– Дима, для начала расскажите про съемки нового клипа «Пес бродячий». Как же вы оказались во Франции?
– Какие истории из этого путешествия сейчас вспоминаются? Пришлось столкнуться с какими‑то непредвиденными ситуациями?
– Слава богу, с машиной все было хорошо, единственное, подшипник устал и начал шуметь, ведь мы каждый день проезжали по 600 километров. А что касается форс-мажоров, помню, в Кельн мы приехали далеко за полночь и зашли в супермаркет за продуктами. А поскольку были очень уставшие, то по ошибке купили вместо макарон розжиг для камина. Внешне он очень похож на макароны, а читать по‑немецки никто не стал. И только начав варить, по запаху поняли, что это дерево. Остались голодными, но зато с хорошим настроением.
– Чьей была идея клипа и создания такого неоднозначного образа?
– Изначально у нас была только идея. Режиссер Егор Воронин переработал ее в собственный сценарий. Мы понимали, что это должна быть романтическая история, но с очень нервной внутренней линией. В итоге появилась история телохранителя и его подопечной, наполненная внутренней борьбой между попытками спровоцировать и совратить героя и его профессиональным долгом. По сюжету девушка подсыпает мне в стакан транквилизаторы, после чего я оказываюсь в невменяемом состоянии. Затем она переодевает меня в женскую одежду и делает пикантные снимки, чтобы потом поиздеваться и спровоцировать на ответную реакцию в свой адрес. Я подумал: как можно поиздеваться над мужчиной и максимально вызвать его раздражение? Наверное, переодеть его в женское. Это был первый мой подобный опыт, если не считать перевоплощения в образ Жанны Агузаровой в шоу «Точь-в-точь», когда мне пришлось надевать женский наряд.
Съемки проходили в четырех городах: Дюнкерке, Париже, Лилле и провинции Коньяк, где мои знакомые предоставили нам старинный замок, там и снимались сцены с переодеванием. Также мы снимали в самых неожиданных местах, которые чем‑то привлекали наше внимание. Поскольку мы все поехали туда впервые, то точных локаций у нас не было, все находили на месте, за исключением замка. Естественно, и никаких разрешений на съемки у нас не было. Помню, приехали на заправку – нужно было снять там сцену, и я старательно изображал, что заправляю машину. Но так как было несколько дублей, работники заправки все‑таки просекли, что у нас происходит съемка на профессиональную камеру. Вышли и сказали, что снимать нельзя, нужно сначала получить разрешение и заплатить деньги. А сумма была довольно внушительная, поэтому мы сказали, что мы студенты и снимаем дипломную работу. И после этого нам неожиданно разрешили снимать.
– Вы практически не меняетесь на протяжении 13 лет, прошедших с «Фабрики звезд – 6», где стали победителем. Что помогает сохранять молодость души и тела?
Съемки клипа «Пес бродячий» проходили в четырех городах Франции
– Будь возможность, вы бы хотели что‑то изменить в прошлом?
– Изменить прошлое невозможно, потому что, когда ты молод, совершаешь поступки, свойственные молодому человеку. Сейчас, наверное, я бы вел себя более корректно и осознанно в решении конфликтов с теми продюсерами, с которыми мне пришлось расстаться. Да, скорее всего, я поступал неправильно, но не будь этого, мне бы не о чем было жалеть, а так жить тоже не особо интересно.
– С кем из бывших коллег по «Фабрике звезд» поддерживаете отношения?
– Изначально хорошие отношения на «Фабрике звезд» у меня были только с Лешей Хворостяном, Арсением Бородиным и Прохором Шаляпиным. В те времена мы общались, но время прошло, у всех своя жизнь, и мы практически не видимся. Когда встречаемся, конечно, здороваемся, обмениваемся теплыми словами, но сказать, что мы дружим, нельзя.
– В следующем году вам исполнится 35 лет. Артисты довольно болезненно воспринимают каждый юбилей…
– Вообще пофиг, не обращаю внимания на цифры. Помню, я так боялся 30, а проскочил и не заметил. Если честно, даже не помню, сколько мне лет. Заполняя порой документы, подписывая договоры, где нужно указать возраст, каждый раз начинаю мысленно считать. Год рождения помню, а вот сколько на данный момент лет, не фиксирую. Главным достижением считаю то, что живу под одной крышей с моей любимой семьей и вижу, как улыбаются мои дети. Могу позволить себе делать их счастливыми, содержать и обеспечивать. А также содержать тех людей, кто работает со мной, кто был рядом в самые трудные и голодные времена, я всеми ими очень горжусь. Конечно, как и любой артист, стремлюсь к большему, но всегда помню и ценю то, что имею. А к своему 35‑летию имею достаточно много.
– Где сегодня ваш дом? Вы не перебрались с семьей в Москву из Беларуси окончательно?
– Мой дом не имеет какой‑то геопозиции. Когда говорю «я поехал домой», это значит, что я еду к тем людям, с которыми хочу находиться в данный момент, – это моя жена и дети. А ждать меня они могут где угодно: на красивом острове, в гостиничном номере, на каком‑нибудь заброшенном шоссе – это не имеет значения. В основном же мы действительно живем на два города – в Москве и родном Минске. Так складывается, что моя основная работа в России, хотя я часто бываю на гастролях в Беларуси. Но мою жену пугает московский ритм жизни, и мы договорились, что они с детьми будут больше времени находиться в Минске, а я буду приезжать к ним. В этом тоже есть плюсы, потому что, как правило, самые крепкие семьи те, где супруги часто расстаются и успевают соскучиться.
