Несколько лет назад в столице Малайзии Куала–Лумпуре мне пришла в голову странная (но я это не сразу осознала) идея: купить купальник. «Бикини?» — уточнили в спортивном отделе (а не в отделе нижнего белья). Нужно ли говорить, что малайзийское представление о бикини (а Малайзия, напомню, страна мусульманская) кардинальным образом отличается от нашего? Поэтому от покупки буркини (а это были именно они) пришлось отказаться, а загорать и плавать в привезенном с собой бикини вместе с местными жительницами, облаченными в буркини, закрытость которых так возмущает сегодня французские курорты.
Моя (и многих других европейских женщин) излишняя, по правилам шариата, оголенность ни у кого не вызывала возмущения. У местных жителей не вызывало возмущения и то, что японские туристы надирались пивом (а оно в мусульманской стране стоило дорого: 8 долларов за банку), рассматривая живописных рыбок в каталогах, и громко хохотали — то ли над собой, то ли над рыбками, то ли по причине «перебора» пива. Тогда я еще не называла это «толерантностью», а сейчас понимаю, что это именно она и была. Потому что тогда (семь лет назад, буркини изобрели в 2004–м) мне и в голову не могло прийти, что европейские ценности будут измеряться степенью оголенности. Но — стали. Хотя и эта новость не слишком нова.
Знаете ли вы, например, что было время, когда в ГДР нудизм на общественных пляжах считался молчаливым (хотя и очень заметным) протестом против коммунистической системы? Об этом и в берлинском музее ГДР отдельный стенд есть, да и фотографии молодой и обнаженной Ангелы Меркель никого не удивляют, скорее, наоборот: протестовала. Любой протест против коммунистической (тоталитарной) системы идет в плюс: и загорание без купальников и плавок на восточногерманских водоемах, и прибивание собственной мошонки к брусчатке кремлевской мостовой. Надевание буркини на французский пляж идет в глубокий минус. На взгляд сторонников запрета — в минус одевшимся, которых полиция попросит раздеться, уплатить штраф или покинуть пляж, на мой личный взгляд — в минус демократии.
Потому что заставлять раздеваться женщин, которые никогда не делали этого прилюдно — как минимум нарушать их права. Конечно, тут же найдутся люди, которые скажут, что пусть они свои права качают на родине. Но ведь когда мы приезжаем отдыхать к ним на родину, они не заставляют нас надевать буркини, возмущаясь степенью нашей обнаженности, правда? Белорусы путешествуют активно, и многие читатели «СБ» бывали и в Малайзии, и в Арабских Эмиратах, и уж точно в Турции с Египтом. Где европейских женщин заставляли одеваться на пляже? Тогда почему мы полагаем, что имеем право их раздевать? Разве толерантность — не то, чему поклоняется Европа? И, скажите, вы действительно верите в то, что запрет на купание в буркини сможет предотвратить хоть один террористический акт в Европе? Лично я не верю. И не думаю, что французская полиция, штрафующая нарушительниц на пляже, в это верит. Мне вообще кажется, что французская полиция не туда свою энергию направляет — ей бы за настоящими террористами гоняться, а не туристок (большинство женщин в буркини на Лазурном берегу — туристки) гонять. Хотя на пляжах — оно, конечно, спокойнее, чем где–нибудь в парижском Сен–Дени или брюссельском Моленбеке. Там ведь и подстрелить могут. Французский премьер–министр Мануэль Вальс говорит, что буркини «несовместимы с ценностями Франции и республики». А мне кажется, у страха глаза уже настолько велики, что перестают различать свет и тень. Между прочим, католические монахини тоже бывают на пляже — в полном своем облачении, закрывающем все тело. Заставит ли французская полиция раздеваться и их? Сомневаюсь.
Между тем изобретательница буркини австралийский дизайнер Ахеда Занетти говорит, что после запрета количество заказов растет. Причем большинство заказчиц — не мусульманки. Буркини заказывают, например, женщины, борющиеся с раком и другими болезнями, при которых могут навредить солнечные лучи. Известный британский торговый дом Marks & Spencer продает буркини много лет, причем в разных странах.
Франция изобрела бикини и выходящую в нем из моря Бриджит Бардо, поэтому для нее женщина в буркини на Лазурном берегу — символ собственного провала, ведь Франция так и не смогла стать гостеприимным домом для мигрантов из мусульманских стран. Зато Австралия, где беженка из Ливии изобрела буркини, относится к этому совсем иначе: как к возможности раскрепостить мусульманских женщин и дать им возможность выйти на пляж, не нарушая законов и правил, в которых они выросли. Между прочим, женщины–спасатели на австралийском побережье носят именно буркини: солнце палит нещадно. Так что не только обнаженность — признак демократии. Но это, конечно, исключительно мое личное мнение.
sbchina@mail.ru
Фото informvest.net
Фото informvest.net
Советская Белоруссия № 165 (25047). Вторник, 30 августа 2016
