Как работает в Беларуси «Электронная школа»

— Понятие «Электронная школа», насколько я понимаю, выходит за рамки использования школьной карты, которая может выполнять функцию пропуска, читательского билета и карточки оплаты за питание? Оно даже шире, чем использование электронных журналов и дневников…

— Действительно, сегодня это понятие очень широкое. Это и все, что вы перечислили, плюс современное оборудование, новейший софт, инновационные онлайн- и веб-методики. То есть «Электронная школа» — огромная всеобъемлющая инициатива, которая сейчас ограняется, приобретает рамки. Когда Минобразования утвердит ее на нормативном уровне, проект перейдет из инициативы в концепцию с конкретными идеями, исполнителями, сроками. 

Активно возможности электронных журналов и дневников используют 12 школ, три из которых по доброй воле полностью отказались от бумажных аналогов. Впрочем, сегодня фактически каждая школа является частью «электронной», если использует в учебном процессе новую технику, программы или даже планирует их внедрять. 

Понятно, что массовый переход на электронные дневники и журналы быстро не осуществить. Минск, например, по моим прогнозам, мог бы перейти за год, остальные регионы, включая сельские школы, для которых, кстати, «Электронная школа» позволила бы нивелировать дефицит преподавателей и расширить возможности дистанционных занятий, — в течение трех лет. 

— Использование всех этих преимуществ невозможно без современных гаджетов. Комплектация ими школ — дело не одного дня, а ведь на рынке периодически появляются новинки. Как за ними угнаться? 

— Очень важно, чтобы не было опоздания: готовить к реалиям завтрашнего дня, используя день вчерашний, как минимум, малоэффективно. Надо избежать ситуации, когда у ученика планшет, а у учителя ноутбук. Казалось бы, мелочь? Вовсе нет. Учитель будет восприниматься школьником как отстающий в технологическом процессе. Поэтому необходимо, чтобы новыми технологиями и гаджетами пользовались и преподаватели. Это будет работать на повышение их авторитета. 

Кстати, не так давно на базе БГУИР открылся научно-образовательный центр «БГУИР-Престижио», где преподаватели могут повысить свою квалификацию по работе с новыми техническими устройствами, программным обеспечением, контентом. Здесь есть возможность проводить семинары по 12 человек, поскольку именно таково количество оборудованных планшетами рабочих мест. По итогам курса слушатели получат сертификат БГУИР, который будет свидетельствовать о том, что преподаватель не просто отвечает требованиям сертифицирования ИКТ, но и обладает продвинутыми знаниями для работы с новым софтом. Например, может управлять доской с планшета либо с доски планшетами учеников. 

— Центр занимается только вопросами повышения квалификации?

— Мы сотрудничаем с Национальным институтом образования и хорошо знакомы с электронными учебниками. Мы хотели бы как ведущий вуз в сфере подготовки IT-специалистов добавить в эти разработки IT-составляющую. Речь не о том, чтобы переписывать учебники, а о том, чтобы создать дополнительные материалы для уроков или те, которые можно использовать в качестве дополнительного материала к домашнему заданию. Конечно, сегодня многие преподаватели сами готовят подобные мультимедиапрезентации. Это расширяет возможности школьника, расширяет его кругозор. Но ведь это делают не все педагоги. 

Мы изучили имеющийся дополнительный материал к школьным заданиям по музыке, физике, химии, биологии, ботанике, который используется в Польше, Венгрии, Словакии, Чехии. Например, на уроке ботаники ученик может, изучая обычный лук, рассмотреть его до клеток. Информация сопровождается звуками, шумами. Она интересна для восприятия. Эти программы можно использовать и у нас, не тратя времени и средств на их написание. Но это непросто, поскольку мы работаем только с лицензионным софтом. Поэтому необходимо сначала получить права на эти материалы, перевести, привлечь спонсоров. Конечно, это не означает, что нам не нужно работать над своими программами. Но на данном этапе мы можем использовать имеющиеся, поскольку потратить 10—15 лет, время, за которое эти программы разрабатывались, — непозволительная роскошь. 

— Если завтра проект перерастет в концепцию по «Электронной школе», какой она должна быть?

