День рождения страны, которой нет

Много ли вы знаете стран, которые своим национальным праздником почитают дату образования государства, которого уже нет на карте? Задумывались ли вы когда–нибудь о том, есть ли еще на нашем континенте страна, граждане которой, как белорусы, были бы чемпионами в игре на выживание? Которые со сладкой ностальгией вспоминают страну, которой давно нет, и любят подсчитывать, гражданами скольких государств довелось побывать их предкам, даже если они никогда не покидали родного села? На все эти вопросы у меня один ответ: Чехия, Чехия и еще раз Чехия.

Памятник отцу–основателю Чехословакии Томашу Гарригу Масарику у входа в Пражский град. За его спиной цитата–девиз: «Не бояться, не лгать и не красть».

Завтра, 28 октября, Чехия с широким размахом отпразднует 100–летие Чехословакии. Это здесь главный национальный праздник. Словакия, кстати, относится к этому дню куда более сдержанно: 28 октября нет в ее календаре праздничных дат. Есть 30 октября — День декларации словацкой нации.

Итак, благодаря поддержке Франции, Великобритании и США 28 октября 1918 года была провозглашена независимая Чехословацкая Республика. Первая республика, как говорят здесь. И следующие 20 лет, вплоть до Мюнхенского сговора 1938 года, она была самым демократичным государством в Центральной Европе. По крайней мере, об этом говорят не только чешские и словацкие историки. Уровень политических свобод был таким, что в парламенте вместе заседали коммунисты, фашисты и представители радикальных национальных меньшинств.

В сегодняшнем парламенте фашистов и партий по национальному признаку нет. А вот коммунисты доказали свою особую живучесть: без голосов депутатов–коммунистов правительство не может провести ни одного важного решения. Причем партия в свое время просто поменяла имя, превратившись из Коммунистической партии Чехословакии в Коммунистическую партию Чехии и Моравии, и теперь ее символ не красная звезда с серпом и молотом, а две красные вишенки — даже задорно. Количество людей, за нее голосующих, снижается из года в год (надо полагать, вымирает электорат), но голос ее по–прежнему силен.

Во времена Первой республики Чехословакия была многонациональным государством. Кроме чехов и словаков, здесь жили почти 3 млн немцев, а еще венгры, русины, украинцы, русские, поляки — много было национальностей, много. Кстати, отец–основатель Чехословакии Томаш Гарриг Масарик, наполовину словак, наполовину немец, считал чехов и словаков одной нацией. А в Словакии о вхождении в одно государство с чехами мне пару лет назад так рассказывали: «Ну, в конце войны все стали создавать национальные государства. А мы никогда ни о каком отдельном государстве и не думали. И вот встал вопрос: с кем объединяться? С чехами или венграми? Лучше с чехами, конечно». Так и объединились. Словаки в отличие от чехов, которые счет своим независимым республикам ведут именно от той, в 1918 году образованной Чехословакии, о своей первой вспоминать не очень любят, потому как первой национальной республикой оказалась та, которая была образована после Мюнхенского сговора 1938–го и просуществовала до конца войны под контролем нацистов. Сегодня и Чехия, и Словакия — практически мононациональные государства: после Второй мировой войны немцев и венгров принудительно выселили, Подкарпатская Русь отошла к СССР (в составе Украины).

Особую, судьбоносную для Чехословакии роль сыграли годы, заканчивающиеся за цифру 8 — 1918, 1938 и 1968. 1938–й? Национальная трагедия, которая и сегодня не пережита до конца: чехов предали европейцы, которым они доверяли. У страны были особые отношения с Францией — возможно, потому что второй отец–основатель Чехословакии словак Милан Растислав Штефаник был генералом французской армии. Что не помешало французскому министру иностранных дел Даладье подписать то самое Мюнхенское соглашение, которое прекратило существование Чехословакии в первый раз. «Нас могут в любой момент предать те, кому мы доверяли, верить можно только себе», — сделали вывод чехословаки. Правильный, между прочим, вывод.

В 1968–м они снова почувствовали себя преданными, на сей раз СССР, хотя в страну тогда вошли не только советские войска. Проведенный в августе этого года опрос показал, что треть чехов в возрасте 18 — 34 года ни о каких советских танках в Праге не знают. Но скептицизм в отношении международных альянсов и у них в крови.

Вы спросите: а как же членство в ЕС? Чехи и к нему относятся скептично (Евростат утверждает, что по этому показателю Чехия в самом верху списка), но, подключив изрядную долю цинизма, который им тоже свойственен, на выход, как Великобритания, не спешат: им членство в ЕС дает немало выгод. А кто отказывается от выгод?

В общем, делает вывод простой чех, не слишком интересующийся политикой, но бабушка которого пожила в XX веке в девяти государствах, не выезжая из родной деревни, только одно не изменит тебе никогда — доброе чешское пиво, конечно, лучшее в мире. Завод «Пльзенский праздрой» к 100–летию Чехословакии выпустил свой Pilsner Urquell в специальных бутылках, которые придумали чешский и словацкий дизайнеры (а как же, без символов никуда) Вацлав Млынарж и Якуб Поллаг. Бутылок всего десять, их продадут с аукциона в декабре. Страна гуляет — широко, с размахом. С днем рождения, страна, которой больше нет.


Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter