Имя народной артистки Беларуси Светланы Окружной неотделимо от нашего театрального искусства и разноплановых ролей, сыгранных у лучших режиссеров своего времени на сцене Национального академического драматического театра имени Я. Коласа. Лауреат премии «За духовное возрождение», обладательница медали и ордена Франциска Скорины, дипломов за лучшие женские роли международных фестивалей «Славянские театральные встречи» и «Белая Вежа», нашего «театрального Оскара» — приза Белорусского союза театральных деятелей «Хрустальная Павлинка» (и еще множества наград) недавно отметила 50-летие своей творческой деятельности.
— Неоднозначный. В театре произошло много событий, которые не очень-то пошли ему на пользу. Во всяком случае, я надеюсь на его новое рождение. В любом театре происходят изменения, смена поколений. Это естественно. Одни артисты уходят — кто-то по возрасту, кто-то в другой театр, некоторые меняют профессию. Сейчас к нам пришла хорошая, талантливая молодежь. А вот со средним поколением у нас проблемы. Например, ушел когда-то Валентин Соловьев, мой замечательный партнер. Сегодня он успешно играет в Республиканском театре белорусской драматургии. Проблем много, но надежду терять нельзя.
Мечтаю, чтобы театр снова набрал силу. Ведь он всегда считался одним из первых в Беларуси. В 1976 году был назван среди десяти лучших театров Советского Союза — после наших гастролей в Москве. Нас отметили все известные критики того времени. После московских гастролей театр получил звание «академический».
Конечно, в любом театре бывают спады и подъемы. Это естественный процесс. Хочется, чтобы улучшения происходили быстрее. В Коласовском театре всегда было много интересных личностей и индивидуальностей. Я вспоминаю, как раньше могли сказать про меня: «Сложный характер». Но время поменялось, и все понимают: характер должен быть. Это гораздо лучше, чем его отсутствие. Если характер есть — значит, творческий человек интересен не только на сцене, но и в жизни. Конечно, когда у нас работали личности с большой буквы, театр просто звенел! Это было прекрасное время. Я счастлива, что была участницей тех событий и соучастницей того времени, что во всех наших творческих победах есть мой большой вклад. В 1976 году на гастролях в Москве были отмечены мои работы в спектаклях «Власть тьмы» и «Затюканный апостол». Очень многие артисты тогда получили звания. Это было высоко и значимо. И за билетами в наш театр стояла очередь. А какие работали личности! Целый букет личностей: Федор Шмаков, Галина Маркина, Владимир Кулешов, Леонид Трушко, Николай Тишечкин, Анатолий Трус, Иосиф Матусевич, Зинаида Конопелько, Болеслав Севко… Какие звезды! Вот тогда театр и гремел, о нем знали. Это было замечательное, незабываемое время.
Жанна д’Арк в спектакле «Жанна» стала судьбоносной ролью.— У вас всегда была насыщенная общественная жизнь. Вы дважды были членом Совета Республики Национального собрания Беларуси. Часто решали проблемы других людей. Сегодня вам не кажется, что это забирало время у театра, творчества?
— Ни в коем случае! Мне хотелось помогать людям. Считаю, что я, наверное, для этого тоже рождена. Еще в школе была комсоргом. Получалось так, что ко мне всегда обращались люди, просили о помощи, как будто чувствовали мою отзывчивость. Я всегда понимала людей, находящихся в беде, помогала матерям сыновей, столкнувшихся с дедовщиной в армии. Редко какой депутат брался за такое дело. У нас в Витебске, например, никто не рискнул, а я рискнула. Понимала все сложности, но просто не могла пройти мимо. Я тогда даже заболела, переживая горе матерей. Мне говорили: «Светлана, отстраняйся, береги свое сердце». Но я не могла, потому что чужое горе всегда воспринимала как свое. По случаю погибшего солдата Павла Козика у нас было три суда, и они, конечно, стоили мне здоровья. Только третий суд согласился с нашими доводами, и виновный был осужден по справедливости. Полтора года жизни я отдала делу Козика, ходила на суды, которые стоили мне стольких переживаний, что уж говорить о родных погибших детей... С матерью Павла мы все делали сами, с юристами трудно было договориться. Это не единственный случай в моей практике. До этого я прошла еще через два судебных процесса, которые мы с родителями выиграли с большим трудом. Но выиграли! Конечно, помогал статус депутата, в Парламенте я встречалась с людьми самого высокого ранга и могла донести проблему, получить совет. Я благодарна им.
