1 августа 1914-го началась Первая мировая война
Прошлой осенью довелось побывать в Англии. В Дувре, Кентербери, Оксфорде, Виндзоре, Рочестере и прочих британских городах и весях. И, конечно же, в Лондоне. Пять дней.
Оригинальность поездки заключалась еще в том, что жили мы не в отелях, а в английских семьях. Меня и двух российских преподавательниц английского языка из Казани и Новозыбкова определили на постой к миссис Веннейбл, обитавшей в спальном районе Лондона за Гайд-парком и Гринвичской обсерваторией в уютном четырехкомнатном домике с вересковым садом. И улица, кстати, называлась Вересковой.
Бесспорно, английская столица, в отличие от многих других, какая-то уж больно основательная, величественная, массивная, несуетливая, и ее достопримечательности впечатляют.
Однако более всего запал в душу один уютный уголок Лондона, который я и видел-то секунд десять, не более. Из окна автобуса. Но об этом чуть позднее.
От дома нашей милой, пожилой и вдовой хозяюшки Мэнни (кстати, английские дамы терпеть не могут, когда их называют полным именем, даже Маргарет Тэтчер просила всех называть ее просто Мэгги) до места стоянки автобуса было метров двести. Путь пролегал через небольшой скверик, в центре которого был устремлен к небу обелиск в память о солдатах, жителях близлежащих улиц, павших в 1914—1918 годах. Значились на обелиске двенадцать имен. Каждый день утром и вечером я останавливался возле памятника, присаживался на скамейку и долго курил в раздумье…
Более четырех лет бушевала Первая мировая, накрыв зловещим крылом тридцать восемь стран с населением более полутора миллиардов человек. В итоге под обломками четырех рухнувших империй погибли свыше десяти миллионов солдат и еще около тридцати остались калеками.
Через год после первых орудийных залпов августа 14-го ареной боевых действий стала и Беларусь. В начале сентября 1915 года германские войска захватили Вилейку, Сморгонь, дошли до Молодечно. Но в середине сентября русские войска, усиленные Преображенским и Семеновским полками императорской гвардии, разбили германские дивизии и не пустили их далее вглубь страны.
Это была последняя операция маневренной войны на русско-германском фронте. Наиболее ожесточенные бои велись в районе Сморгони, которая четыре раза переходила из рук в руки. У служивого люда появилась даже обиходная поговорка: «Кто у Сморгони не бывал, тот войны не повидал». Здесь впервые на своем Восточном фронте немцы применили газы, а наши ответили химическими снарядами. В этих краях отважно воевали молоденький ефрейтор Родька Малиновский и бывалый капитан Борис Шапошников – будущие маршалы Советского Союза, облаченные в военную форму писатели Зощенко и Катаев, чуть южнее – поэт Александр Блок.
После того, как враг был остановлен, началось великое противостояние двух армий на рубеже Двинск—Поставы—Нарочь—Барановичи—Пинск, который по аналогии с «Линией Сталина» можно назвать «Линией императора». Только вот не в пример сталинской императорскую линию удерживали более двух с половиной лет!
Позиционная война отнюдь не означала просиживания порток в блиндажах и землянках. Долгие месяцы русская армия героически отражала яростные удары тевтонов и наносила им ответные и упреждающие удары. В марте 16-го наши солдаты ринулись на прорыв фронта в нарочанских краях, спеша на помощь Франции, сгибавшейся под тяжестью германских ударов в верденском укрепрайоне, взятие которого открывало бы немцам дорогу на Париж. Десять дней длилось кровавое Нарочанское сражение, русская армия отбила у врага 10 квадратных верст, потеряв при этом 78 тысяч солдат и офицеров. Но немцы были вынуждены перебросить с острия верденской атаки на восток несколько дивизий, а французский главнокомандующий Жоффр заявил: «Русская армия вплела золотые страницы в историю».
