Редко еще какая тема вызывает такой интерес читателей, как разговор о судьбах детей войны — людей, переживших Великую Отечественную, будучи ребенком. На страницах «СБ» этот непростой разговор ведется уже давно. Но когда 1 марта редакция опубликовала письмо жителя Славгорода Дмитрия Федотовича Наумова, озаглавленное «Дети войны, объединяйтесь!», поток писем усилился многократно. Часть из них мы уже публиковали. Сегодня — продолжение этой непридуманной повести о детских страданиях, принесенных войной.
Голоса прошлого
Василиса Зорина из Бобруйска прислала в редакцию записанный ею рассказ Владимира Петровича Пинчука. Родился он в деревне Косаричи Глусского района в 1938 году. Отец Владимира Петровича ушел в партизаны, поэтому его жене и троим детям тоже пришлось прятаться от немцев в лесу:
«...Мою мать отправили на работу в Германию, а нас оставили в концлагере в Бобруйске, где у детей брали кровь для раненых немецких солдат. Мы сидели голодные, больные, умирали. Помню, заходит комендант с тарелкой супа и куском хлеба, садится на стул и начинает есть. Мы с жадностью смотрим. Он отламывает кусочек хлеба и бросает в угол. Мы все, как голодные собаки, бросаемся, кто первый схватит...»
Минчанин Владимир Валентинович Кулик ужасы военного и послевоенного детства испытал на Черниговщине. В фашистском лагере города Корюковка ему запомнился мальчик Саша, с которым сдружился:
«Саша года на три был старше меня. Дети иногда выходили из зданий и приближались к колючей проволоке. Редкие прохожие перекидывали нам кусочки хлеба, но в основном — картошку. Однажды услышали грохот, стрельбу, и мы с Сашей побежали к зданию. Правой ногой я наступил на колючую проволоку. Упал и закричал от боли. Дальше ничего не помню...
Очнулся: помещение котельной, люди жмутся к стенкам котлов. Холодно. Между котлами несколько трупов в нижнем белье. Среди трупов узнаю и полуголое тело Саши. Двое бородатых мужчин берут его и толкают в топку котла. Слышен плач и причитания женщин. Все плачут, а я говорю матери: «Саше, наверное, очень больно».
...Среди ночи вдруг грохот и стрельба. Открылась дверь, и все бросились к проему. Меня уложили на санки, все бегут по снегу какими–то дворами... Наконец выбрались за пределы города. Позади вполнеба полыхает зарево пожаров, а посреди этого зарева виднеется дымовая труба котельной, где в топке котла сожжено тело Саши...
Дальше снова провал в памяти. Прихожу в себя в родной избе. Лежу, укутанный, боли не чувствую. Узнаю бабушку, младшего брата и кого–то из соседей. Знаю, что не умру и меня не затолкают в топку котла, как Сашу».
Мазейко Людмила Захаровна, г. Любань:
«Мы жили на Украине в 6 км от Кировограда в одноэтажном длинном доме на 50 квартир. В одной из них на столе насыпали гору конфет в красивых обертках, играл патефон, дверь была открыта — немцы зазывали детей, а изверг в белом халате делал им уколы и угощал конфетами. Я только смотрела — боялась уколов. А мой братик Мишка пошел к ним. Все дети — 22 ребенка, в основном мальчишки, в том числе и мой братик, умерли в самом начале 1944 года. Болели одинаково. Мы по дурости своей радовались, потому что по обычаю после похорон первыми за стол садили детей. А мы всегда хотели есть...»
Боль и слезы
Тамара Ефремовна Трофимович, отличник образования, ветеран труда, Минск:
«В Горках, где я жила, людей насильно сгоняли к виселицам, заставляя стоять несколько часов на снегу и в сильные морозы и смотреть на повешенных не отворачиваясь. Расходились по домам только по разрешению немцев и полицейских...»
Рябинина Тамара Ивановна, Слуцкий район, деревня Кирово:
«Мы родом из Любанского района. В нашей деревне во время войны никто не жил, все ушли в лес. Да, партизаны мокли, мерзли, голодали — и мы, дети, вместе с ними. Однажды мать попросила младшего брата моего отца (отец погиб в марте 45–го), чтобы тот нас пострелял. Построила в рядок и, плача, сказала: нет больше сил...»
Женжарухин Петр Николаевич, Горецкий район, деревня Горы:
«При отступлении немец хотел забрать у соседей корову, взял ее за рога и собрался увести с собой. Но пацан хозяйки — ему было 5 лет — бросился на немца и укусил его за ногу сколько было сил. Немец взвился и вскинул винтовку, намереваясь мальчонку пристрелить. Мать бросилась на колени и стала просить, чтобы не стрелял, а забрал корову. Разве это не подвиг ребенка...»
А.С.Муравьева, г. Орша:
«...В то время счастливых детей не могло быть. Горе и беды коснулись всех детей по–разному. Даже дети агрессоров не могли быть счастливыми, так как их отцы тоже погибали в страшной войне и, хуже того, они познали мировой позор своей нации».
Александр Федорович Ильин из Минска провел свое военное детство в детских домах, окончил военно–музыкальное училище. Он пишет:
«Хочу сделать некоторые свои добавления по данной проблеме. На не занятых врагом территориях создавали широкую сеть детских домов, где продолжалась жизнь. Позднее для детей–сирот открыли суворовские и нахимовские военные училища, школы военно–музыкантских воспитанников. Хотя, конечно, не все «сладко и гладко» проходило в те суровые годы...»
И.С.Стурченко, г. Минск:
«О мальчишках–связниках в партизанских отрядах знали единицы, даже в списках партизан их имена не числились. В результате чего большинство связников не получили удостоверение партизана и причитающуюся медаль. Они не считали себя героями, не обивали пороги, добиваясь себе каких–то льгот. Они были довольны, что могут снова сесть за парты, продолжить образование и стать достойными гражданами своей страны».
Осипович Евгения Васильевна, г.п. Хотимск:
«Детям, чьи отцы не вернулись с войны, было намного труднее... У моей подруги отец вернулся с фронта, устроился на работу, взял лошадь: посадил картошку, посеял зерновых, навозил дров. Мы же пахали на себе. В лес за 7 километров летом — на тачке, зимой — на саночках... Зайдешь к ним — у них хлеб на столе, сальце на сковородке, молочко. А у нас — «тошнотики», так мы называли оладьи из гнилой картошки. Подруга у меня была хорошая — хлеба кусок украдет и даст мне...»
Николай Васильевич Вакульчик (г. Минск) родился в Пружанском районе. Его родную деревню фашисты сожгли. Отец погиб на фронте в марте 1945 года, мать умерла во время оккупации. Воспитывался у родственников. После школы уехал в Минск, в ПТУ. Первый раз помылся в бане при заселении в общежитие училища.
Кулажин Владимир Федорович, г. Гродно:
«В сентябре 1941 года к нам ворвались каратели, которые сожгли деревню, а вместе с ней и 150 жителей. В том числе и моего 80–летнего дедушку. Мне с родителями удалось убежать в лес. С этого дня и началась адская жизнь...»
С началом войны детдом, где воспитывалась могилевчанка Надежда Васильевна Комлева, отправили в эвакуацию. Конечная точка — Южный Казахстан. Там детдомовцы ходили на работу в колхоз, а все трудодни отдавали для фронта:
«Заведующий Евгений Иванович говорил, что после войны у нас спросят, что мы сделали для помощи фронту. И говорил, что нам будет не стыдно. Эти слова я пронесла через всю войну».
