За полвека число студентов у нас увеличилось вшестеро, а всего за 5 лет вузы расширили свой набор на 8 тысяч мест. Это светлая сторона моды на высшее образование, но есть и теневая. Ведь те, кто окончил школу в 50 — 60–е годы, часто с гордостью говорят: в наше время поступали в любой вуз страны без всяких репетиторов! Сегодня же они процветают. На фоне вступительной кампании фактически идет конкурс репетиторов: кто кого качественнее подготовил. В гонке за студенческим билетом индивидуального учителя нанимают даже отличнику, по принципу «лишних знаний не бывает». Судьба абитуриента в наши дни по–прежнему зависит не только от его способностей и знаний, но и от глубины карманов родителей. Возможность платить 5 — 30 долларов в час за услуги частника решает порой будущее старшеклассника.
Что это: дань моде или вотум недоверия школе, которая не в силах качественно подготовить к поступлению в вуз?
Конечно, есть учителя, которые могут с блеском подготовить не то что к поступлению — к международной олимпиаде. Их не так много. А в чем проблема, если речь идет всего–навсего о месте на студенческой скамье? За последние десятилетия школа изменилась: в классах теперь не по 40 учеников, как раньше, а почти вдвое меньше, учебная нагрузка стала больше, а знаний для поступления все равно не хватает. «Как бы мы ни старались, слабое место любой современной школы — недостаток индивидуального подхода, — сетует директор Барановичской экологической гимназии № 3 Владимир Разумович. — Не можем мы дойти до каждого ученика! Как только он сам что–то упускает — тут же отстает. Причем как слабый, так и сильный...»
Преподаватель БГПУ, репетитор по математике с 30–летним стажем, Василий Романов (фамилия изменена. — Прим. авт.) замечает, что абитуриенты нынче стали гораздо слабее. Причина, на его взгляд, в непродуманной школьной программе, которая не раз менялась, но лучше от этого не стала. Например, в математике некоторые вопросы дублируются, другие, наоборот, не затрагиваются ни в школе, ни в вузе. Материала стало больше, времени на его изучение — меньше, нет возможности ни повторить, ни закрепить пройденную тему. Программа распылена, в итоге предмет изучается поверхностно. Того же мнения и родители: как показал последний соцопрос информационно–аналитического центра при Администрации Президента, треть из них жалуются на загруженность школьников заданиями и учебников — лишней информацией. Между прочим, когда сам Василий Иванович оканчивал школу в 1972 году, о репетиторстве и не слыхивал:
— Я учился в деревне, и у нас из 21 выпускника 18 поступили в вузы без всякой дополнительной помощи.
Не тестом единым
Предполагалось, что централизованное тестирование не только искоренит репетиторство, но и покончит с коррупцией. Вышло иначе. Вузовские репетиторы, а с ними и цены на их услуги вздрогнули лишь в первые год–два после введения «универсального» экзамена. А вскоре появилась новая репетиторская услуга: подготовка к самому ЦТ. А коррупция... Она просто плавно перешла со вступительных испытаний на экзамены и зачеты уже в вузе. Когда на недавней итоговой коллегии Министерства образования министр Александр Радьков коснулся этой темы, то список проштрафившихся учреждений получился длинный — БГТУ, Гомельский университет имени Ф.Скорины, Барановичский университет, Могилевский. В Брестском политехническом колледже почти 50 студентов передавали преподавателю мзду через старосту...
— Дело не в системе образования или его качестве, — считает директор Республиканского института контроля знаний Николай Феськов, — а в том, что спрос на высшее образование неимоверно вырос. Из числа людей, окончивших школу в 50 — 60–е годы, менее 20 — 30% поступали в вузы. Сегодня более 90% выпускников школ участвуют в централизованном тестировании — это чуть более половины от всего количества абитуриентов. Вторую половину (80 — 90 тыс. человек) составляют выпускники школ, ПТУ и ссузов прошлых лет. Так что в этой гонке за студенческим билетом родители используют любые доступные средства. Хотя даже самая посредственная школа за 11 лет обучения дает своему выпускнику значительно больше, чем самый опытный репетитор за 4 — 6 месяцев занятий.
Мы все учились понемногу
Репетиторы же замечают, что желание поступить в вуз и мотивация к учебе — сейчас совершенно разные вещи. Прежде поступали в вуз, чтобы добиться в жизни вершин, сегодня — чтобы быть, как все. Некоторые ученики ходят в школу с косметичкой вместо портфеля и одной тетрадкой на все предметы, и потом с такой же тетрадкой они приходят в вуз. И недоумевают: «А в чем проблема?»
