когда окажутся на месте друга. Они с интересом следили за тем, как парень с чудной шляпой на голове (чтобы не напекло), ловко орудуя веником, производит над телом их товарища какие–то совершенно непонятные манипуляции: вжик, вжик, хлоп; вжик, вжик, хлоп. Сия добровольная «экзекуция», как им объяснили, называется довольно странно — «отпарить» и носит на постсоветском пространстве некий ритуальный характер, а заканчивается весь этот непонятный обряд своеобразным заклинанием «с легким паром!» и посиделками за чаем или квасом — тоже национальный колорит. Будто ошпаренный, едва не сорвав с петель дверь и выпустив в соседнее помещение клубы ядреного ароматного пара, он выскочил из жаркой клетушки и сиганул в бассейн с холодной водой. Бултых! Глаза блестят, руки, будто лопасти, молотят по воде, обдавая брызгами все вокруг, а губы сами собой расплываются в широкой довольной улыбке: «О, мой бог, карашо!»
Что такое «рашн баня», канадцы теперь знают отлично и смогут рассказать об этом на родине. Наверняка это не самое яркое их впечатление о нашей стране, и об этом мы долго говорим, сидя, закутавшись в свежие белые простыни и угощаясь драниками — еще одним чудным открытием заокеанских гостей. Они уплетают фирменное блюдо за обе щеки, сдабривая процесс аппетитным одобряющим чавканьем. «Вкуснотища!» — без труда читается на их довольных лицах. Идейный предводитель «гастрольной бригады» помощник Глена Хэнлона в «Вашингтон Кэпиталз» и сборной Беларуси Тодд Вудкрофт, шутник и балагур, неожиданно становится серьезным, каким всегда бывает во время работы, и произносит: «Каждый вечер после тяжелой работы, после 8 — 9 часов на льду, мы могли насладиться тем, что сделали, мы не чувствовали усталости. Глядя на довольные лица пацанов, на их искрящиеся радостью глаза, мы понимали, что все это затеяно было не зря, что вместе мы делаем большое дело и что все эти мальчишки еще больше влюбляются в хоккей и готовы работать, совершенствоваться, стремиться к тому, чтобы своеобразный матч на Кубок Стэнли, который венчал тренировочный сбор, не стал для них последним. Кто–то из них обязательно привезет в Беларусь настоящий кубок, вот увидите...»
Они все говорят восторженно–патетическим тоном о том, что представляли Беларусь другой, что понятия не имели, как здесь чисто и прекрасно, что у нас замечательная природа и, главное, люди! «Гостеприимство белорусов превзошло все наши ожидания. Замечательная страна, красивые девушки и сплоченная команда друзей, — блестит глазами Стивен Юричик. — Более теплого приема мы не встречали нигде. Поражены талантом юных спортсменов и... едой». В этот момент очередной кусок холодной говядины, а затем и драник исчезают во рту канадца. Он облизнулся, как довольный кот, добравшийся до сметаны, а мне почему–то вспомнился Хэнлон, который тоже не мог нарадоваться белорусской кухне. Чем их там в Америке кормят, непонятно? Недоедают они там, что ли?
Парни веселятся и хохочут, они, кажется, думать забыли об Америке и заботах, которые ждут их дома. Им здесь хорошо и комфортно. Они говорят о том, что установлены хорошие контакты с людьми, дружественные мосты наведены и сотрудничество продолжится. Говорят, что за две недели поняли, как мало сна надо их телу для того, чтобы чувствовать себя в порядке, и надеются, что через 10 лет те ребята, которые занимались с ними, будут вспоминать эти дни как некую точку отсчета начала их профессиональной карьеры.
— Успех не только в нас, канадцах, — говорит Вудкрофт. — В этом важном мероприятии не мы были главными действующими лицами, а сотрудники федерации хоккея, сами дети, их родители — словом, все, кто принял участие в треннинг–кэмпе.
Однако только лишь тренировками жизнь канадцев в Беларуси, понятное дело, не ограничивалась. Они посетили «Хатынь», Мирский замок, футбол, где в матче с Албанией отчаянно болели за наших (это их слова: «Болеть будем за наших!»), и еще много достопримечательностей. «Хатынь» произвела на гостей неизгладимое впечатление. Стоя под проливным дождем, они долго не хотели покидать мемориальный комплекс. «Дождь не причинит нам и капли той боли, что испытали белорусы за время войны». То ли это дождь был у них на щеках, то ли слезинки. Эти мужественные хоккеисты не сумели сдержать эмоций, они плакали...
Дыша полной грудью, мы покидали «Силичи» («У вас есть горнолыжный курорт?» — удивлялись сперва канадцы), и Джон, Джефф, Тодд, Стив, Крэг, Роб, Джос, Ллойд, Тим и еще один Джон воспринимали наш горнолыжный комплекс как должное. Раскрасневшиеся от пара, они наперебой вспоминали слова, которые успели выучить за столь короткий, но памятный на всю жизнь период, проведенный на земле Белой Руси. «Привьет, да свиданья, атлична, я дужа льюблю Биеларусь, лед, мачанка, пива, нападающая, сальянка...» Они смешно коверкают слова, и не обходится без казуса. Джефф мучительно вспоминает хоккейный термин и выдает на всеобщее веселье: «Шлюшка!» «Клюшка!» — поправляет его менеджер наших сборных Святослав Киселев и объясняет всю комичность ситуации. «Шлюшки на льду» — эта игра слов веселит компанию до самого приезда в Минск.
— Еще раз приехал бы, а, Джон? — спрашиваю на прощание.
— Канешна! У вас есть душа, и чтобы сюда не вернуться, надо быть просто, как это у вас говорят... дурак...
Мы не говорим вам «прощай». Мы говорим: «До встречи, парни!»
Фото "ПРЕССБОЛ".
