Как играли когда-то? «Если уж больно жгучий мороз, газетами ноги обмотаешь, чтоб тепло удержать, и вперед», — признавался в недавнем интервью «СБ. Беларусь сегодня» бывший хоккеист минского «Динамо» Николай Шпартов. А я смотрю на фото, где можно увидеть Жака Планта, и спешу согласиться, что 60 и более лет назад хоккей действительно был не чета нынешнему.
Интернет подсказывает: в детстве Плант играл в хоккей... без коньков, с теннисным мячом вместо шайбы и клюшкой, вырезанной его отцом из древесного корня. И любой советский пацан подтвердит: так и было, загибали верхушку от выброшенной новогодней елки, навязывали на нее сетку, и вперед — только трус не играл в хоккей.
Жак страдал от астмы и не мог долго бегать на коньках, но, может быть, именно поэтому вошел в историю хоккея не только как великолепный вратарь, но еще и как новатор, интеллигент. Первую вратарскую защиту для него сделал отец из мешков из-под картофеля и деревянных планок, а мать научила вязать теплую одежду, и этот навык Жак применял, даже войдя в число лучших игроков Национальной хоккейной лиги.
«Хоккей — это искусство, — говорил Плант. — Он требует скорости, точности и силы, как и другие виды спорта, но он также требует необычайного интеллекта, чтобы разработать логическую последовательность движений, технику, которая является гладкой, изящной и совпадающей по ритму с остальной частью игры».
К 1959 году у Жака было уже четыре Кубка Стэнли, четыре приза лучшему вратарю лиги, но было и четыре перелома носа, дважды ему ломали скулы, один раз пробивали лобную кость. А на его лице было около 200 шрамов. К тому моменту прошло уже три года, как он смастерил свою маску из фибергласса и резины и использовал ее на тренировках. В играх, впрочем, играл без маски, опасаясь обвинений в трусости со стороны фанатов.
Но все изменилось 1 ноября 1959 года. В очередной раз шайба попала в лицо вратарю, было много крови, в раздевалке Планту наложили кучу швов, матч остановили на 45 минут. По тогдашним правилам в командах не было запасных вратарей, и собравшиеся на «Мэдисон Сквер Гарден» в Нью-Йорке стали ехидно советовать тренеру «Монреаля» заменить своего вратаря каким-нибудь мойщиком туалетов. А в это время в раздевалке Плант поставил ультиматум: выйду играть дальше только в маске. И ведь добился-таки своего. Тренер «Монреаля» То Блэйк хоть и считал, что в «этой заразе» вратарь ничего не видит, глядя на то, как его команда одержала 18 побед подряд, был вынужден признать свою очевидную неправоту. Плант по итогам сезона в очередной раз получил «Везина Трофи» — приз лучшему вратарю лиги, названному, кстати, в честь Жоржа Везины, игравшего в НХЛ в начале ХХ века по правилам, запрещавшим вратарям опускаться на лед, и принявшего участие в первом матче сезона 1925/26 годов, несмотря на запущенный туберкулез: в первом перерыве его начало рвать кровью, но он вышел на второй период, однако в какой-то момент рухнул на лед прямо в площади ворот.
Тот, кто знает хоккей чуть больше и чуть глубже десяти отличий Овечкина от Кросби, скорее всего, осведомлен, что на свою первую Олимпиаду советские хоккеисты отправились в велосипедных шлемах. Наверняка, найдутся и те, кто вспомнит, что первым в СССР маску надел Анатолий Рагулин. Брат-близнец знаменитого защитника ЦСКА и сборной СССР Александра Рагулина играл за воскресенский «Химик» и на тренировке получил шайбой в бровь, после чего врачи настоятельно рекомендовали с хоккеем завязывать, потому что нормальное зрение восстановить было уже невозможно. Но тяга к игре была столь велика, что Рагулин нашел специалиста, который в 1962 году осмелился взять стальной бюст товарища Жданова и высверлить в нем дырки в глазах, ноздрях и во рту.
Кто-то наверняка приведет рассказ Владислава Третьяка, как отец выкроил ему первую маску из картона, поролона и алюминиевой проволоки, как позже ему купили маску из пластика, и, по его собственному признанию, он станет похож на обезьянку. Впрочем, будут и те, кто вспомнит, как тот же Третьяк в знаменитой Суперсерии выйдет играть фактически в шлеме полевого игрока с проволочной сеткой на лице и стальной пластиной на подбородке, и как очень скоро после этого в масках похожего формата (с различной конфигурацией сетки) станет играть едва ли не вся НХЛ.
Кто-то вспомнит, что первым маску надел даже не Плант, а Клинт Бенедикт, но в 30-е годы вышла она у него столь несуразной, мешающей обзору, что лучше о ней и не вспоминать. Кто-то вспомнит, что клюшки на первых порах делались из цельного куска дерева (и естественно, совершенно не гнулись), затем появились клюшки пластиковые, потом снова в моду вошли деревянные, а сейчас их в основном делают из композитных материалов. Коньки были валенками и «спотыкачами». Менялись краги, щитки, нагрудник, раковина и даже шайба. В доисторические времена она была деревянной и даже квадратной. Сейчас черный диск шайбы состоит из смеси натурального каучука, антиоксидантов, связующих материалов и других химикатов — и все это для достижения баланса твердости и упругости. Одно время в НХЛ в шайбу пытались даже вмонтировать светоотражающие материалы, якобы делалось это в интересах телевидения, но оно же само отказалось от подобной идеи.
Сейчас хоккейная шайба — это кусок вулканизированной резины черного цвета диаметром 7,62 см, толщиной 2,54 см и весом 170 грамм. Глядя на нее, кажется, что прогресс остановился. Но вот она начинает движение, летит со скоростью до 150 км/ч, и становится совершенно непонятно, до чего дойдет, долетит прогресс вообще и в хоккее в частности.
К СВЕДЕНИЮ
Женева. 1986 год. Жак Плант скончался от рака желудка в феврале. Когда гроб с телом покинул церковь после похоронной службы, его пронесли сквозь арку из клюшек, поднятых в честь легендарного хоккеиста командой молодых игроков из Квебека, приехавших в Швейцарию на международный турнир.
gord@sb.by
