В автолавке, что приезжает в наш небольшой хуторской поселок регулярно, я купил свежего хлеба и в хорошем настроении шел к себе в усадьбу. Думал о местных женщинах. Все они, конечно, немолоды, но все без исключения приятны в общении и для этих глухих и диковатых мест вполне даже интеллигентны.
В большинстве своем это вдовы. Мужчин здесь можно по пальцам пересчитать. Меня же эти дамочки смущают тем, что всегда расступаются, когда я подхожу к магазину на колесах, и уступают очередь. Я, конечно, отнекиваюсь, но хуторянки всегда настаивают, наверное, в том числе и потому, что знают: я у прилавка не задержусь. Возьму хлебушка, иногда еще сметаны или бутылку подсолнечного масла и отойду. Им же еще хочется задержаться и посудачить о житье-бытье.
В тот день мне охотно уступила место Ванда. Женщина она гордая и малоразговорчивая. Сейчас она успела еще раз поблагодарить за историю месячной давности, которую я ей помог, как говорится, разрулить. А было все так.
Ванда остановилась у ворот моей усадьбы и не решалась пройти дальше без приглашения. Увидев ее, я вспомнил слова смотрителя местного Дома охотника и, как его еще здесь называют, коменданта поселка Генриха о том, что Ванда — женщина порядочная, а вот ее дочь Эля удалась непонятно в кого. Готова якобы побежать за любым мужчиной. Но дочь уже давно уехала из этих мест, а Ванда вдовствует в одиночестве. Что нужно этой женщине от меня?
С озера подул ветер, и листья на высоких липах, росших по западному краю усадьбы, шептались все громче. Стал уже накрапывать дождь, и я пригласил гостью на веранду. Ванда вновь застыла у порога, и казалось, откажется входить внутрь дома. Я налил в большие чашки чаю, пододвинул тарелку с печеньем и попросил женщину рассказать о цели своего визита. Сделать это было непросто, но я умею расположить к себе собеседника. Признаюсь, тема беседы и впрямь оказалась для меня уж очень неожиданной.
— Беда у меня, Иванович, — начала Ванда. — Помоги разобраться. Повадился ко мне дальний родственничек из-за нашего озера приходить и требовать денег. Показал мне фотографии моей Эли с мужчиной в плохом виде и сказал, что расскажет, чем она занимается. А тут как раз посылочка от дочери пришла и весточка о том, что она хочет недели через две навестить меня. Представляю, как встретят ее здесь наши злые языки. Сраму будет на всю округу.
— Родственничка как зовут? — поинтересовался я.
— Ну, Михаилом кличут… Говорит, что в городе учится, а сейчас на каникулах.
— И сколько, Ванда, ты ему денег дала? — спросил я.
— Вначале попросил триста рублей на новый телефон, а вчера заехал и сказал, чтобы к выходным приготовила тысячу долларов. Говорит, что эти деньги позарез нужны его другу на лечение после аварии.
— И что ты думаешь делать? — поинтересовался я.
— Да не знаю, Иванович, — тяжело вздохнула собеседница. — Потому и пришла к тебе. Ты у нас здесь умная голова, самый грамотный человек. Тысячу я, пожалуй, нашла бы, так он же не уймется…
— Это точно, — заключил я. — А давай-ка, Ванда, мы с тобой придумаем вот что…
Дальше расскажу эту историю своими словами. Я тоже стал готовиться к встрече с родственником Ванды. Мишка-шантажист оказался неглупым пареньком. Учился в техникуме и приехал домой на каникулы. Как-то с матерью шел из леса, куда ходили за грибами, и заглянул попить воды к своей дальней родственнице Ванде. Там в хате он и увидел в аккуратных рамках фотографии Эли. Показалось, что где-то он уже видел эту девушку. Долго ломал голову и наконец вспомнил. Когда вернулся домой, то стал копаться в интернете и на одном из сайтов для взрослых увидел Элю. Точно она. Тогда и возникла эта идея. Сделал снимок с экрана компьютера и поехал с ним к Ванде.
Я стал копаться в биографии Эльзы, как многие ее теперь звали, и выяснил, что после окончания школы она очутилась с одним из дальнобойщиков в России. Потом оказалась в Киеве. Однако и там надолго не задержалась. Влюбилась в командированного туда венгра и уехала с ним в Будапешт. Там и стала порноактрисой. Ничего удивительного: даже без высшего образования девушка умела добиваться поставленной цели и брать от жизни то, чего хотелось.
Теперь о том, как сработал наш с Вандой план. Я отдал ей свой диктофон и рассказал, как его спрятать и включить с приходом гостя-шантажиста. Сам на своем вездеходе устроился в засаде неподалеку от хутора Ванды и стал вести наблюдение за ее домом. Позже, когда я включил запись, убедился, что женщина точно действовала по моему сценарию и вела себя так, как я ей велел. Хозяйка записала и все угрозы Мишки-шантажиста. Правда, потом, когда я дал прослушать ему эту запись, он все же попытался возразить: дескать, в суде она не будет считаться действительным доказательством. Тогда я сказал, что мы начнем даже не с милиции, а с техникума, где он учится.
Словом, раскис парень. Вернул, правда, не все триста рублей сразу, а сказал, что рассчитается несколько позже. Ванда не возражала.
Самому мне участвовать в этой истории было не слишком забавно, но я решил довести ее до конца. Попросил Ванду, когда приедет дочь, заглянуть с ней ко мне. Мне все же хотелось пообщаться с Эльзой, понять психологию таких женщин.
В один из тихих сентябрьских вечеров к воротам усадьбы подкатила добротная иномарка. Из нее вышла и смело направилась к беседке, где я заканчивал трапезничать, молодая женщина. Я сразу разглядел, что это дочь Ванды. Предложил чаю, но она попросила сделать ей крепкого кофе. Какие проблемы?
Мать рассказала дочери эту историю, и теперь она заехала поблагодарить.
— А вообще, на сей счет можно было вам с моей матушкой и не париться, — сказала Эльза. — Мне глубоко плевать, что обо мне думают в этом захолустье.
«Тебе, может, и плевать, — подумал я, — а вот матери — нет». Подумал, но не сказал. Мне по-своему было жаль эту женщину, у которой за внешней бравадой нет-нет да и проскальзывала горечь от не самой счастливой доли. Было, однако, видно, что плакаться в жилетку собеседница не собирается. Да и зачем? Я не священник. Вскоре гостья уехала, а я еще долго размышлял о том, как все сложно переплетено в этом мире. Какие разные пути-дороги мы выбираем в этой жизни.
