ОТПРАВЛЯЯ письмо в «Сельскую газету», Павел Ковальчук из деревни Доброгоща Жлобинского района, похоже, не ожидал, что к нему приедет корреспондент. Он не раз обращался в различные инстанции, получал ответы из служб райисполкома. Полагал, так будет и на этот раз. Но в редакции посчитали иначе.
В письме автор изложил то, что, на его взгляд, волнует, требует неотложного решения. «Мало того, что у нас осушены болота и с полей выдувается плодородный слой. Но и по всей области уничтожили миллионы деревьев и кустарников — все защитные лесопосадки вдоль дорог, полей, населенных пунктов». Или: «В нашем совхозе было три хороших яблоневых сада. Один уже полностью уничтожили, второй не успели, но собираются. Местные власти говорят, что он старый... А кто посадит новый? Ведь хозяйство в убытках».
К САДУ мы вернемся чуть позже, а начнем с основного вопроса. Павел Ковальчук не один уже год ставит его ребром: зачем в области вырубили деревья и кустарники вдоль дорог? И не находит на него ответа. По этому поводу еще в 2012 году он обращался в Гомельский областной комитет природных ресурсов и охраны окружающей среды. Судя по полученному тогда ответу, факты незаконного удаления древесно-кустарниковой растительности действительно имели место. Виновных привлекли к ответственности. А созданной рабочей группе поручили рассмотреть целесообразность удаления лесозащитных полос и насаждений вдоль автодорог.
Ладно, вырубили старые деревья, возможно, действительно отжившие свой век, но почему вместо них не высаживают новые, резонно вопрошает Ковальчук. Те, что были раньше, сокращали расходы дорожников на расчистку трасс, сдерживали попадание токсичных веществ на поля, защищали проезжую часть от снежных заносов, а плодородный слой — от ветровой эрозии. Теперь ничего этого нет, зато сколько зимой сжигается топлива для расчистки дорог.
Вопрос «Почему не высаживаются новые деревья?» корреспондент адресовал председателю областного комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Василию Маслаку. Точку зрения Ковальчука по этому поводу он не разделяет. Сколько вырублено деревьев, такой статистикой комитет не располагает. Растительность удаляется вдоль автодорог, по его словам, по решению райисполкомов после согласования с территориальными органами Минприроды. Правда, утверждает собеседник, идет и обратный процесс. Но когда проходил месячник по восстановлению лесополос, резонно возражает автору письма Василий Маслак, то «переживающие» в нем участия не принимали. И добавляет: за время проведения «Недели леса» в области высажено 14 миллионов деревьев.
В этом году придорожные насаждения вернулись на свои места в Буда-Кошелевском, Добрушском и Калинковичском районах. Только 23 апреля вдоль дорог посажено свыше пяти тысяч деревьев. Со временем область возродит все лесозащитные полосы. Программа благоустройства придорожных территорий утверждена облисполкомом и находится у него на контроле.
ЛЕСОЗАЩИТНЫЕ полосы — действительно своего рода барьер, который сокращает попадание вредных токсичных веществ выхлопных газов на придорожные сельхозкультуры, защищает поля от ветровой эрозии, о чем пишет Павел Ковальчук. Но это еще не все. По данным Института экспериментальной ботаники имени В.Ф. Купревича НАН Беларуси, такие насаждения ежегодно позволяют экономить в расчете на километр около двухсот миллионов рублей. В том числе 130 миллионов приходится на подсыпку дорог противогололедными реагентами, 55 — очистку от снежных заносов, 14 — установку снегозащитных полос. При необоснованном удалении таких полос всегда проводится проверка, принимаются меры по недопущению подобных случаев, сообщили «СГ» в Минприроды.
Досталось в письме Ковальчука и мелиораторам.
Зачем проводилась мелиорация, что она дала и каковы ее последствия — общеизвестно. Ковальчук же предлагает заболотить выработанные торфяники, защитить поля от суховеев. Что на этот счет думают ученые? Прежде чем принимать подобные решения, прокомментировали ситуацию в Институте мелиорации НАН Беларуси, нужно просчитать их экономический эффект.
Все прекрасно понимают, какой вред наносят пыльные бури. На отдельных участках торфа сносится до 40 тонн с гектара, выдуваются посевы зерновых и трав. Это касается и минеральных почв. Один из вариантов борьбы с пыльными бурями — высаживание тех же лесополос.
В АПРЕЛЕ чашу терпения Ковальчука переполнил вопиющий факт бесхозяйственности. «Возле деревни Доброгоща Жлобинского района в преднамеренно выкопанный экскаватором котлован на глубину до пяти метров закопали около пятисот тонн органических удобрений — навоза — с мусором. Это при том, что на полях толщина плодородного слоя — около 15 сантиметров. Еще примерно столько же органических удобрений ждет своего часа».
Интересуюсь у руководителя ОАО «Мормаль» Якова Процко: кто их туда вывез, почему, как такое стало возможным? Вопрос ребром, показалось, директору не понравился. Он ссылается на то, что работает только с октября прошлого года, а случилось все до него, хотя последствия такого необдуманного решения придется устранять ему. Тем не менее выяснилось следующее.
