В театре им. М.Горького проходят премьерные показы лирической трагикомедии «ОбломOFF»

Ильич стал главным героем премьерного спектакля «ОбломOFF» молодого режиссера Марии Матох по пьесе недавно ушедшего российского драматурга и видного театрального подвижника Михаила Угарова «Смерть Ильи Ильича», написанной им по мотивам одноименного романа Ивана Гончарова. Историки театра пишут, что современную версию романа Гончарова Угарову предложил написать еще для МХАТа Олег Николаевич Ефремов. Идея Ефремова была в том, что в мире нашем остались одни Штольцы, а Обломовы вымерли. И если раньше за обломовщину громили и пригвождали к позорному столбу, то теперь она — романтическая ушедшая натура. После смерти Ефремова пьеса долго ждала своего режиссера, пока Угаров не поставил ее и с большим успехом сам в Центре драматургии и режиссуры М.Рощина и А.Казанцева.

Художественным руководителем постановки в нашем театре им. Горького выступил педагог Марии Матох по академии искусств, народный артист Беларуси Борис Луценко. Для Марии нынешний «ОбломOFF» — дипломный спектакль. Но сам диплом она получит только этим летом. Мы, диванные критики, будем пристально следить за судьбой нового режиссера, потому что «ОбломOFF» — один из самых оригинальных спектаклей последнего времени, появлявшихся в репертуаре театра. Если соотносить его с нынешней афишей, где преобладает в основном комедийный материал, работа Матох — осознанный шаг в другую сторону. Все тут немножечко не так, как обычно. Чуть сложнее и преувеличеннее. Вроде бы и классику смотришь, а ощущение, что элегантный ребус разгадываешь, вещь в себе. Невозможно расслабиться ни на минуту: надо подмечать мелочи, следить за деталями и подтекстом. Так, слуга Захар в гротесковом исполнении Сергея Юревича тут вместо старика с шаркающей походкой вдруг предстает почти гастарбайтером с северокавказским говором, не таким явным, правда. Вот думаешь, было или показалось? Или когда один из персонажей требует зонт для прогулки, ему вдруг предлагают декоративный зонтик, которым обычно бармены украшают коктейли. И таких приятных мелочей в этом спектакле — как диванных клопов.   

Режиссер Мария Матох и худрук спектакля Луценко выдержали стройное и концептуальное решение до конца. Второй акт получился более сентиментальным, чем первый. Обломов (Алексей Сенчило), не мелочась, напрямую разговаривает с Богом. Вместо femme fatale Ольги Ильинской (Ольга Здярская), щебечущей в первом действии, появляется уютная, домашняя, к поцелуям зовущая Агафья Матвеевна Пщеницына (Александра Комисарова). Никакими диетами она себя не морит и предлагает Обломову обильный стол. Элегантный Штольц (Иван Стрельцов) иронично и раскованно воплощает образ человека дела. А вот доктор Аркадий (Сергей Жбанков) — сомнителен. Я бы ему не доверял.  

В качестве эстетической переклички с каноническим фильмом Никиты Михалкова звучит Casta diva из оперы Беллини «Норма», упоминаемая и в романе Гончарова:  «В заключение она запела Casta diva: все восторги, молнией несущиеся мысли в голове, трепет, как иглы, пробегающий по телу, все это уничтожило Обломова: он изнемог».

В изнеможении, как будто принял серию грязевых ванн, покинул театр и мой старый армейский друг Викентий Вератила, на которого «ОбломOFF» подействовал совершенно неожиданным образом. Старый циник вдруг вспомнил итальянский обычай выбрасывать старую мебель из дома, и начать вознамерился с дивана, задающего тон его гостиной комнате. На мое возражение, что ценитель прекрасного опоздал и сбрасывать диван на головы зевак надо было на Новый год, Вератила возразил, что вот уже несколько лет встречает Новый год исключительно по китайскому календарю, а он у него наступит не раньше 5 февраля. Так что еще есть время собраться с силами и духом. Но прежде — посмотрите спектакль.    

Добрый зритель в 9-м ряду.