Дело было в Ордати
Слова песни из известного кинофильма о том, что от людей на деревне не спрятаться, не уйти от придирчивых глаз, весьма правдивы и нынче, когда село уже далеко не то, как когда-то. В нем действительно все обо всех всё знают.
В деревне Ордать Шкловского района, например, каждый житель ведал о пагубном пристрастии к спиртному 26-летнего слесаря местного совхоза "Рабочий" Николая Безрученко, который, приняв желанного "бальзама", впадал в буйство. Особенно хорошо знала суровый пьяный нрав молодого сельчанина его бабушка Анна Ивановна Войтова, приютившая внучка в своем доме после того, как тот развелся с женой и оставил малолетнего ребенка. Постоянные угрозы внука бабуля к лету прошлого года сносить уже не могла и не раз говорила соседям и родственникам, что от беды подальше переберется жить в соседнюю деревню к родной сестре.
Нельзя сказать, будто окрестный люд спокойно взирал на "художества" деревенского дебошира: он несколько раз подвергался медицинскому кодированию от алкогольной зависимости, неоднократно привлекался к административной ответственности участковым инспектором милиции. К весне минувшего года терпение сельской общественности, как говорится, лопнуло, и суд Шкловского района принял решение направить Николая Безрученко на путь исправления в лечебно-трудовой профилакторий. Произошло это 29 мая, а 16 июня в Ордати случилось непоправимое. То ли от постоянной загруженности текущими делами, то ли по присущей людям забывчивости, решение суда районная милиция не исполнила. Потенциальный же клиент ЛТП тем временем продолжал традиционный для него образ жизни. После вечерней июньской дойки коров на центральной ферме совхоза, как выяснило затем следствие, Безрученко сначала пообщался за винным столом с доярками, затем направился на пастбище, где друзья охраняли коров и свое ночное бдение взбадривали крепкими напитками. Последних, видать, оказалось маловато на всех, из-за чего возникла драка, в ходе которой Безрученко досталось много увесистых тумаков.
Ретировавшись с бранного пастбища, пьянчужка заполночь явился в бабушкин дом. Старушка, словно чувствуя беду, не спала. Внучек же во хмелю решил именно на ней отыграться за перенесенные страдания. И хотя в ходе следствия он утверждал, что ничего не помнит, можно тем не менее предполагать, что скандал с бабушкой произошел из-за отказа дать ему спиртного. Но, как бы там ни было, а в 3 часа ночи в деревне стало на одного жителя меньше... Разьяренный отморозок схватил стоявший у печи секач, который в селах применяют для измельчения картофеля, и стал им кромсать старческое тело. Когда же не выдержал силы ударов и сломался черенок секача, Безрученко продолжил истязание своей жертвы обломком кирпича. Безжизненное бабушкино тело убийца-внук руками и ногами затолкал под кровать, а сам, предварительно смыв очевидные следы крови, спокойно отправился спать. Вечером после отсыпки изверг решил окончательно замести следы своего злодеяния.
Дождавшись темноты, он вошел в дом, снял со стола скатерть, завернул в нее труп некогда растившего его родного человека и вынес покойницу в сад, где и зарыл в яме. Интересовавшимся же соседям и своей матери исчезновение старушки обьяснил просто, мол, та ушла в соседнюю деревню к сестре. Тревогу забили лишь спустя 6 дней, когда выяснилось, что в том сельце бабуля не появлялась.
Милиция в конце концов нашла труп престарелой крестьянки, прокуратура полностью изобличила убийцу и неопровержимо доказала совершенное им злодеяние, судебная коллегия по уголовным делам Могилевского областного суда днями приговорила Безрученко к длительному сроку заключения в исправительной колонии, но...
А произошла бы деревенская трагедия, если те, кому это положено, своевременно выполнили бы решение суда Шкловского района?