— Первым пунктом там должно быть прописано техническое переоснащение школ. Причем достаточно гибкое. То есть если оно проходит в течение какого-то периода, а за это время появляется революционная технология, не надо дооснащать оставшиеся учреждения старой техникой, нужно переходить на новую. То же касается и программного обеспечения, сети. Это второй аспект. Например, сегодня есть беспроводные технологии, которые позволяют получить интернет, не опутывая всю школу проводами? Замечательно. Значит, не надо тянуть провод. Кроме того, ведь школьный Wi-Fi будет содержать все те же ограничения, что и проводная сеть, и так же даст возможность отслеживать круг интересов детей. Третье — необходимо будет утвердить регламентирование, рецензирование материалов, определить, кто за это будет отвечать, кто будет курировать контент. Очень важно, чтобы все инициативы получали документальное подтверждение. Юридическая составляющая — четвертый важный блок вопросов. Возможно, даже потребуется вносить изменения в Кодекс об образовании. Когда инициатива «Электронная школа» станет концепцией, а та оформится законодательно, мы получим инструмент внедрения в учебный процесс новых технологий. 

— Если сравнивать уровень информатизации наших школ, учебного процесса с ситуацией у ближайших соседей, как мы выглядим?

— У нас уникальная ситуация. С точки зрения IT у нас страна очень продвинутая и конкурентоспособная. Но наши программисты зачастую решают программы коммерческие и внешние. Хотя надо отдать должное — ПВТ делает большую работу и на внутренний рынок. Правда, о сфере образования речь идет в меньшей мере. Ситуация у нас вместе с тем не хуже, чем в России и Украине, Казахстане. 

— Наша гимназия уже третий год работает в рамках регионального проекта «Электронная школа». Не думаю, что здесь есть какие-то сложности. Проблемы для педагога вникнуть в работу системы нет. Главное, чтобы в школе был интернет с хорошей скоростью, поскольку, например, у нас на уроках в одно и то же время работают до пяти -десяти учителей. А педагог может со своего смартфона, планшета или стационарного компьютера выставить те же оценки. И делается это еще быстрее, чем в бумажной версии. Кроме того, проверив дома контрольные работы, я могу точно так же открыть журнал и тут же внести оценки, не ожидая завтрашнего дня. 

Когда мы переходили на электронные дневники, наибольший шок, пожалуй, испытали ребята с низкой успеваемостью, ведь это означало, что вся информация будет доходить до родителей. Но в конечном итоге их это подстегнуло к лучшей учебе. Ряд классов отказался от бумажных дневников полностью. Родители очень довольны тем, что всегда можно посмотреть домашние задания  и не нужно по вечерам звонить одноклассникам и что-то уточнять. 

Но проект «Электронная школа» — это не только заполнение электронных дневников и журналов, это также электронная карта учащегося, которая увязана в том числе с системой питания. Мы пока в большей мере связаны с первыми двумя новшествами. Хотя карты постепенно внедряются. Ими обеспечены уже все гимназические классы. Совсем скоро появятся входные турникеты и банкоматы для оплаты школьного питания. Мы также используем такой элемент «Электронной школы», как дистанционные уроки. В прошлом году наша гимназия и лагерь отдыха «Лидер» проводили дистанционные интеллектуальные игры, факультативные занятия. Кто-то скажет: нет ничего лучше, чем учитель у доски, но такие методы работы ребятам тоже нравятся.

veraart14@mail.ru

Костя Еремеев на факультете дошкольного образования БГПУ имени Максима Танка личность приметная. Не заметить одного из всего четырех парней, которые здесь учатся, невозможно. Потому что редкость. «Декан, замдекана, слесарь, сантехник, электрик. Кажется, вот и вся наша мужская половина», — прикидывает молодой человек. «Костя, привет!», «Добрый день, Константин!» — и в шутку, и всерьез окликают его пробегающие мимо студентки. «Здрасьте, здрасьте», — кому с улыбкой, кому сдержанно кивает.

Среди девчонок держится спокойно. Привык. Рассказывает, что первая его специальность — техник-технолог масложировой промышленности: «После колледжа год на «Коммунарке» в конфетном цехе работал, а там одни женщины кругом. В общем, первые недели учебы это одногруппницы меня смущались, а не я их. А я что?! Мне, наоборот, повезло. Представь, когда на физкультуре в бассейне две группы занимаются – я и сорок девчонок».

Пара началась. Заходим чуть с опозданием, но уверенно. Студентки, а их тут 21, мне позже обмолвятся: «Он всегда ступает в аудиторию, как министр». Выглядит, впрочем, тоже представительно: рубашка, галстук. Говорит много. Внешне, к слову, чуть похож на Илью Лагутенко, лидера «Мумий Тролля».

«Кем я буду? – усаживаясь за парту, вполголоса уточняет мой вопрос. – Воспитателем. Сразу хотел идти на психолога, но перед поступлением посмотрел вакансии. Таких специалистов хватает, воспитателей же, наоборот, недостает. Да и мужчина в такой профессии редкость. Это все и решило. Хотя в идеале планирую трудиться на факультете, а не в саду».