Ветошкин Георгий Алексеевич, председатель первичной ОО «Белая Русь» при Совете ветеранов Центрального района г. Гомеля:
«В деревне установили виселицу. Смерть всегда была рядом с нами: немцы могли застрелить любого, кто им не понравится, даже ребенка. Нередко случалось, что расстреливали подростков 9 — 12 лет, возвращавшихся от родственников из соседних деревень. Как–то и я шел от своей бабушки из деревни Залипье и увидел вдали мотоцикл с коляской. Тут же сиганул в сосняк — это меня и спасло. Мотоцикл подъехал к тому месту, где я скрылся, фашисты стали стрелять по кустам...»
Юхновец Николай Григорьевич, г. Бобруйск:
«Каждый день жизни в оккупации таил в себе новые страшные сюрпризы. ...Знакома мне и трагически обидная кличка «старец», т.е. нищий, попрошайка, когда мне, пацаненку, сразу после освобождения из концлагеря пришлось ходить побираться, чтобы прокормить семью».
Великие страдальцы
Алла Георгиевна Ванькевич, жительница Мостов, написала щемящие воспоминания о своем военном детстве:
«Вот и мы, дети войны, люди серебряного возраста, — уходящее поколение. Так почему бы сейчас, пока еще не поздно, не зафиксировать для истории наши воспоминания?»
«Этим людям есть что рассказать, но их никто не спрашивает, а жаль... — так же считает минчанка Галина Михайловна Рублевская. А посему «правильно поставлен вопрос о необходимости создания общественной организации «Дети войны», — уверен Николай Павлович Брезовский из Давид–Городка. — Давно назрела необходимость, чтобы был принят закон о детях войны. Это мнение не только мое, но и моих товарищей».
Сегодня помочь объединиться детям войны должны те, кто войну не видел, но облечен полномочиями и движим доброй волей.
Шункевич Николай Петрович, г. Бобруйск:
«Дети войны, объединяйтесь! А как объединяться? Пишу во все стороны, ну а что с этого толку? А вот у нас в Бобруйске нашелся человек — Бобков Алексей Сергеевич, журналист, сам участник Великой Отечественной войны, — который объединил нас в одну книгу «Расстрелянное детство». Книга уже подготовлена, а вот где она будет издаваться, не знаю».
Кузнецова Вера Павловна, г. Чаусы:
«...Мы свою жизнь прожили, кажется, достойно. Мы для вас делали все, что могли, хочется, чтобы и вы о нас тоже позаботились».
И в качестве резюме строки из письма минчанки Валентины Ивановны Соловей: «Мы — великие страдальцы».
Редакция благодарит всех, кто уже откликнулся на публикации в «СБ», посвященные многострадальным детям Великой Отечественной. В том числе Ирину Игнатьевну Похваленко из п. Зеленый Бор Смолевичского р-на, Анну Тереньевну Жук из Солигорска, Лидию Федоровну Лужкову из Витебска, В.А.Антонова из Малориты, Анатолия Ефимовича Богачева из Рогачева, Гребенкину Анну Афанасьевну из Минска, Болотина Сергея Петровича из Борисовского р–на, Е.И.Юнацкевич из Лепеля, Алексея Константиновича Давыдова из Гомеля, Софию Иосифовну Курилкович из Пинска, Надежду Владимировну Костюшко из Минска, Клару Александровну Хмелеву из Минска, Лидию Семеновну Дорощенко (Щербанюк) из Лиды, Марию Прохоровну Марченко из деревни Ковали Бобруйского района, Лилию Васильевну Диско из Бобруйска, Татьяну Ивановну Пигулевскую из Осиповичей, Ф.Т.Ивановского из д. Будагово Смолевичского р–на, Я.К.Филонову из Минска, Зою Даниловну Семиножникову из Барановичей, Владимира Петровича Слабовича из г.п. Шарковщина, Лямшеву Тамару Станиславовну из Барани, В.А.Сергееву, председателя Совета ветеранов из г. Василевичи Речицкого р–на, С.И.Гордееву из Славгорода, всех наших читателей, кто нашел в себе силы поделиться с газетой своей болью и пережитым.
