Больше 30 лет вместе с Игорем Кирилловым Советский Союз узнавал новости, зажигал на «Голубых огоньках» и отмечал парадами главные государственные праздники. Как показало время (и «Время», разумеется, тоже), равных Кириллову нет до сих пор.
Немужская профессия
Будущий главный диктор Советского Союза делал классическую актерско-режиссерскую карьеру: учился во ВГИКе и «Щепке», работал в Театре на Таганке. О конкурсе дикторов на ЦТ в 1957 году узнал случайно. Всю ночь Кириллов с женой, которую знал с детства и до последнего ее дня любил, не сомкнули глаз. Стоит ли пытаться? В то время считалось, что читать с экрана по бумажке — женская профессия. Но Кириллов решил попробовать. Выучил наизусть целую полосу «Правды» (память у него была феноменальная) и отчеканил текст передовицы перед комиссией. В тот же вечер диктор вышел в эфир с «Телевизионными новостями». Программа «Время» появилась спустя 10 лет, и именно Кириллов стал ее символом. Он был основным диктором главной информационной передачи почти 22 года — с ее первого дня (1 января 1968 года) до своего в новостях последнего (30 декабря 1989 года).
— Начиная с шестидесятых годов и заканчивая девяностыми Кириллов вместе с коллегами (на ТВ один ничего не сделаешь) формировал и шлифовал профессию диктора, — говорит ученик Кириллова, ведущий Владимир Березин. — Сейчас она стала раритетом. Из искусства телевидение превратилось в бизнес и живет по всем законам жанра. На смену дикторам, которых можно сравнить с артистами Большого, Малого театров, пришла высокохудожественная самодеятельность. Сегодня всё проще. Если ты хочешь и тебе разрешили, ты это делаешь, как ты можешь.
Презентабельность, обаяние в сочетании с грамотной от природы речью быстро сделали Кириллова главным диктором СССР, а затем и художественным руководителем дикторского отдела. На каждого из подчиненных, имена которых тоже целая история (Бодрова, Шатилова, Балашов, Лихитченко, Кочергин), велось личное досье. С определенной периодичностью Игорь Леонидович собирал в просмотровом зале коллег, и они решали, кого в чем стоит подкорректировать. На своей должности Кириллов пережил всех девятерых начальников Гостелерадио и ни разу не допустил, чтобы его коллег-подчиненных строго наказывали. Хотя поводов хватало.
— Игорь Леонидович обладает уникальным умением избегать неприятных ситуаций, — продолжает Березин. — Я никогда не видел его расстроенным, раздраженным. На жизнь Кириллов смотрит с иронией. Думаю, тонкое, интеллигентское чувство юмора и помогало ему не допускать коллизий, которые в мире телевидения очень частые гости.
«Будете смеяться, но Черненко тоже умер»
Кириллову ли было не знать, как велика цена ошибки или просто заминки в эфире. Мало безупречно прочитать текст. Мало потянуть время, пока сообщение ТАСС с политически выверенными речами (и часто — плохо пропечатанными пометками, которые к тому же делались неразборчивым почерком от руки) наконец ляжет на стол ведущего. Надо было так подать информацию, чтобы советские граждане правильно ее поняли, а не пребывали в плену идейных заблуждений.
Кириллов не скрывает: он не столько верил в то, что озвучиваемая им много лет линия партии единственно верная, сколько сам себя в этом убеждал. За стеклами его очков хитрый прищур виделся людям явно. Не случайно же возник анекдот о том, как в «смертоносное» для вождей время, уже сообщив о смерти Брежнева, Суслова, Устинова, на экране снова возник Кириллов и официозно-трагическим голосом произнес: «Товарищи, вы, наверное, будете смеяться, но Черненко тоже умер».
— Дикторская профессия — фасадная, — подчеркивает Владимир Березин. — Ее делегаты были воспитаны как люди, представляющие телевидение (которое, в свою очередь, было голосом партии), а не себя. Не потому, что дикторы не могли говорить от себя — интеллигентные люди слово «я» избегают. Сахаров, Лихачев никогда его не произносили, хотя уж они могли бы.
