Диагноз, который калечит?

17-летнего Ивана Навицкого "хоронили" дважды. Первый раз, когда у новорожденного Ванечки обнаружили порок сердца и его родителям посоветовали "подумать о втором ребенке". Второй раз - год назад: Иван узнал, что "с таким диагнозом долго не живут". Больше он в реальное будущее не верит. Ему уютнее в собственном - выдуманном мире...

На пороге квартиры в Логойске, где живет Ваня, меня встретила женщина с отрешенной улыбкой: "Мы никаких жалоб не писали. Это бабушка письмо в газету послала, пусть она на ваши вопросы и отвечает". Узнав о моем приезде, бабушка Ядвига Викентьевна примчалась в Логойск из деревни, несмотря на подкосивший пожилую женщину грипп. Ваню она растила с малых лет: "Раньше мой внучек любил в футбол погонять, ягоды, грибы с младшим братом собирал. В школу ходил с удовольствием и учился хорошо. Но за последний год очень изменился... После того, как доктор ему сказал: с твоим, мол, диагнозом больше 10 лет не живут. А Ванечка, значит, зажился. Да еще доктор в школу запретил ходить. Пусть, говорит, учителя на дом приходят. С тех пор, про что с внуком разговор не заведешь, он в ответ одно: "Все равно помирать..."

Мама Вани Вера Николаевна ничего из рассказанного Ядвигой Викентьевной отрицать не стала. Только добавила, что к врачам у нее претензий никаких нет. Впрочем, откуда им взяться? Судя по записям в амбулаторной карточке, хранящейся в Минской областной детской консультативной поликлинике, впервые на консультацию к кардиологу родители привезли сына только в 13 лет. Тогда же ему поставили точный диагноз: отсутствие перегородки между левым и правым желудочками - иногда медики называют такое сердце "лягушачьим".

Когда Ивану исполнилось 16, он прошел еще одно обследование в кардиологическом диспансере при Минской областной клинической больнице - понадобилась справка для военкомата. С тех пор сам не свой. Утверждение Ядвиги Викентьевны, будто кто-то из врачей мог огорошить несовершеннолетнего пациента убийственным вердиктом, главный подростковый врач Минской области Михаил Лешкович опроверг категорически. Поделились ли родители правдой с сыном или же парень сам подслушал их разговор с врачом, я так и не выяснила. Да это, наверно, уже и не важно. Главное - он теперь ее, правду, знает.

С самим Ваней разговор у меня не клеился. Я мучительно старалась подобрать нужные слова. А он лишь хмурился в ответ да ежился, словно от холодного ветра. Наконец бросил: "Да отстаньте вы все от меня. Бабушка зудит, вы вот еще лезете. Не нужна мне ничья помощь. Я, между прочим, юристом буду, мозгов хватит".

О том, что у Ивана Навицкого серьезное заболевание, в логойской вечерней школе, куда он год назад перевелся из обычной СШ, долгое время понятия не имели. Чтобы быть, как все, Иван даже в ПТУ поступил учиться на штукатура-маляра. На первой же практике подростку стало плохо. Странно, но ни в первом, ни во втором учебном заведении элементарную справку о состоянии здоровья у нового ученика не потребовали...

Судеб, напоминающих историю Вани Навицкого, на самом деле не так уж и мало. Ежегодно в стране рождается около 500 детей с врожденным пороком сердца. Примерно пятая часть их нуждается в экстренном хирургическом вмешательстве. Самых маленьких (весом до 15 килограммов) оперируют в отделении детской кардиохирургии Детского хирургического центра при 1-й клинической больнице Минска. Остальных - в Республиканском научно-практическом центре "Кардиология". В минувшем году в обоих центрах сделано 446 детских операций на сердце, тогда как в кардиохирургической помощи нуждаются в среднем 600 детей.

- Возможности отделения детской кардиохирургии ДХЦ очень ограниченны: всего 5 реанимационных коек и одна операционная, - говорит кардиохирург, кандидат медицинских наук, доцент кафедры неотложной хирургии БелМАПО Михаил Корнелюк. - Однако, несмотря ни на что, мы безотлагательно оперируем всех, кто нуждается в экстренной хирургической помощи. Но часть больных деток к нам попросту не попадает. Ведь что важно, когда рождается человечек с больным сердцем? Своевременно определить степень опасности и оперативно принять решение. В областных городах, где есть развитые кардиологические службы, диагностика, по большому счету, - не проблема. А вот во многих районных медучреждениях нет ни узких специалистов, ни соответствующей диагностической аппаратуры. Поэтому мы всегда говорим участковым врачам: поставьте гипердиагноз и направьте ребенка к нам - это лучше, чем упустить время. Увы, не все следуют нашим советам... В идеале в каждом районе должны быть высококвалифицированный кардиолог и техника, с помощью которой определить сердечную патологию можно еще в период внутриутробного развития. Сегодня подобные обследования проводятся только в 7-й клинической больнице Минска. Если выясняется, что у ребенка несовместимый с жизнью порок сердца, а это можно узнать уже на 13 - 14-й неделе беременности, мы рекомендуем ее прервать. Потребовать у участкового специалиста направление на такое обследование вправе любая женщина. Только не каждая этим правом пользуется: одна - по незнанию, другой все равно. А где-то и сами медики на местах не владеют информацией. И все же большинству детей, рожденных с пороком сердца, экстренная хирургическая помощь не требуется: у них есть резерв времени. Если самочувствие ребенка не ухудшается, не стоит спешить с операцией. Необходимо просто несколько раз в год (в зависимости от тяжести порока) посещать лечащего кардиолога или приезжать в ДХЦ или РНПЦ "Кардиология". В прошлом году кардиологи этих центров провели около 4,5 тысячи детских кардиологических консультаций. Если порок сердца серьезный, до операции ребенка, конечно, приходится во многом ограничивать, зато после - 85 процентов наших маленьких пациентов возвращаются к обычной жизни. К сожалению, нередко болезнь переходит в необратимую стадию по вине родителей. Бывает, пропускают очередную консультацию, спрашиваешь: почему? Оказывается, некогда было. А время уходит - и шансов все меньше...

Вместе с тем есть повод и для оптимизма: в этом году завершится строительство детского кардиохирургического центра, где планируется открыть два детских кардиохирургических отделения с двумя операционными и 20 койками интенсивной терапии. Этого вполне достаточно, чтобы помочь в срок всем нашим пациентам.

Пользуясь случаем, я рассказала Михаилу Корнелюку о Ване. В ДХЦ, заверил Михаил Николаевич, его проконсультируют в любое время. Быть может, у Вани и "лягушачье" сердце, но какое сердце у тех, кто позволил мальчику поверить в худшее?..