О родном языке
— Вопрос «мовы» решен раз и навсегда. Он решен на референдуме белорусского народа. У нас есть два родных государственных языка: русский и белорусский. Эта проблема закрыта, пока Президентом служит Лукашенко. Эта тема закрыта. Повторяю: решение принял белорусский народ, оно утверждено мной и я эту политику провожу. Мы не будем отступать от этой политики. Почему? Главное скажу: русский язык, как и белорусский, — это достояние нашей нации. Наш народ немало внес в копилку русского языка, в эту живую ткань русского языка и выстрадал немало, чтобы наш русский язык был родным. Я считаю его родным языком, подавляющее большинство его считает родным языком, и это то наследство, то богатство, от которого мы отказываться не должны. Это наше богатство. Если в России кто–то напрягается по поводу белорусского языка, я, правда, не знаю, кто, ну, наверное, журналисты отдельные, так это не значит, что руководство России или русский народ, россияне так думают. Они же не напрягаются по поводу того, что в Татарстане или Башкортостане разговаривают на татарском, к примеру, языке, не напрягаются, что чеченцы или ингуши разговаривают на своем языке, поддерживают это. И я поддерживаю белорусский язык. Потому что это то, что нас отличает, к примеру, от русского человека, от россиян, это — признак нации. Мы ведь белорусы, поэтому наряду с русским языком, который мы выстрадали, это наш язык. Мы имеем белорусский язык, который нас отличает, в том числе и от русского человека, как нацию от россиян. Вот что я имел в виду, и мы ни в коем случае не должны загубить белорусский язык, мы должны знать белорусский язык точно так, как русский язык. Это будет величайшее достояние, достижение любого белоруса. У меня малыш растет, я хочу, чтобы он знал белорусский язык точно так, как русский. Дай бог еще английский, мировой язык. Вот чего я хочу, и не думаю, что вы хотите иначе, чтобы ваши дети знали не только белорусскую «мову, на якой вы размаўляеце», но и русский язык. Поэтому я не хочу потерять это богатство, это достояние, это дороже любых кредитов и миллиардов. Если кто–то в России напрягается по поводу некоей мягкой белорусизации, еще чего–то, прекратите. Еще раз говорю. Это проблема решена. Никто, ни один министр, ни один премьер–министр вразрез моих действий не пойдут и действовать вразрез не будут. Потому что подо мной референдум белорусского народа. Мое решение основано на этом референдуме. Я категорически запретил всякое давление по языковому признаку.
Я хочу, чтобы наши люди точно так же знали белорусский, как и русский язык. И если надо, точно так же разговаривали на белорусском языке, я этого хочу. «Пашыраць яго выкарыстоўванне» можно только одним путем: «вы размаўляеце на беларускай мове, каб пашырыць, размаўляйце дома на беларускай мове». Разговаривайте с мужем, дети будут — с детьми разговаривайте дома.
«Не хвалюйцеся, беларускую мову мы не загубiм. Гэта вялiкi наш набытак, вялiкi».
О балансе интересов в ЕАЭС
— Мы только начали работать. Представьте, огромная Россия, и она вынуждена была, как мы и Казахстан, в наднациональный орган отдать определенное количество полномочий. И это количество равно полномочиям Беларуси и Казахстана, одинаково туда передали. И как мне однажды Президент России говорит: «Ты меня пойми, что и у нас, наверное, и у вас, может быть, меньше, чиновники разного уровня привыкли решать эти вопросы, а тут нельзя решать без наднационального органа. Есть желание, у кого–то руки чешутся по–прежнему решать эти вопросы». Очень правильно сказано, в точку сказано.
Нужен какой–то период, чтобы мы притерлись и чтобы мы выработали новые подходы, новые направления, новые структуры, может быть, создали в работе. Допустим, были запреты. Кто ввел эти запреты? К примеру, Россельхознадзор или еще кто–то. Какое ты имел право единолично вводить эти запреты? А как иначе? По согласованию, что ли? Нет. И мы пришли к тому, чтобы мы имели некий общий орган или лабораторию, которая бы давала заключение независимое: вредные — невредные продукты, нормально — ненормально, соответствует стандартам или не соответствует.
Вот сейчас в связи с этими событиями начался этот активный процесс по выработке этих структур, которые должны принимать подобные решения. А не одно государство, как это было раньше. У нас есть и Евразийская комиссия, которую также я критиковал очень жестко за то, что комиссия не решала эти вопросы, требовал, чтобы она вмешалась. Нет еще практики, да и психологии такой нет, чтобы вот тот национальный орган, которому передали определенную сумму полномочий, принимал решения по тем или иным вопросам. Но это болезнь роста. Это детская наша болезнь, потому что мы слишком в этой части еще молоды. И слишком разные интересы у наших государств. Поэтому не выработалась ни психология, ни тем более практика. Мы ее нарабатываем и будем нарабатывать, будем делать все как страна, председательствующая в союзе, чтобы изначально прививать вот эту культуру.