Отвлекается, шепотом: «Юля, отлично выглядишь. Вероника, новые ботинки?» «Девчонок нужно баловать комплиментами. Девушкам без красивых слов нельзя. Глянь, как улыбаются, — поясняет мне свою активность. – За время в группе научился замечать даже мелкие изменения в их внешности и настроении».

Преподаватель между тем диктует задание: «Делимся на две команды. Представьте, вы отправляетесь на необитаемый остров. Определите, какие из перечня вещей возьмете с собой». Костина группа тут же доверяет разобраться с этим вопросом единственному парню.

«Он нас всегда страхует, — это уже Юлия Рубанькова говорит. — Если к паре вдруг не подготовимся, ответит за всех».

«Костик минчанин, а мы в основном из регионов, поэтому первое время, если не могли в городе что-то найти, звонили ему, — продолжает одногруппница Полина Бань. – Так и сблизились».

…После пары стоим с Еремеевым в коридоре, прощаемся. Спрашиваю: «Костя, жизнь в женском коллективе на парня какой-то отпечаток накладывает?» 

— А мне откуда знать?! Со стороны виднее. Я вот только могу сказать, что благодаря девушкам проект придумал. Детская комната временного пребывания «Ласка». Тут мама может оставить своего ребенка на несколько часов. Пока она занимается своими делами, с детьми работают специалисты. В сентябре вот на факультете уже первую такую комнату открыли. Заочницам во время сессии, думаю, очень пригодится. Не раз замечал, как они между парами выбегают на улицу к машинам, где мужья с грудничками сидят, чтобы малышей покормить. В общем, дел у меня хватает, а пока на пару.

В это время у Марии Мышковец, студентки машиностроительного факультета БНТУ, занятия только что закончились. Она складывает книги и тетради в сумку. Желающих поднести увесистую ношу нет. Хотя в группе 19 мальчишек, а Маша — одна. Это обстоятельство собеседница поясняет равноправием полов и уточняет: «Даже если бы и предложили, отказалась бы. Мне и самой несложно».

Образ у девушки романтичный: длинные волосы, голубые глаза. Хотя в душе она, кажется, технарь: на вопросы отвечает кратко, все только по делу. «Маша староста, а мы с Пашей — замы, — подключается к разговору Михаил Лапука. — На лекциях и парах почти всегда сидим слева и справа от нее. «Фишка» у нас такая».

«Еще на зачислении заметил: у нас на потоке всего три девушки, — это уже Паша Толкач говорит. — Думал, не повезло. Среди одних парней придется учиться. Но в деканате поступили честно и в каждую группу определили по одной девчонке».

— Раз такое дело, цветы Маше должны каждый день носить, — подтруниваю над ребятами.

— Ну, мы еще только три недели учимся, даже на букет не напрогуливали, — отбиваются студенты, забрасывая на плечи рюкзаки.

Староста улыбается. Шутит, не зря, мол, этот факультет выбрала: «Помню, услышала «машиностроение», прокрутила в голове: Машино строение. Эта созвучность с именем мне очень понравилась».

— Внимания, наверное, мальчишки тебе уделяют немерено, — завидую.

— Так я ничего не замечаю, — смеется. — Я же староста, бегаю постоянно, вся в делах.

К слову, учиться с таким количеством ребят Маша была готова изначально. «У меня сестра БНТУ заканчивала, рассказывала, что в основном сюда поступают парни, — вспоминает Мария. — Поэтому, когда из университета позвонили спросить, не против ли я учиться в мальчишеской группе, не удивилась. Мама только разволновалась, как же без подружек. Но ведь девчонки есть в комнате в общежитии».

Правда, пока дома их нет. Здесь только я да Маша, сидим, разговоры разговариваем. «Я из Гомельской области, училась в филологическом классе. Среди одних только девушек, — удивляет собеседница. — С мальчишками, честно, мне нравится больше. С ними шумно и весело. Да и на семинарах пока вызывают только их. Я за три недели еще ни разу у доски не была».

«Маш, конспект по математике есть?» — заглядывает в дверь Саша Тарасюк.

Студентка протягивает тетрадку. И тут одногруппники, удивляюсь. Оказывается, многие ребята из группы живут с ней на одном этаже. «Хорошо, пока супчиками не просят угощать, только и придется, что у плиты стоять», — улыбается и предлагает чай. 

— А какие-то серьезные минусы жизни в мужском коллективе есть?

— Конечно! — голос собеседницы становится чуть громче. — На днях ребята интересовались, как это я их на 23 февраля поздравлять буду. Смеялись, мол, закроюсь в комнате, отключу телефон — и словно нет этого дня. Им весело, а я вот над этим вопросом голову уже ломаю.

panteleeva_katya@mail.ru