С «лейкой» и блокнотом Владимир Снегирев за полвека исколесил весь мир.— Владимир Николаевич, почему именно Беларусь?
— Здесь сошлось много причин. Прежде я не раз приезжал в Беларусь. Но всегда наспех, когда в лучшем случае из всех местных особенностей успеваешь оценить отель, вокзал и аэропорт. А ведь белорусы — это не просто соседи, а граждане одного с нами Союзного государства. Между нами нет границ и таможен. Наши руководители формально и неформально встречаются едва ли не каждый месяц. В историческом, культурном и бытовом плане нас многое связывает. И даже валюта у нас и у них называется одинаково — рубль.
Было интересно, не на бегу, спокойно, не торопясь, проехать по стране из конца в конец, увидеть ее поля, города и деревни, пообщаться с жителями, зайти и в магазины, и в чиновничьи кабинеты. К тому же у меня в Беларуси есть много близких друзей, например, это ветераны Афганской войны, связь с которыми продолжается десятилетиями. Сейчас, после этой командировки, друзей стало еще больше.
— А когда вы в последний раз были там?
— В 2020 году проездом на автомобиле из Праги в Москву. Специально остановился в Бресте, чтобы посетить мемориал. Думал, похожу час-другой и продолжу путь. Но все увиденное так поразило, что застрял в крепости на целый день. Ходил, смотрел, делал фотографии и задавал себе разные трудные вопросы. Например, такой: а смог бы ты стоять насмерть, как стояли здесь наши бойцы? С тех пор не устаю повторять: надо, чтобы каждый родитель привез хотя бы на день сюда своих маленьких детей. Это останется в памяти и в сердце на всю жизнь. Никакой учебник так не научит патриотизму, как мемориал в Бресте.
Потом глубокой осенью опять на машине возвращался из Москвы в Прагу, где работал корреспондентом «Российской газеты» по странам Центральной Европы. И опять на подъезде к Бресту случилось приключение. Мой спутник — а он был в это время за рулем — из-за дождя и плохой видимости несколько раз превысил скорость движения. На въезде в город нас остановили инспекторы: платите штраф. Причем штраф был приличным, в пересчете на доллары больше ста. Тут я решил провести эксперимент, проверить этих милиционеров на неподкупность. Что сказать? Экзамен они выдержали. А штраф пришлось заплатить — там же в будке стоял терминал, который охотно проглотил мои денежки.
— Сделали ли вы для себя какие-то открытия в ходе последнего путешествия?
— Не скажу, чтобы я, словно Магеллан, открыл для себя Америку. Но любопытных штрихов появилось много. А ведь детали и создают картину.
Во-первых, хочу здесь воспользоваться случаем, чтобы выразить благодарность всем, кто мне помогал. Их с первых же минут — с того мгновения, как поезд Москва — Минск остановился у перрона, — оказалось множество. Причем это всегда было безвозмездно, по-доброму. «Вы наш гость», — вот и весь сказ в ответ на мои попытки расплатиться. Буквально с вокзала председатель Союза журналистов Беларуси интеллигентный Андрей Кривошеев повез меня на Курган Славы под Минском, где в тот день один из районов области демонстрировал свои достижения. И пошло-поехало: встречи, интервью, новые адреса вдобавок к тем, которые были намечены еще в Москве. Я сразу пожалел о том, что на командировку отведено только девять дней.
Курган Славы под Минском. Память о прошлом — залог нашего будущего.Люди очень дружелюбные, открытые, с мягким юмором. Пришел на Комаровский рынок в Минске, просто так, посмотреть, ведь рынок в любой стране — это некий индикатор уровня жизни. Но возвращался в отель с полными сумками — сыр, колбаса, мед... Местные торговки с шутками-прибаутками кого хочешь раскрутят на покупки.
— А я вам рассказывал, что под Брестом и креветки свои выращивают. Видели?
— Креветок не видел, но сам рынок очень богатый. Одних сыров больше ста сортов. Все свое, ну, может, за исключением бананов или азербайджанских помидоров. Правда, и помидоры эти продают женщины исключительно белорусской национальности.
— Вот вам бросилось в глаза, что улицы и площади средневековой части Гродно называются на советский лад — Социалистическая, Карла Маркса, Советская, и что это будто бы диссонирует с их внешним видом и теперешним содержанием, в котором нет ничего советского. Будь ваша воля, вы бы их переименовали?
— Диссонанс действительно есть. Когда идешь по этим улицам и видишь на каждом шагу кофейни, рестораны, винные погребки, салоны красоты и прочие приметы современного города, это мало сопрягается с той нашей жизнью, которая закончилась в начале 90‑х. Однако, как я понял, власти — и местные, и центральные — не спешат с переименованиями. Для них, кажется, важна суть, а не форма. Там и КГБ не переименовали, и органы местной власти называют по старинке — горисполкомы, облисполкомы. Может, они и правы.
Рынки в Беларуси полны всяких чудес.— Что вы увидели в Беларуси, чего нет в России?
— Беларусь в отличие от России сохранила не только названия из былой жизни, но и многие никем не оспариваемые преимущества социализма, например, доступные детские сады, пионерлагеря. По многим социальным показателям она превосходит нас. Подчеркну еще раз: там нет социализма, но есть ярко выраженная социальная политика.
Мне также показался любопытным так называемый агротуризм. Это наглядный пример того, как можно без государственного финансирования и администрирования создать целую отрасль туризма и отдыха. У нас ведь тоже большие начальники много лет, как заклинание, произносят мантры о поддержке малого бизнеса. А на практике предпринимателей облагают таким количеством поборов, насылают на них столько проверок, что бизнес становится невыгодным. А в Беларуси хозяев этих деревенских усадеб поддерживают. Там реально существует целая отрасль отдыха на базе частных сельских домов. Что особенно актуально сейчас, когда в силу известных причин дальние вояжи ограничены.
И еще вот что бросилось в глаза. Куда ни приедешь, везде есть маленькие музеи, где собраны предметы деревенской утвари, той жизни, которая ушла или уходит. Это важно: если ты хранишь память о прошлом, значит, у тебя есть будущее.
Игорь Черняк
cherniak@rg.ru
Фото Владимира Снегирева.
