Я искренне не понимаю: откуда у минчан столько жалоб на безденежье? Разве не в нашей прекрасной столице деньги буквально на дороге валяются? Желаете мастер-класс? А пожалуйста: вышел в люди, стал на краю тротуара в правильной позе, скорчил попечальней гримасу – и поднял как минимум половину учительской зарплаты! За день… Если выходить всей семьей, то, глядишь, через полгода уже будете подъезжать к паперти на джипе. Условия для сбора наличных денег у нас настолько благоприятны, что люди мчатся в Минск поправить свое материальное положение даже из-за границы!
Вот вам свежий пример. 13 часов. Четверг. Возвращаюсь с редакционного задания и наблюдаю следующее: метрах в 15 от входа в метро «Петровщина» на заснеженном промерзлом тротуаре стоит девушка. И не просто стоит – а на коленях. Правда, подложила под них аккуратно пакет с чем-то мягким, но это неважно… Главное - масштабы трагедии видны издалека. Поэтому метров за двадцать пять я останавливаюсь, чтобы понаблюдать за успехами. Замечаю в ее руках табличку. Но с такого расстояния рассмотреть текст, конечно, не могу. Лишь по реакции прохожих, которые послушно останавливаются и сыплют в пакет наличность, предполагаю, что болеет ребенок – не меньше. В конце концов, не выдерживаю и иду выяснять подробности. И тут же убеждаюсь в своей правоте, ибо надпись на картонке сообщает: «ПОМОГИТЕ УМИРАЕТ СЫН». Позже, как следует вдумавшись в сценарий этой комедии (а я на 99% уверена, что это именно комедия), мне искренне хотелось аплодировать ее авторам! Но об этом чуть позже… Итак, что же мне рассказала «несчастная мать»? Кстати, представилась она мне Ольгой Козыренко, 24 года. Сказала, что приехала из Николаева, что на Украине…
- Ваш сынок умирает?
- ...Ну да. Артемочка.
- А что случилось?
- Опухоль головного мозга… 2 месяца ему.
- И где он сейчас?
- Ну там, в реанимации… В Николаеве…
…Жаль, что не могу на бумаге передать те километровые паузы, которые возникали перед каждым очередным ответом «несчастной матери». К общению с прохожими она была явно не готова, поэтому, видимо, несла все, что ей казалось правдоподобным. В общем, вырисовывалась такая картина. С умирающим сыном прямо в реанимации (!) лежит бабушка, а Ольга с мужем ездит по городам и селам с протянутой рукой уж второй месяц. Сейчас вот на несколько дней остановились в Минске у двоюродной сестры мужа. На операцию ребеночку нужно 10 тысяч долларов…
В этот момент со словами «Тьфу ты, какая бесстыжая ложь!» женщина, остановившаяся послушать наш разговор, поспешно закрыла свой кошелек и пошла прочь.
- А что вы, Ольга, так далеко разъездились? В вашем Николаеве денег совсем не подают? Ну, поехали бы тогда, например, в Киев… - не унималась я, не обращая внимания на ее недовольно-каменное лицо.
- …Я не знаю. Просто поехала.
Явно действуя собеседнице на нервы, я ударилась в рассуждения о том, что, мол, считаю очень нецелесообразным попавшей в беду семье тратить столь необходимые финансовые средства на дальнюю дорогу и проживание в чужих городах. Но «мать» это почему-то не впечатлило. А, собственно, с чего бы вдруг ей впечатляться, если в пакет по-прежнему сыпались пяти- и десятирублевые купюры… Замечу, что я с такой скоростью не зарабатываю. Не вдохновила Ольгу и моя просьба показать хоть какие-то документы – например, паспорт или медицинское заключение. Сказала, что с собой ничего не взяла, мол, все лежит дома у «братовой сестры». Тогда я решила сыграть по-крупному. Изображаю сочувствие и сообщаю, что хотела бы помочь ей как-то серьезно, не по мелочи, но для этого мне все же нужно посмотреть на все бумаги. И так сильно я этого хочу, что даже готова сама приехать к этой «братовой сестре». И прямо прошу мне назвать адрес, где остановились убитые горем родители, а заодно и точные данные клиники, где лежит ребенок, чтобы лично побеседовать с врачами. И финальный аккорд:
- Ольга, если все подтвердится, не исключено, что в течение недели на адрес клиники будет перечислена вся необходимая сумма. Я смогу найти деньги. Если конечно, вы не обманываете. Диктуйте все данные… - для достоверности я достала ручку и блокнот и все четко записала.
Ну, разве не песня? Не счастье ли на голову? Не тот ли самый счастливый шанс решить главную жизненную проблему прямо здесь и сейчас? Но Ольга даже не сообразила сменить маску глубокого траура на хотя бы поверхностную радость… Стоит ли говорить, что ничего из того, что она мне сообщила, просто не существует в природе? Я ведь проверила…
Когда я рассказала о ловкой попрошайке Ольге знакомым милиционерам из Московского РУВД г. Минска (ведь девушка грела коленками тротуар именно в этом районе), то они очень заинтересовались, попросили фото, и несколько подряд дежурный наряд «охотился» за незнакомкой. Зачем?
- Ну, хотя бы выясним личность… Узнаем, чем занимается, почему денег просит. А, может, она замешана в чем? – объяснили мне в РОВД.
Оказывается, что других причин для задержания у милиции нет. Состава преступления в ее действиях, по словам сотрудников ОВД, совершенно никакого. Ведь деньги прохожие дают попрошайке абсолютно добровольно, причем независимо от того, врет она или говорит правду. Дескать, люди сами решают, как им к этому относиться…
Вот именно об этом я и хотела бы с вами поговорить, дорогие милосердные граждане! Хочу выяснить: вы действительно милосердны или это называется все же как-то по-другому? Неужели в ваши светлые головы не закрадывается даже самое крохотное сомнение, что вас, возможно, обманывают? Вы вообще подаете всем подряд или только тем, у кого «умирает сын»? Или «погорельцам»? Вам действительно все равно, куда НА САМОМ ДЕЛЕ уходят ваши деньги? Или, может, делаете добро именно здесь и сейчас только потому, чтобы… не показаться бессердечной жадиной человеку, идущему следом? Хотела бы я знать, какой процент из тех, кто швыряется деньгами на улице, так же бойко реагирует, скажем, на бегущую строку по телеэкрану во время просмотра любимого шоу или сериала, где сообщается абсолютно достоверная информация о болезни конкретного ребенка и номер телефона, на который можно положить копейку-другую... И вот что важно: в этот момент возле телевизора с бегущей строкой у вас нет свидетелей. Кроме, разве что, Господа Бога... Но точно ли он заметит? Уверяю вас, что самые крутые сборы делают попрошайки, которые «заныривают» в многолюдные вагоны метро и начинают петь небылицы про пожары, тяжелые болезни и прочее. А знаете почему? Потому что понимают: людям в дорогих шмотках и с айфонами в руках вроде как-то и неловко не найти пару рублей – пусть даже на откровенную ложь - когда вокруг столько зрителей. Согласитесь, мы в своем подавляющем большинстве – заложники мнения окружающих. Понимаем, что нам лгут, но – лезем в кошельки. Ну не объяснять же всем, что просто не веришь вот этому конкретному человеку, а на самом деле ты хороший, ведь не далее как вчера принес домой котика с помойки. Мы просто идем по пути наименьшего сопротивления – ОТКУПАЕМСЯ. Людей с характером булгаковского героя - профессора Преображенского, - который, «безусловно, сочувствует детям Германии, но жертвовать им не будет, потому что просто не хочет», в принципе крайне немного… Как и людей думающих. Вот как вам кажется: сколько детских жизней можно было бы спасти, если бы сложить все выброшенные на тротуар в пользу обманщиков деньги и направить их по ЧЕСТНЫМ адресам?
Я, к слову, тоже не такая уж непопоколебимая в своих взглядах. Недавно на эту же тему беседовала с подругой, которая в качестве аргумента в пользу того мнения, что попрошайкам надо подавать, привела слова знакомого священника. Суть его нравоучения сводится к тому, что протянутая на улице рука человека – это не что иное, как маленькое испытание, которое посылает нам Господь. И, дескать, нас не должно волновать, насколько честен или нет просящий. Подай – и иди себе с Богом. А уж Всевышний вознаградит: вернет сторицей.