«Рэцэпт Макропуласа».Каждый раз после того, когда сделаешь доброе дело, кому-то поможешь, увидишь результат, на душе становилось тепло. Не все происходило гладко. Наверное, нажила и врагов, но меня это никогда не волновало. Я понимала: что-то отнимала и у семьи, и у театра. Но после совершенных дел ощущала настоящую божью благодать. Мой сын Дмитрий, десять лет возглавлявший общество инвалидов-колясочников в Витебске, и сегодня передает мне некоторые просьбы. По возможности я их выполняю. Сын благодарен мне за это.
Бросаюсь в чужие проблемы как в омут, и Господь, поверьте, мне помогает. Всегда стараюсь понять человека, помочь. Потому что знаю по себе, что помощь должна прийти вовремя, а не тогда, когда уже поздно. Этому меня научили жизнь, Парламент: работать четко и быстро.
Не могла по-другому еще и потому, что сын Дмитрий в свое время получил ранение в армии и стал инвалидом. Ранение было почти смертельным и не совместимым с жизнью. Думаю, Господь увидел мою любовь, страдания, старания и помог нам. Послал ему ангела-хранителя, и сын, вопреки всему, выжил. Самая дорогая для меня из всех полученных наград — премия Витебского облисполкома «За материнское мужество» имени Героя Советского Союза Зинаиды Туснолобовой-Марченко. Самая дорогая и тяжелая, стоившая мне невероятного напряжения и сил. Не знаю, как я все это пережила. Когда тебе каждый день говорят о безнадежности, а ты все равно приходишь и кормишь, и готовишь, и переворачиваешь, и вселяешь надежду в него. Совсем недавно мы поговорили о том времени. Я спросила: «Сыночек, когда тебе было тяжелее всего, о чем ты думал?» Он сказал, что и мысли не мог допустить, что умрет. Вот эта сила нас и держала. Если бы допустил, наверное, и у меня тоже опустились бы руки. Вот такая на свете есть невероятная связь между матерью и сыном.
— Вы пришли к вере в какой-то определенный момент?
— Мы все христиане, даже те, кто не верит… Вера была со мной с детства. Она часть моей жизни, она у меня в крови — это уже генетически заложено. Я родилась в Черновцах, куда после окончания войны направили отца. Там меня и крестили. Когда переехали во Львов, рядом находился храм, и каких-то особых притеснений верующих там не было. Все религиозные праздники отмечали, и Пасху, и Рождество… Когда приходила в храм, всегда возникало ощущение, что ты как будто под защитой. И маленького Диму туда тоже водила.
— В интервью вы рассказывали, что об актерской профессии твердо мечтали с детства и каких-то метаний из стороны в сторону уже не было…
— Мне кажется, я родилась с каким-то ощущением этой профессии внутри себя. Я не то чтобы мистик по жизни, но вижу иногда вещие сны. В 6 лет родители взяли меня в кино на фильм «Возраст любви» с Лолитой Торрес. И со мной что-то произошло: какое-то потрясение, прозрение… Как? Почему? Я — ребенок, который еще не вкусил всей жизни, можно сказать, еще только родился, стал пускать свои ростки на этой земле, и вдруг такое. Как молнией ударило! Для меня самой было неожиданностью. Это осознание заложенного в тебе божьего дара. Я пришла домой, плакала и говорила родителям, что буду только артисткой! «Вы мне поможете?» — спрашивала я их. Просто удивительные какие-то детские страдания по поводу того, как во мне родилась эта мечта. Словно мою голову пронзил луч света после этого фильма. Поэтому все мои дальнейшие устремления, учеба в школе и занятия вне ее стен были направлены на реализацию этой мечты.
«Любоўнікі з Каліфорніі».— Светлана Артемовна, в вашей творческой биографии были такие разные героини: Жанна д’Арк, Васса Железнова, Клара Цаханассьян… Кого интереснее играть — слабую натуру или сильную цельную личность? Вспоминаю, кстати, вашу Сесили Робсон в «Квартэце» режиссера Рида Талипова, одна из ваших зрелых работ: мотылек и кокетка.
— Мне интересно играть все. Я получаю удовольствие от возможности выйти на сцену, слиться с залом, открыть в себе что-то новое. А если еще и интересный, достойный материал — как это можно не любить? Как не хотеть поделиться со зрителем своей энергией?
Да, в «Квартэце» я очень поменялась для роли Сесили, там получилось такое переливание эмоций и красок… Рада, что вы видели эту мою работу и замечательный спектакль Талипова.
Мечта всей мой жизни — Жанна д’Арк. Я по натуре такая же. Если я права, то отстаиваю свою правоту до конца и ничего уже не боюсь. Но сперва мне самой надо доказать себе, что я права. Это началось у меня еще со школьной скамьи, правду я старалась говорить прямо в глаза, за это меня и любили. И в «Зацюканым апостале» Андрея Макаенка в постановке режиссера Александра Смелякова я играла Дочь как маленькую Жанну. Хотя он не сразу принял мою трактовку на репетиции, но позже согласился. И мы работали с ним очень четко. Макаенок не приехал к нам на премьеру, потому что считал, что лучше спектакля, чем в Купаловском театре, по этой пьесе быть не может. Но увидел его, когда мы были на гастролях в Минске. И пришел в полный восторг! После спектакля он спросил меня: «Деточка, как вы додумались до такого решения и такого финала?» Я ответила: «Андрей Егорович, я думала, что это вы так думаете». Он рассмеялся. После этого мы с ним очень подружились. Я стала его любимой исполнительницей. Там же каждый персонаж — в своей теме. Макаенок не про все мог написать прямо. И Дочь в семье получалась таким светлым пятном. Она с болью наблюдала всю эту жизнь в аквариуме. Ей хотелось из нее вырваться. Она говорила: «Нет, я лучше пойду на смерть, на крест, на эшафот, но не стану такой, как вы». Разве это не Жанна д’Арк?
— Искусствовед Татьяна Котович в своей статье «Светлана Окружная: сердце стачивая в кровь» отметила, что высшая ваша актерская точка — Жанна д’Арк…
— Наверное, так и есть. Можно сказать, Жанна — апофеоз моей жизни. Потому что моя жизнь — постоянная борьба. В этой роли мне удалось воплотить весь накопленный опыт, трактовать боль и смерть как духовную победу. Эта тема была мне близка. Я твердо уверена, что никогда нельзя опускать руки и терять надежду. И даже идя на костер, нельзя сдаваться. Дух не должен покидать человека. Это высшая точка отсчета. Начиная с «Зацюканага апостала», с 1971 года, я в своем творчестве старалась проводить эту линию.
Спектакль «Бацька» по пьесе Августа Стриндберга — непростой, противоречивой и мощной, написанной в 1887 году.— Известна цитата Бориса Эрина, касающаяся вас: «С Окружной работать нелегко…»
— Да, но почему нелегко? Потому что я всегда опережала режиссерский замысел. Он еще только показывал мне путь в решении роли, а я уже побежала вперед.
— Неужели режиссеров не раздражало подобное рвение? Они ведь не любят, когда актеры умнее их.
— Борис Владимирович Эрин это даже ценил. Просто было труднее работать, надо было ждать, чтобы меня успели догнать другие актеры. В спектакле «Хам» мы вместе шли к решению с моим партнером Володей Кулешовым, и какой же это был спектакль! Многие говорили, что он был лучше, чем кинофильм, снятый по этой повести Элизы Ожешко. Жаль, мы не успели его записать, из Минска уже выезжала телевизионная группа, мне позвонила Майя Горецкая. «Поздно, — ответила я. — У меня тяжело ранен сын…»
— Эрин, Раевский, Талипов, Барковский, Пинигин… О ком можете сказать, что это ваш режиссер по восприятию мира?