В июне того же года для поддержки известного Брусиловского прорыва была предпринята Барановичская операция. Захватили 1-ю и 2-ю линии обороны противника, потеряв при этом около 40 тысяч человек, но дальше продвинуться не удалось. А в июле 17-го в районе Молодечно пошел в атаку первый состав знаменитого женского батальона смерти прапорщика Марии Бочкаревой и почти полностью погиб.
Могилы, могилы, могилы… Братские и одиночные. И лежат в белорусской земле одетые некогда в форму солдат русской армии Первой мировой войны землепашцы и мещане Гомельской и Могилевской, Тверской и Казанской, Киевской и Одесской губерний, лихие рубаки донских и уральских казачьих эскадронов, доблестные воины сибирских дивизий. Да и нет уже практически этих могил. Стерты с лица земли временем и забвением. Вряд ли есть в этом вина наша, ныне живущих. Дело в том, что Первая мировая, именовавшаяся в начальный ее период Второй отечественной, была потом врезана в наше сознание голым стереотипом «империалистическая», и героизм, и жертвы тех лет стали второсортными. К тому же новая кровь гражданской и Великой Отечественной хлынули на старые шрамы и сокрыли их от наших глаз на многие десятилетия.
Но эти десятилетия прошли, и память народная стала мало-помалу возрождаться. В начале 90-х группа неравнодушных людей создала Белорусский республиканский общественный оргкомитет по увековечению памяти солдат Первой мировой, развернула кампанию в прессе. Результат не заставил себя долго ждать: был установлен памятник в деревне Княгинин Мядельского района на братском кладбище 2500 солдат, погибших от германской газовой атаки, мемориальные знаки у деревень Брусы, Узлы и Черемшицы на месте исчезнувших уже солдатских захоронений, член оргкомитета художник и скульптор Борис Цитович организовал субботники по восстановлению братских кладбищ близ деревень Забродье и Русское Село Вилейского района, собственноручно изготовил и установил на них эксклюзивные памятники. Местными районными властями приняты меры по организации конкурса на памятник в Сморгони и установке его.
Но все это, так сказать, «бои местного значения». Беларуси нужен мемориал солдатам Первой мировой общереспубликанского значения. Желательно, конечно, чтобы участие в его создании приняли Россия, Украина и Франция. И разместить его, полагаю, следует в заповедных ныне нарочанских краях, где в марте 1916-го произошло самое кровопролитное на белорусской земле сражение Первой мировой. Тем более что проекты уже есть – совместный скульптора Владимира Слободчикова и архитектора Игоря Морозова, направленный недавно в администрацию Президента, скульптора Александра Крохолева и другие.
11 ноября – 90-летие со дня окончания Первой мировой. Хотелось бы надеяться, что к этому дню идея создания мемориала обретет наконец плоть официального статуса…
…Мы уезжали из Лондона ранним утром. С разрешения милой миссис Веннейбл я нарезал в ее саду небольшой букет цветов вереска и возложил его к подножию памятника английским солдатам, нашим союзникам.
А потом, когда наш автобус, шурша шинами, катил по тихим еще улицам не совсем проснувшегося города, где-то неподалеку от Пикадилли микрофонное стрекотанье девушки-гида превратилось вдруг в торжественно-серьезный спич:
— А теперь посмотрите направо. Видите в сквере фигуры разных животных и триумфальную арку? Это памятник животным, погибшим в Первой мировой войне. Оригинальный и уникальный памятник. Ведь солдаты, да и то далеко не все, хоть знали, за что погибают. А эти безвинные существа…
Секунд десять, не более, лицезрел я этот неординарный, скорбно-героический мемориал, но и их хватило, чтобы душу обуяли горечь и обида за нас, грешных. Вот ведь в туманном Альбионе даже память о безвинных и бессловесных живых существах, павших в Первой мировой, увековечена…
Михаил КРУЛЬ, писатель, сопредседатель-координатор Белорусского республиканского общественного оргкомитета по увековечению памяти солдат Первой мировой войны