В хозяйстве реконструировали животноводческое помещение. Дело хорошее. Но никто почему-то не додумался перед этим очистить от навоза выгульную площадку для скота. На нее сбрасывали все обломки кирпича, бетона, металлоконструкций. А когда работы закончили, стали наводить порядок. Встал вопрос: что делать с сотнями тонн органики, обильно приправленной разным хламом? Вывозить на поле и тем самым покалечить технику? Конечно нет. По-хорошему, отсортировать бы ее, да кто же этим займется? Тогда кто-то и предложил органику с мусором вывезти в сад и там закопать. Что и сделали. Правда, не рассчитали объем котлована. Поэтому около половины удобрений осталось на поверхности.
О такой бесхозяйственности и таком отношении к природе, да и к удобрениям, которых на полях хозяйства совсем даже не густо, Павел Ковальчук сообщил в районную инспекцию природных ресурсов и охраны окружающей среды. Там отреагировали незамедлительно. Главному инженеру, который отвечал в хозяйстве за обращение с отходами, выписали 30 базовых, а руководителю предписано «извлечь строительные отходы и органические удобрения, закопанные возле фруктового сада в н.п. Доброгоща, с проведением работ по восстановлению на данном участке верхнего почвенного слоя».
Эти работы необходимо было выполнить до 15 мая, о чем райинспекция проинформировала заявителя.
Захоронив часть отходов, в акционерном обществе только усложнили ситуацию. И увеличили расходы на устранение последствий необдуманного решения. Но то, что их придется извлекать, обсуждению не подлежит. Оставить потом под открытым небом, как и те, которые не успели закопать, бессмысленно. Некоторые предлагают отвезти их назад на ферму, на выгульной площадке выбрать верхний слой, сделать из этого хлама подушку и присыпать ее песком. А при необходимости — на всякий случай уложить сверху твердое покрытие, чтобы не покалечить животных. Но все это еще проекты и прожекты.
Что касается сада, в который вывезли органику со строительным хламом, то он, увы, доживает свой век. Ему около шестидесяти лет. За 2010—2013 годы от плодов не выручили ни рубля. В 2014-м собрали 14 тонн яблок на 7 миллионов. В прошлом году от сада тоже не было отдачи. И пожалуй, больше не будет. Самое лучшее решение — раскорчевать его и посадить новый. Это планировали сделать в прошлом году, но из-за отсутствия денег от идеи пришлось отказаться. Хозяйство все работы не потянет. Нужны деньги, спецтехника, рабочие руки.
ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ позиция Ковальчука выносить, как говорится, сор из избы, не давать покоя бракоделам — нравится не всем. Он видит больше других и при этом не молчит. А что делает сам, кроме рассылки сигналов в разные инстанции?
В хозяйстве Павел Ковальчук работал с 1979 года, отдал ему почти двадцать лет. Одно время держал даже не одну корову, выращивал картошку. Однако в какой-то момент не нашел с бывшим руководителем взаимопонимания, уволился. На работу ездит в Жлобин. Ему как-то предлагали возглавить местное хозяйство. Отказался, как, впрочем, и от должности инженера: пускай, мол, занимаются те, кто моложе. В моем присутствии заместитель начальника райсельхозпрода по растениеводству Владимир Еремич вполне серьезно советовал ему взять в аренду сад: дело выгодное, многие фермеры на выращивании плодов зарабатывают неплохие деньги. Тоже не согласился: один, мол, не потяну, у сельхозпредприятия больше возможностей заниматься этой отраслью.
Впрочем, это его личное дело — где работать и чем заниматься. Тем более что ситуация в ОАО «Мормаль», прямо скажем, непростая. Руководители не задерживаются, с 2014 года сменилось три директора. Понятно, что не от хорошей жизни. Кредиторская задолженность за прошлый год превысила 20 миллиардов рублей и выросла по сравнению с предыдущим примерно на 60 процентов. С гектара получили по 18,1 центнера зерновых, выручка от реализации продукции — 10,9 миллиарда рублей. Зоотехника, ветврача, инженера в хозяйстве нет, сетует Яков Процко. Агронома, можно сказать, тоже.
Снижается и плодородие почв. На сей счет в Гомельской областной проектно-изыскательской станции химизации сельского хозяйства привели статистику. Последний раз почву здесь обследовали в 2014 году. Содержание гумуса в ОАО «Мормаль» на пашне — 2,78, на луговых угодьях — 2,66 процента. Шестнадцать лет назад эти показатели составляли соответственно 2,9 и 2,98 процента. Аналогичная ситуация и в целом по району.
Почему сокращается количество гумуса, известно каждому агроному: меньше вносится органических удобрений. К тому же начали распахивать многолетние травы, увеличивая количество пропашных культур. А наращивать плодородие, как известно, дело не одного года.
ДОПИСЫВАЮ эти строки, когда на календаре 24 мая. Позвонил Якову Процко, поинтересовался, как выполнено предписание по уборке захороненной в саду органики. Оказывается, к этой работе в хозяйстве еще не приступали...
zybulko@sb.by