— У меня их два — Борис Владимирович Эрин и Рид Сергеевич Талипов. Не могу не вспомнить Николая Пинигина. Он работал вместе с Валерием Раевским над нашим спектаклем «Скорые поезда», это был его первый спектакль. После этого мы сделали с ним работы «Любоўнікі з Каліфорніі» Бернарда Слэйда и «Марлен… Марлен…» Дмитрия Минченка про Марлен Дитрих. Пьеса была написана специально для меня и посвящена мне. Сейчас Дмитрий Минченок — известный драматург, писатель, живет в Москве. Позже эту пьесу ставили и в Московском театре эстрады. Мне сообщили, что кто-то из критиков сказал: «До Окружной и ее спектакля вам далеко…» Еще я играла у Николая Пинигина в спектакле «Рэцэпт Макропуласа» по Карелу Чапеку.
— Светлана Артемовна, у ваших поклонников есть шанс увидеть вас в новой роли?
— Конечно, я мечтаю о ней. Надежда умирает последней. Но, перестав пока играть в театре из-за болезни, я не теряю связь со своими зрителями, провожу творческие вечера, читаю поэзию. Многие говорят, что давно не слышали такого исполнения. Недавно встречалась со школьниками, они просили рассказать о своем жизненном пути. Слушали, по-моему, увлеченно. В Витебске часто проходят мои творческие вечера. Я иногда сама пишу для них сценарии. Например, сценарий по стихам художника Марка Шагала и человека, внесшего огромный вклад в культуру нашего города, прекрасного поэта Давида Симоновича. Кроме встреч со зрителями, продолжаю шефствовать над обществом инвалидов-колясочников. Мы проводим с ними много проектов и мероприятий.
«Квартэт» Рональда Харвуда рассказывал о людях искусства: в роли Сесили РобсонА снится мне, как я играю на сцене или стою за кулисами и жду своего выхода… (Пауза.) У меня прошел достойный бенефис к юбилею в 2017 году. Его до сих пор многие помнят. В финале было много цветов, почти как у нынешних поп-звезд. (Смеется.) Главное, чтобы были силы. Понимаю, что время мое уходит, к сожалению. Хочется пожелать укрепления творческих позиций театра. Чтобы театр был всегда актуален и интересен зрителю, который его любит и ждет от него новых взлетов и настоящего искусства. Город этого достоин.
ИЗБРАННЫЕ НАГРАДЫ
1990 — диплом «За лучшую женскую роль» Международного театрального фестиваля «Славянские театральные встречи» (Брянск, Россия) — Франка в спектакле «Хам» Э. Ожешко.
2003 — диплом «За лучшую женскую роль» Международного театрального фестиваля «Славянские театральные встречи» (Гомель) — Катерина Ивановна в одноименном спектакле по пьесе Леонида Андреева.
2004 — диплом «За лучшую женскую роль» Международного театрального фестиваля «Белая Вежа» (Брест) — Лаура в спектакле «Бацька».
МНЕНИЕ
«Творческий диапазон Светланы Окружной оказался широким: от драматических героинь до гротесковых персонажей, от эффектно-изящных — до обездоленно-некрасивых. Она не боялась и быть закутанной в лохмотья, и блистать в атласных удлиненных с разрезом платьях. Не боялась нанести искажающий прелесть лица грим или усугубленно подчеркнуть яркие выразительные глаза. (…) Красивая и щедрая актерская судьба, прекрасная сценическая история, ранние звания, раннее признание, премии, ордена. И постоянное движение вверх без конца — с 1969 года, когда она пришла в Коласовский театр, до сегодняшнего дня. (…) Светлана Окружная как будто воплощала в Жанне д’Арк свою собственную жизнь, внутреннюю и внешнюю. Роль стала катарсисом ее человеческой сути, ее воплощением. Было в этой роли еще одно, самое существенное: готовность брать на себя ответственность за чужие жизни».
Отрывок из статьи «Светлана Окружная: сердце стачивая в кровь».
Татьяна Котович, профессор, доктор искусствоведения
pepel@sb.by
Фото БЕЛТА
«Рэцэпт Макропуласа».
«Любоўнікі з Каліфорніі».
Жанна д’Арк в спектакле «Жанна» стала судьбоносной ролью.
Спектакль «Бацька» по пьесе Августа Стриндберга — непростой, противоречивой и мощной, написанной в 1887 году.
«Квартэт» Рональда Харвуда рассказывал о людях искусства: в роли Сесили Робсон.
Фото предоставлены НАДТ им. Я. Коласа