Только однажды Кириллов не выдержал и, войдя в кабинет к Лапину, заявил, что не может больше произносить «товарищ Леонид Ильич». Всемогущий председатель Гостелерадио проявил невиданную чуткость и посоветовал перечитать Салтыкова-Щедрина.
«Когда я понял, что в русском общении сарказм, ирония, второй смысл играют главную роль, почувствовал облегчение, — признавался Игорь Леонидович. — Мое восприятие информации стало близко к тому, как ее оценивали в народе. Главное не то, что ты говоришь с экрана, а то, что ты имеешь в виду».
Снайперы и коньяк
Настоящей отдушиной для зажатого рамками пропаганды Кириллова была работа на парадах Победы и в «Голубых огоньках». Мало известно, что свои репортажи с Красной площади диктор вел, сидя в специальной комнате, расположенной в здании ГУМа, и видел происходящее не своими глазами, а на мониторе телевизора — как и все остальные зрители. За тем, чтобы никто из дикторов не выглядывал в окно, следил специальный человек из КГБ. Только спустя много лет сотрудник секретной службы объяснил причины такой осторожности. Во время торжественного парада снайперы держали под прицелом Красную площадь по всему периметру. У них был приказ — стрелять в любого, кто появится в окне. Так что любопытство могло стоить Кириллову дорого.
«Голубые огоньки» по сравнению с комментарием парада и программой «Время» казались верхом неформальности. Ведущий ходил по студии (что только подчеркивало статность легендарного диктора) и по возможности живо общался с артистами. Хотя за кулисами было, конечно, веселее, чем на экране. Муляжные фрукты, газировка вместо шампанского, как и липовые артисты, пришли в «Огоньки» после того, как на ТВ появился цвет, — до этого все было натуральное. Как-то Кириллов подошел к Кобзону и предложил попробовать, какой славный у них в студии чай. «Я чай не люблю», — ответил певец. «А я говорю — попробуй», — настаивал ведущий. Кобзон отхлебнул и чуть не подавился: в чашке оказался коньяк. «Крепкий у вас чай», — вытер губы певец. «Заварной!» — подмигнул ему Кириллов.
Стеб вместо опыта
В самом начале 90-х дикторский отдел был расформирован. «Старая гвардия» оказалась фактически на улице, но обижаться не имело смысла — безжалостное телевидение рано или поздно перемалывает любого. Кириллову еще повезло: «Взгляд», куда он был приглашен в качестве «модератора» в компанию к стремительно растущей молодежи, продлил его творческую жизнь. Правда, ненадолго. Да и вряд ли можно назвать эту замену новостям равнозначной.
— Тогда как раз зарождалась ВГТРК. Новостная программа перестала быть таковой, превратившись, по сути, в новостно-аналитическую, — вспоминает телегуру Анатолий Лысенко. — Ведущими стали журналисты: Сорокина, Киселев, Ростов, Гурнов, Флярковский. А дикторы оказались не у дел. Я тоже стоял на позиции, что их время прошло. Другое дело, что, как у нас часто бывает, ребенка выплеснули вместе с водой. Ликвидировав дикторский отдел, выкинули и опыт этих людей работы в кадре. На место человека, который знает, как достойно представлять информацию в эфире, пришел легкий стеб, ставший сегодня вообще своеобразным жанром.
Окончательно уйдя с экрана, Игорь Кириллов какое-то время еще преподавал в Институте повышения квалификации работников телевидения и радиовещания, вел концерты, где награждались лучшие в своих профессиях. Сейчас легенда телевидения числится диктором отдела телепроизводства дирекции оформления эфира ОАО «Первый канал». В 1998 году Игорю Леонидовичу одному из первых вручили самый почетный приз Академии «ТЭФИ» — «За личный вклад в развитие отечественного телевидения» и продолжили развивать отрасль уже без него.
Семейные ценности
После смерти жены (6 лет назад) Кириллов живет в одном доме со своей свояченицей и ее мужем. Дочь-пианистка вышла замуж за немца и уехала в Германию. Сын работает в Москве, его избранницей стала женщина много старше. Родители противились этому браку, и теперь Кириллов видит сына даже меньше, чем изредка навещающую его дочь.
Фото Натальи Логиновой.