О белорусско–китайском сотрудничестве
— Китай — это вторая экономика в мире. Это первая по экспорту страна, которая сегодня обеспечила фактически многополярность нашей цивилизации. Это очень важно. Я всегда говорил о том, что Китайская Народная Республика — это дружественная нам страна. И что мы гордимся нашими отношениями с такими государствами, как Россия, Китай, Индия, и другими. Это наши друзья, которые всегда нам готовы подставить плечо. Я много мог бы говорить о наших отношениях, но как пример приведу один. В ближайшее время будем еще раз обсуждать Китайско–Белорусский индустриальный парк «Великий камень». Это миллиарды, в которых заинтересован Китай, строительство там предприятий суперсовременных, это миллиарды доходов в нашу страну, и, если мы реализуем этот проект, тогда у нас и проблем не будет — ни в золотовалютном резерве, ни в поддержании курса национальной валюты. Мы вам очень благодарны, когда нам было очень сложно, вы выделили нам до 15 миллиардов долларов кредитов. Нам было сказано: «Берите, реализовывайте программы в Беларуси». И притом под процент, который даже меньше, чем в Российской Федерации. Вы всегда подставляли нам плечо, и мы помним, как бывший руководитель Китая приехал накануне президентских выборов прошлых и прямо заявил, что «в обиду мы Беларусь не дадим, мы поддерживали и будем поддерживать и нынешнего Президента, и Беларусь». Знаете, для меня это было неожиданно, зная, насколько Китай и китайские руководители очень осторожны и осторожно подходят к своим заявлениям, к своим словам. Я это все помню, и наши люди это все помнят. Поэтому я вам благодарен за тот уровень отношений, который у нас сложился.
Мы очень на вас рассчитываем в плане диверсификации нашего экспорта. Мы хотели бы продавать в Китае больше того, что вы покупаете у западных или у других государств. У вас это сотни миллиардов долларов. Если бы мы вышли на продажи белорусских товаров примерно в 5 миллиардов, это был бы верх мечтаний. И мы в этом направлении с Китаем ведем прямой диалог.
Об оптимизации органов госуправления
— Польза, конечно, будет, когда лишних будет чиновников меньше, госслужащих, это всегда на пользу, меньше работу будут искать. Что касается оптимизации, это непрерывный процесс. Жизнь меняется. И не только потому, что у нас сегодня сложности в экономике — это же деньги. И это касается не только госслужащих, военных, милиции и других, касается всех, кто на бюджете. И дело тут не в том, что денег не хватает. А дело в том, знаете такой тезис, что государство должно уходить из экономики. Я против этого тезиса. Государство не должно уходить из экономики. Оно должно уходить из экономики настолько, насколько оно не может там находиться, или если это не нужно. Так вот в своем развитии мы видим, что некоторые функции сегодня государственный аппарат не должен осуществлять. Поэтому мы говорим о диверсификации деятельности государственных аппаратов.
О духе общения
— Помните часть выступления Иосифа Середича, когда он сказал: нам не нужна сейчас конфронтация, никому — ни Президенту, ни оппозиционерам, ни власти, никому. Вот если бы мне до пресс–конференции это сказали, что вот будет дух атмосферы, нашего диалога и что Середич так выскажется, я бы не поверил, а вот это был пик этого настроения. Хватит бодаться друг с другом, хватит. Земля одна, мы на этой земле, другой не будет, сколько мы будем драться? Возьмите эту оппозицию так называемую, я ее называю так, потому что там половина тех, которые ушли от меня, приведя меня к власти, сегодня они ушли и дубасят меня со всех сторон. Какое вы имеете моральное право претендовать на оппозиционность какую–то? Вы что, народ за дураков держите? Я не прав? Поэтому вы знаете, вот не было этих выпадов, была вот эта нормальная заинтересованная атмосфера, и я почувствовал, что не только я, я по должности обязан, но даже оппозиционеры не заинтересованы в том, чтобы идти стенка на стенку. Может, я не совсем правильно это понял? Может быть, не выполнили мое указание пригласить сюда желающих оппозиционных деятелей, журналистов? Я вам честно скажу — я три дня назад пригласил Радькова, Косинца и пресс–секретаря и сказал: первое — это не должна быть пресс–конференция, это должен быть диалог, если люди хотят говорить, журналисты, пусть говорят. Второе — все желающие оппозиционные издания должны быть во Дворце Независимости. Есть, так точно. Я так понимаю, вы это выполнили? Поэтому это было мое жесткое требование, и я, если это так, если здесь действительно есть оппозиционные представители и у нас конструктивный диалог, я только рад этому.
