До самого ядра

В Минске состоялась VIII Международная выставка и конференция “Атомэкспо-Беларусь”. Ее главная тема — строительство Белорусской АЭС. До запуска первого энергоблока станции в Островце осталось два года. 

К  середине века, по самым осторожным подсчетам, потребление энергии на планете удвоится. Несмотря на то что человечество давно научилось получать электричество из энергии солнца и ветра, ученые не видят альтернативы атомной энергетике. Ее доля к 2030 году увеличится как минимум на 20 процентов. За это время появятся десятки новых станций. В этом году к возведению АЭС приступила Финляндия. Еще раньше крупный контракт с французами и китайцами подписала Великобритания. Такие же планы у Венгрии, Болгарии и Румынии. Даже “купающиеся” в нефти ОАЭ и Саудовская Аравия вдруг заявили о строительстве собственных атомных станций. Не сказали пока своего слова немцы. Ошеломленные фукусимской катастрофой, германские политики решили к 2022 году закрыть все АЭС. Но ведь за шесть лет в Берлине могут и передумать. Дело в том, что возобновляемая энергия не в состоянии полностью компенсировать выводимые атомные мощности. А угольные ТЭЦ нещадно отравляют экологию. Кстати, в самой Японии уже осознали, что отказ от мирного атома влетает в копеечку. После закрытия АЭС в стране резко выросли счета за электричество, а торговый баланс Японии ушел в минус из-за необходимости покупки углеводородов в огромных количествах. Японская йена серьезно ослабела к доллару. В итоге после двух лет “ядерного” бойкота японцы снова запустили АЭС. 

Почему же, несмотря на раздутую радиофобию, все больше стран делают выбор в пользу мирного атома? Во-первых, таблетка ядерного топлива весит всего 4,5 грамма, но по энергетическому эффекту она эквивалентна 350 килограммам нефти или почти половине тонны угля. Строительство собственной АЭС позволит нашей стране ежегодно замещать более 5 миллиардов кубометров импортируемого природного газа и экономить на этом  сотни миллионов долларов.

Во-вторых, запасти сравнимое по энергоемкости ядерному топливу количество угля или нефти просто невозможно. Слишком велики коммуникационные затраты. Например, для Китая есть такой прогноз. Если страна не изменит топливный баланс, то всех китайских железных дорог не хватит, чтобы перевезти необходимое для экономики количество угля. Годовой же запас ядерного топлива для одного реактора можно доставить одним самолетным рейсом.  

В-третьих, чтобы получать энергию солнца и ветра в объемах, сопоставимых с атомными источниками, нужны огромные площади под размещение солнечных батарей и ветряков. Поэтому в условиях дефицита земельных ресурсов возобновляемая энергия во многих странах становится дорогой игрушкой. К тому же многое здесь зависит от погодных условий. Скажем, если ветра нет, то образуется провал в электроснабжении. А чтобы его восполнить, необходимо все время держать наготове какие-то дополнительные мощности. 

— Как правило, если у кого-то на даче стоит один из источников возобновляемой энергии, то неизбежно в подвале есть дизельный генератор, — проводит параллели эксперт в области энергетики Александр Перов. — В государственных масштабах этот недостаток приходится устранять с помощью усложнения энергетической инфраструктуры, а это обходится очень дорого. 

В случае урагана или штормового ветра на ремонт поврежденных весьма недешевых ветряных и фотогальванических установок придется выложить достаточно крупную сумму, которая резко снизит выгоду от получаемой энергии. А если несколько ураганов кряду? Тогда электричество для национальной экономики окажется даже не в полтора-два, а почти в три раза дороже по сравнению с атомом. 

В-четвертых, действующие АЭС вносят огромный вклад в уменьшение парникового эффекта. Эксперты подсчитали: если вдруг остановить все атомные станции в мире, но при этом сохранить объем производства электроэнергии за счет тепловых станций, то выбросы только углекислого газа в атмосферу составят 1,7 миллиарда тонн ежегодно. При сгорании ископаемого топлива в окружающую среду попадают также окислы серы и азота, летучие соединения тяжелых металлов. Директор программ “Росатома” Сергей Бояркин приводит такую цифру: угольные электростанции загрязняют окружающую среду в 200 раз больше, чем АЭС.

В-пятых, страна, которая получает в свое распоряжение атомную станцию, переходит на новый качественный уровень с точки зрения науки, технологии, промышленности, образования. 

Но, конечно, главный вопрос — это безопасность, интересуют прежде всего вопросы безопасности. Специалисты гарантируют стопроцентную надежность будущей Белорусской АЭС. 

— За всю историю атомной энергетики были три крупные аварии — на АЭС Three Mile Island в США в 1979 году, в Чернобыле в 1986 году и на “Фукусиме” в 2011 году, — говорит Сергей Бояркин. — Везде негативную роль сыграл человеческий фактор. Белорусский проект сделан таким образом, что в случае форс-мажора станция останавливается сама. Происходит самозаглушение реактора и включаются пассивные системы безопасности, не требующие вмешательства оператора. Ни в США, ни на ЧАЭС, ни на “Фукусиме” ничего подобного не было.  

Кроме того, реактор имеет две защитные оболочки. Это колоссальное защитное сооружение, которого также не имели реакторы “чернобыльского” типа, объясняет заместитель главного инженера БелАЭС Александр Парфенов. Внутренняя оболочка толщиной 1,8 метра защищает окружающую среду и людей от радиации, а наружная толщиной 0,8 метра — от нежелательного воздействия извне. Между ними вентилируемое пространство 1,2 метра. Такой “панцирь” способен выдержать падение самолета, внешний взрыв, ураганы, смерч, наводнение и даже землетрясение. Кроме того, под реактором смонтирована “ловушка расплава”. Даже если гипотетически предположить нечто невероятное, то радиоактивный расплав попадет не в окружающую среду, а в этот железобетонный “стакан”. Он заполнен особым веществом, которое снижает температуру ядерного топлива и его радиоактивность. 

Вот что по этому поводу сказал известный литовский эксперт по ядерной энергетике академик Юргис Вилимас:

— Такие реакторы, которые строятся в Беларуси, а также в Чехии, Санкт-Петербурге, — основательно усовершенствованные, в них учтены и постфокусимские требования, которые уже стали международными.

Владимир Горин, заместитель главного инженера БелАЭС: 

— Все соискатели на должности специалистов будущей станции проходят тщательный отбор. К примеру, не возьмут управлять АЭС человека, который числится в базах ГАИ как нарушитель правил дорожного движения. Также в нашей работе не приветствуются инициатива и рационализаторство. Станция — организм тонкий, здесь надо четко и точно выполнять все правила и инструкции. Этому и учим в учебно-тренировочном центре. 

Наша страна вошла в восьмерку самых безопасных государств. Рейтинг составляется по инициативе бывшего американского сенатора Сэма Нанна компанией Economist 

Intelligence Unit. Эксперты оценивают, насколько страна может защитить себя от диверсий, а также от хищений радиоактивных материалов.