Я так, признаюсь вам, впечатлилась, что месяца два подавала всем подряд - и алкашам под магазином, и нагловатым чумазым детям на рынке. Ну, не хотела выглядеть плохо перед Всевышним. Хотя людям зависимым от спиртного я и без того иногда даю денег от чистого сердца, хоть и понимаю, что пропьют. Просто жаль их… В общем, до тех пор бил фонтан моей щедрости, пока я не заприметила на улицах Минска одного и того же парня. Довольно симпатичный (из категории «бабам нравится»), но всегда слегка потрепанный и даже как будто побитый, он робко подходил к женщинам и мгновенно вызывал сочувствие. Действовал по двум сценариям. В одном случае он просил позвонить и всегда почему-то не дозванивался, потом «дико извинялся» и умолял даму сказать абоненту, что если вдруг тот перезвонит на ее номер, чтобы срочно выслали денег Сергею, «сами знают куда и какому». Возвращая мобильник, парень томно улыбался подбитой губой и как бы между прочим сообщал, что ему просто не за что добраться домой в другой город. Другой подход был короче: без лишних предисловий он просто просил пару рублей под тем же соусом – на билет домой. Не стану лгать: увидев его впервые, я мгновенно купилась на сопливую историю. Просто спросила, сколько стоит билет и тут же достала всю необходимую сумму. Даже помню, как в голове пронеслось что-то вроде «не дай Бог такое с моим сыном случится, а никто не поможет деньгами…» Между тем, дело было в переходе. Пожелав Сергею удачи, я поднялась наверх и прогулялась в нужный мне магазин. А через полчаса спустилась в этот же переход, чтобы зайти в метро. Каково же было мое изумление, когда я увидела, как какая-то девушка в красном пальто отсчитывала Сергею те же деньги. А он в это время уже высматривал в толпе очередную доверчивую добрячку…
Еще смешнее было вечером дома, когда дочка попросила денег, чтобы на следующий день сходить в театр, а у меня их уже просто не было. Ведь я помогла Сергею! Разве не молодец? И уличному проходимцу, между прочим, досталось гораздо больше, чем просил мой ребенок. Какой же урок, объясните, я должна была из этого всего усвоить? Впрочем, несколько позже, мораль мне озвучил сам Сергей. На этот раз – кажется, уже четвертый – я «срисовала» красавчика-ловкача на входе в один из гипермаркетов. Он меня, естественно, не узнал, поэтому двинул в мою сторону уверенно и по-прежнему талантливо проиграл уже хорошо известный мне сценарий. Только теперь у актера случилась осечка: я забрала свой телефон и преспокойно направилась в магазин. В планы обольстительного комедианта это не входило. Слышу – догоняет:
- Извините, может, у вас будет хотя бы пару рублей … Вдруг я соберу на билет. Очень хочу уехать…
Тут я, конечно, не сдержалась:
- Да уж давала, кажется, месяца два назад! И не только я. А ты все едешь и едешь! Видимо, твой дом на Луне… Может, работать пойдешь, а, Сергей?
- А зачем?! …Когда есть такие дуры, как ты!
Вот такой урок милосердия. Или, может, какой-то другой урок? Например, как жить-не тужить, подбирая деньги прямо с тротуара. И давайте будем откровенны: отнюдь не на струнах милосердия человеческих душ играют уличные обманщики – а чаще всего на безразличии. Если бы нам было действительно не все равно, мы бы чаще останавливались и задавали вопросы. Сначала – им, а потом – себе. И тогда не пришлось бы рассуждать о дефиците человечности на форумах интернет-сайтов, например, после того, как никто не помог парню, у которого случился сердечный приступ во время утренней пробежки на глазах десятков или даже сотен минчан. Просто людям было некогда останавливаться, они спешили на работу, а пятеркой или десяткой рублей тут, понятное дело, не поможешь… Так ведь получается? Именно своим безразличием и легкомыслием мы провоцируем других на маскарад, а потом сами в нем участвуем. Набиваем карманы обычных бездельников, только по-своему талантливых и изобретательных. Но разве не выглядим полными профанами?
Ах, чуть не забыла еще пару восторженных слов о попрошайке Ольге. Сотрудники милиции ведь совершенно правы: ее образ с точки зрения правовых норм действительно безупречен. Это ведь мне, шибко любопытной Варваре, она вынуждена была сказать, что умирает ЕЕ сын. А на табличке-то ведь этого не написано! Объективно – стоит себе скромная девушка и молча сообщает миру, что, дескать, где-то там умирает чей-то сын. И призывает ему помочь. Что, собственно, плохого? И не факт, что в данный момент у попрошайки нет искренних намерений все собранные деньги передать родителям какого-нибудь несчастного малыша. Так что даже с точки зрения норм морали Ольгу как бы тоже упрекнуть не в чем. И будь она еще наглее и грамотнее, то сообщила бы мне с торжествующей улыбкой именно эту версию. И, знаете, совсем не исключено, что тогда я бы ей и заплатила…
А что, интересно, думаете об этом вы, уважаемые читатели?