...Давайте будем этот диалог вести. Вы же видите, даже Середич, оппозиционный человек, неглупый человек, мыслящий, и то он говорит: «Хватит, мужики, потому что будет худо потом». Ну, может быть, не вам, но мне–то будет худо. И детям. Как в Украине — 8 тысяч человек, только по общим данным, погибло военнослужащих. А это же молодые люди, это же чьи–то дети!
Поэтому давайте так, за голову возьмемся и сделаем выводы из сегодняшнего общения.
Спасибо вам.
(Аплодисменты.)
Форма определила содержание
Когда журналисты рассаживались по своим местам в конференц–зале Дворца Независимости, на больших экранах засветилась надпись: «Открытый диалог Президента с журналистами». Начиная мероприятие, Александр Лукашенко сразу предложил представителям СМИ не стесняться — не просто задавать вопросы, а дискутировать с ним, спорить и высказывать свое мнение по острым вопросам социального и экономического развития страны.
Иван Михайлов, замдиректора Агентства телевизионных новостей:
— Поначалу стало неожиданностью для журналистов, когда нам предложили диалог, но это произвело эффект. Вопросы были остры, ответы, как, впрочем, и всегда, — обстоятельны, а диалоги нередко заканчивались неожиданными развязками. Несмотря на то что был поставлен абсолютный рекорд — Президент проговорил с журналистами 7 часов, — время пролетело незаметно. Замечу, что Александр Лукашенко был с нами откровенен. Очень часто с его уст слетала фраза типа «может быть, не стоило бы вам говорить, но я все–таки скажу». Мне как журналисту все было очень интересно.
Татьяна Зенько, комментатор Первого национального канала Белорусского радио:
— Встреча Президента с журналистами, насколько я в курсе, в формате открытого диалога проводилась впервые, и эксперимент оказался удачным. Для пишущей братии достаточно важно быть услышанным, чтобы разговор был обоюдным, интересным и для одной, и для другой стороны. На этот раз мы отошли от традиционной формы, которая накладывала какие–то клише на общение. Обычно на пресс–конференциях журналисты более зажаты. На этот раз такого не было. Мне показалось, что Президенту было не только интересно услышать какие–то вопросы, но и выслушать чужие проблемы, а также альтернативные точки зрения на события, происходящие в стране. Для него это ведь тоже дополнительный источник информации.
Тамара Субботко, редактор газеты «Гомельские ведомости»:
— Когда у меня спрашивали накануне, каким я представляю себе этот диалог, я даже не полагала, насколько он будет открытым и продуктивным. Понравились комментарии Александра Лукашенко о том, что в условиях событий, происходящих в соседних странах — в Украине и России, — нам стоит забыть все дрязги и конфликты и сплотиться. С этим согласились даже представители оппозиционных СМИ, хотя зачастую они занимают позицию конфронтации по отношению к мнению Президента.
Анастасия Турок, главный редактор «Аршанскай газеты»:
— На мой взгляд, получился действительно открытый, доброжелательный и очень конструктивный диалог Президента с журналистами. Вопросы были разноплановыми, актуальными для всех нас. Порадовало, что Президент столько внимания уделил региональной прессе. Думаю, что и прозвучавшие вопросы, и полученные ответы журналисты смогут использовать как практический материал в дальнейшей работе, в том числе через призму проблем своего региона.
Алесь Бадак, главный редактор журнала «Полымя»:
— Это действительно была не пресс–конференция, а весьма яркий обмен мнениями в открытом формате. Нынешний год на самом деле очень важный и очень сложный. Мы видим, что происходит вокруг нас. Не утихает гражданская война в Украине. Серьезные трудности в экономике испытывает Россия. Кроме того, в нашей стране этот год — год президентских выборов. Все это, конечно, наложило отпечаток на разговор, который получился искренним и заинтересованным. Я убежден, что о встрече еще долго будут говорить и долго ее обсуждать. Возможно, кто–то и не согласится с некоторыми ответами, но равнодушными они точно никого не оставили.
Евгений Литвинович, редактор отдела брестской областной газеты «Заря»:
— Приглашение на встречу журналистов из России и Украины еще раз подтверждает тот факт, что происходящее у наших соседей нам небезразлично. Очень важно, что представители самых разных массмедиа смогли задать острые вопросы. Тем самым Президент еще раз продемонстрировал, что для него нет закрытых или неудобных тем. Самый главный итог семичасового марафона, как мне кажется, в том, что все вопросы и проблемы, которые накапливаются как внутри страны, так и за ее пределами, можно и нужно решать только сообща и только дипломатическими методами. И в эти переговоры должны быть вовлечены абсолютно все стороны, независимо от политических взглядов.
kryat@sb.by
Советская Белоруссия № 18 (24648). Пятница, 30 января 2015