– Чем Вика занимается, помимо дома и детей?
– По профессии она врач, но последние годы находилась в отпуске по уходу за дочкой. И сейчас, когда Алисе исполнилось три года, как раз думает, чем ей заняться, – вернуться на работу в качестве врача или попробовать что‑то другое.
Семья Колдунов: Вика, Дмитрий, Алиса и Ян– Вы с Викторией вместе со школьных лет. Поделитесь, как пронести любовь через годы, через расстояния?
– 28 октября было 18 лет, как мы вместе. В первую очередь, как я уже сказал, нужно иногда жить отдельно и давать свободу второй половине. Хотя Алла Борисовна Пугачева на свадьбе внука Никиты сказала: «Никогда не уходи из дома, если поссоришься!», и тут я с ней согласен. Я действительно никогда не уходил из дома, когда мы с Викой ругались. В этом тоже есть большой смысл. А вообще, с того момента, когда я впервые увидел Вику, смотрю только вперед, либо на нее. И не смотрю по сторонам. Это невозможно объяснить, почему мы так долго вместе и счастливы…
– Какие‑то кризисы приходилось преодолевать?
– Да разные, в том числе и профессиональные, которые очень давят на психику. Когда в 2010 году я расстался со всеми продюсерами, то мои песни убрали со всех радиостанций и телеканалов. Был и финансовый кризис, когда просто нечего было есть. Были времена, когда мы с моим другом Багратом, который тоже приехал из Беларуси и жил у меня, писали песни и питались на 100 российских рублей в день. А вот возрастные кризисы меня особо не парят, потому что когда у человека есть занятие, то у него нет времени думать о своем возрасте. Как писал мой любимый Эрих Фромм: «Люди придумали себе разные занятия только для того, чтобы не думать, что рано или поздно все это закончится». Поэтому, когда у тебя есть любимое дело и любимые люди рядом, возрастных кризисов быть не должно.
– А для своих домашних вы артист? Вот папа приехал – и все вертится вокруг него?
– Нет, дети спокойно относятся к моей работе. Хотя старший, Ян, уже начинает понимать, чем я занимаюсь. Может прийти из школы домой и сказать: «Пап, а твои песни, оказывается, знают мои одноклассники!» Я говорю: «Так ты что, удивлен?» И Ян действительно удивлен, так как не подозревал масштаба папиной известности. Сын и дочка и сами уже как маленькие артисты, поют, стараются мне подражать, пародируют.
– А вы им когда‑нибудь пели, колыбельные например?
Читайте также
– Мир для вас сильно изменился после рождения детей?
– Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Причем все происходило жестко, со скандалами, папа бросался диванами, а дед прятал маму у себя в комнате. Все это было очень печально видеть. И я для себя решил уже тогда, что такого в своей жизни больше видеть не хочу. И где‑то на подсознании сохранилась установка, что в моей семье такого точно не случится, у меня все будет хорошо. Никто ни с кем не будет ругаться, и семья будет крепкой и дружной. А когда ты идешь к мечте и у тебя все получается, испытываешь счастье. И мир становится таким, каким ты его хотел видеть.
– Кто от вас больше взял – сын или дочка?
– Дочка внешне больше похожа на меня, а вот Ян, скорее, пошел в Вику. Но по характеру такой же упрямый, как мой отец и я сам. Сын очень принципиальный, может быть, даже чересчур. Понятно, что нам, родителям, обычно не нравится в детях то, что мы не можем преодолеть в себе.
– Ян в этом году в шесть лет уже пошел в школу, не рановато? И почему в Минске, а не в Москве?
– Я тоже пошел в школу в шесть лет, так как был к ней готов. Знаю, что многие ратуют за то, чтобы продлить детство и отдавать детей в школу в семь лет. Но посмотрите вокруг – какое сейчас детство? Раньше вышел на улицу, гоняешь мяч во дворе, играешь в снежки, веселишься с толпой ребят. А сейчас детство так себе, одни планшеты и айфоны на уме. Так что пусть лучше ребенок читает книжки, тем более что Ян очень смышленый. Держать дома ребенка, который развит на уровень второго-третьего класса, не вижу смысла. Я часто гастролирую, поэтому школу выбрали в Минске, поближе к дому. Это хорошая гимназия, одна из лучших в городе. Сыну нравится учиться, он не из тех детей, кто по утрам упирается и рыдает: «Не пойду больше в школу!»
– Расскажите, чем сами увлекаетесь, помимо музыки? Вы домовитый, можете что‑то сделать своими руками?
– Да я вообще люблю ремонтировать! Дайте мне что угодно, готов разобраться и починить. С детства ремонтировал усилители и сейчас могу починить что угодно, начиная с бензокосилки и заканчивая пылесосом. Меня это занятие успокаивает. Что касается других увлечений, я читаю книги, занимаюсь плаванием, люблю сплавляться на рафтах, когда оказываюсь в горах. Чтобы развлечь детей, мне не нужно долго думать. Могу из подручных средств, из чего‑то купленного в хозяйственном магазине показать химические фокусы, как вырастают кристаллы и тому подобное.
– Еще вы, кажется, садоводством занимаетесь?
– Да, у меня есть огород, где растут кабачки и разная зелень. Недавно я научился правильно обрезать садовые деревья и теперь, если вдруг завяжу с музыкой, могу пойти работать садовником.
Лика БРАГИНА, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»).
Фото из личного архива Дмитрия Колдуна.