— Если раньше родители говорили своим детям: твое образование — это твоя работа, и у детей было сознательное отношение к занятиям, то сегодня в половине случаев приходится объяснять: «Оплата моих репетиторских услуг — не гарантия поступления, если ваш ребенок сам не прилагает усилий», — признает репетитор по физике, преподаватель факультета радиофизики и электроники БГУ Татьяна. — Если бы родители ставили перед детьми задачу с 7–го класса — работать систематически, выполнять все домашние задания, повторять, — репетитор бы не понадобился. Но часто занятые своими делами родители считают так: пусть учится, как хочет, а в последний год наймем преподавателя — он дисциплинирует и «наведет порядок» в голове. Впрочем, встречаются и совершенно противоположные ситуации, когда индивидуального учителя нанимают без необходимости, поддавшись общепринятому мнению, что «без репетитора не поступишь», хотя школьник и так прекрасно подготовлен.
Чтобы поддержать школу и мотивировать к учебе учеников, которые в последний год вообще переставали учить все предметы, кроме «вступительных», ввели средний балл аттестатов и оставили в школе традиционные выпускные экзамены. Результат? Школьные учителя стали пользоваться не меньшим спросом, чем вузовские преподаватели. Причем педагоги стали кооперироваться с коллегами из других школ и направлять друг к другу своих «отстающих».
На руку репетиторам сыграл и искусственно созданный ажиотаж вокруг тестирования: мол, судя по результатам, сдать его невероятно тяжело. В прошлом году, например, средний балл по физике был 21,5 из 100, а по математике — 28,3. Но ведь это не оценка знаний! Будем смотреть правде в глаза: задача вступительных испытаний состоит не в проверке того, может ли данный ребенок обучаться в вузе, его багажа знаний, насколько он сообразителен, насколько готов к получению высшего образования, а в том, чтобы создать своего рода заградительный барьер. Грубо говоря, чтобы отсеять как можно больше народу, в том числе и дав несколько более сложные задачи, затронув то, что в школьной программе проходят бегло. «Если все наберут максимум, какой тогда смысл в испытании?» — прямо говорят педагоги.
Взять барьер?
Но одна из основных причин расцвета репетиторства в том, что система «школа — вуз» практически полностью вытеснила систему «школа — училище или техникум, и потом уже, может быть, вуз». Сегодня работает стереотип: если хочешь быть человеком успешным, то должен идти непременно в вуз. (Хотя история этого не подтверждает: и Джон Рокфеллер, и Генри Форд, да что там, даже Билл Гейтс покорили мир без всякого диплома!) И если девушки еще могут себе позволить не торопиться с решением, то у парней нередко мысль одна: хоть куда–нибудь, лишь бы поступить, потому что оттуда в армию не возьмут, там есть военная кафедра. И задача репетитора — взять этот первоначальный барьер «школа — вуз», а дальше уже как пойдет...
А идет не всегда гладко. Абитуриенты не взвешивают реально свои возможности: материальные — позволяют учиться, а интеллектуальные — нет. Представьте, на платные отделения иногда поступают, набрав в общей сложности 20 баллов по всем предметам! А бывает, и того меньше. Но тут вступает в игру другое правило: я вам плачу, а вы меня тяните. И тянут. Потому что вуз заинтересован в «платниках», от количества студентов зависит и его штат. Если план приема не выполнить, отказавшись от слабых абитуриентов, то придется отказаться и от «лишних» преподавателей.
Репетитор с пеленок
Репетиторство — в каком–то роде репетиция поступления в вуз для старших школьников. Как говорит Владимир Разумович, это как индивидуальный тренер в спорте. Если у родителей есть возможность, почему бы и нет, что в этом плохого? Но в этом массовом увлечении появилась и новая странная грань: репетиторство среди детей, которые еще никуда не поступают — младшеклассников. Не оплата занятий, которые помогают творческому развитию ребенка, а именно решение «домашек» с чужим дядей или тетей. Но ведь программа начальной школы и так — не высшая математика. Неужели мамы, папы, бабушки сами не в силах помочь? Или проще нанять репетиторов и с чувством выполненного долга вообще перестать интересоваться отметками? Кстати, психологи давно отметили, что дети, которые привыкли учиться с репетитором, не умеют работать самостоятельно. Потому что ребенок не сам учится систематизировать, анализировать, а кто–то умный приходит и раскладывает у него в голове все по полочкам, благо родители всегда наготове со своим кошельком. И ребенок привыкает к тому, что жизнь подстраивается под него. Если он что–то не понял, ему объяснят, с ним будут нянчиться. И вот цель достигнута — вуз взят. А дальше нет ни цели, ни желания учиться...
Что тут сказать? Гонка за дипломом будет продолжаться, ведь престиж хорошего образования не упадет, человеку свойственно стремиться к лучшей жизни. Заградительный барьер в вузы, вероятно, станет еще выше. И репетиторы от этого выигрывают. А родители, которые так хотят дать ребенку все, — проиграют, если будут ставить во главу угла только деньги.
