Если днями сидеть в интернете, читать нарочито «заряженые» сайты, то начинаешь думать, что жизнь именно такая, как там пишут. Приходит ощущение, что все вокруг кипит, бурлит, бушует. Что, кроме девальвации, роста цен и несанкционированных акций, в Беларуси ничего и не происходит. Что вся жизнь вращается вокруг Октябрьской площади... А если выйти из интернета, компьютер выключить и отъехать от столицы, то видишь другую жизнь. Она сильно отличается от той, которая мерцает в мониторе.
Я оказался в деревне, за 250 километров от главного минского проспекта. Таких деревень, самых что ни на есть обыкновенных, самых что ни на есть белорусских, еще много, и людей, живущих в них, немало.
Тишина. Как это ни банально — одно из главных отличий деревни от города. От непривычной тишины глохнешь. Закладывает уши, словно нырнул метра на три под воду. Нет, звуки присутствуют, их даже очень много. Постепенно слух начинает различать шорох листьев и травы, гул трактора, чириканье птиц, звяканье гаечного ключа, голоса людей.
Не знают в деревне о молчаливых и малочисленных акциях на Октябрьской площади. Здесь не только в среду, но и в остальные дни недели люди заняты своим делом и мысли у них только о нем.
В деревне очень рано встают и поздно ложатся. Летом в деревне нет выходных.
О чем же они думают, люди маленькой деревни?
Десятилетний Ванька думает о том, как поймать в реке голавля. Ну а если тот голавль не попадется, то пусть клюнет другая большая рыбина. Ей он тоже будет рад. Витя, отец десятилетнего Ваньки, занят ремонтом самосвала. Машина должна быть сделана как можно скорее — уборочная началась. До этого Виктор готовил к уборочной бензовоз. Возился долго, но поставил машину «на ноги». Как в поле без горючего? Через день–два свежевыкрашенный самосвал начнет возить зерно. Валя, жена Вити и мать Ваньки, работает продавцом в единственном магазине. Это — как клуб и центр. Здесь собираются, здесь обсуждают новости. Сюда несут сдавать ягоды.
По утрам, пока не очень жарко, деревенские женщины идут в лес. Отошла земляника, началась черника. В магазине черную ягоду принимают по 15 тысяч за килограмм. С утра до обеда, если постараться, можно собрать ведро. По ягоды ходят не только местные, но и городские, приехавшие к родственникам, и пенсионеры–дачники, живущие в деревне весь теплый сезон. Знаю, Валя рассказывала, многие умудрились сдать ягод на миллион и больше.
В деревне, как и в городе, есть компьютеры и интернет. И телевизор люди смотрят, и радио слушают. Оно постоянно включено в каждом доме: поет, говорит. Самые популярные и востребованные передачи — прогноз погоды на завтра и на следующую неделю. Вот его слушают и смотрят с особым интересом. Тут даже дети понимают, что метеопрогноз — самая важная информация. Ветер, гроза, затяжной дождь — техника в поле не выйдет, день будет потерян. Да и в лес в такую погоду не пойдешь, голавля на реке не словишь, сено на лугу вымокнет. Вот тогда и начнутся настоящие проблемы...
На сакраментальные вопросы «что делать?», «что будет завтра?» деревенские жители знают ответ. Он почти не отличается от того, который дал русский писатель и философ Василий Розанов почти 100 лет назад. Он написал, что летом надо собирать ягоды и варить варенье. А когда наступит зима, то с вареньем, сваренным летом, надо пить чай.
И Витя, отец десятилетнего Ваньки, говорит, что машину доделает и начнет возить зерно. Домой всю уборочную будет приходить очень поздно. Еще он говорит, что надо зарабатывать, пока есть возможность... Что после лета обязательно наступит осень, а потом зима. Вот зимой и отдохнут от тяжелой деревенской работы. Варенья, чтобы зимой пить чай, его жена уже наварила.
