Красивая жизнь длилась недолго

Впереди у меня был добрый десяток свободных дней, и в то ясное, погожее утро я неторопливо выехал к себе в усадьбу отдохнуть и порыбачить на близком озере. Перед райцентром есть кладбище, которое отличается от всех встречающихся на пути тем, что по обе стороны от входа стоят каплицы из красного кирпича. По всему видно, что кладбище это старое и потому — да простит читатель мне это слово — густонаселенное. Однако ближе к дороге виднелись и свежие захоронения.

Коллаж Ирины СТАРОРУСОВОЙ.

Решил осмотреть каплицы и мало-помалу зашел на территорию этого умиротворяющего места. Разные надписи, памятники… Один из них привлек внимание тем, что был из красивого гранита, а с фотографии смотрела совсем молодая еще женщина. Даты рождения и смерти свидетельствовали о том, что прожила она на белом свете всего тридцать два года. Умные, жизнерадостные глаза, задорная прядь волос… Что могло случиться с такой привлекательной женщиной? Не знаю толком почему, но судьба ее меня заинтересовала. Достал из кармана блокнот и записал данные с памятника. По приезде в усадьбу решил навести справки о той, что сейчас тихо и мирно покоилась под могильной плитой. 

Мой сосед Павел — ходячая энциклопедия всяких историй, происходящих в этих местах. Однако рассказал он немногое, хотя и помог зацепиться за главное. Лиза была дояркой и той роковой ночью домой не пришла. Родители посчитали, что она, как это уже бывало раньше, заночевала на ферме. Однако утром молодую женщину нашли мертвой в сугробе. Выяснилось, что в тот вечер Лиза с еще двумя работницами фермы отмечала день рождения сторожа. Выпили вроде бы не так уж и много, но, как выяснилось, и этого хватило, чтобы одна из участниц застолья ушла из жизни.

Однако что-то не вязалось в этой слишком простой истории, и я стал копать дальше. Как такая красивая и по всему облику и описанию того же Павла женщина городской внешности могла работать простой дояркой? Откуда взялись деньги у обычных колхозников, коими были ее родители, на такой дорогой памятник? Вставал и ряд других вопросов. Так, двоюродная сестра Лизы рассказала, что прямо на похороны из столицы приехала на дорогой машине женщина в роскошной шубе и вручила родителям приличную сумму денег. Сказала, что это материальная помощь с прежней работы. Как оказалось, замерзшая в сугробе девушка отработала в Минске около трех лет. Через некоторое время родственники и вовсе были в недоумении, когда узнали, что на месте простенького памятника, который они установили, появился богатый, из дорогого гранита без их ведома. Прояснить ситуацию было некогда, да и некому. Здесь у всех свои проблемы, к тому же заболел и умер отец Лизы, Макар Прохорович.

История эта захватывала меня все больше, и я решил прояснить в ней все «темные пятна». Работал без отрыва от своих основных дел, но с охотой и энтузиазмом. Вспомнил, что сестра Лизы назвала мне тогда имя Лизиной подруги в Минске, якобы они работали на одном предприятии. Одно лишь имя… мало, конечно, но я к тому времени был уже опытной «ищейкой».

Риту я все же отыскал, она очень удивилась — с чего это вдруг и каким образом я вышел на ее след. Однако она оказалась вполне вменяемой и приветливой женщиной. Я назначил встречу в дорогом кафе в центре города, и Маргарита Вячеславовна пришла вовремя. Мы пили хорошее вино и вели неспешный разговор. Вроде как поминали Лизу…

Оказывается, той женщиной в дорогой шубе, что привезла деньги на похороны, была моя собеседница. Что-то она недоговаривала и сейчас, но моей проницательности хватало, чтобы представить себе следующую картину…

Маргарита работала на заводе в бухгалтерии и тайно надеялась, что директор — мужчина сорока лет красивой внешности — обратит на нее внимание. На какой-то из вечеринок в ресторане тот «откопал» эту Лизу и пригласил ее, студентку третьего курса техникума, к себе в секретари. Лиза — девчонка, конечно, красивая, и всем стало понятно, зачем директор взял ее к себе. И кто его осудит? 

Маргариту это явно не устраивало. Тогда она и попыталась набиться в подруги к простоватой провинциалке. Получилось. При этом девушки действительно привязались друг к другу. Рита промолчала, но я догадался, что, скорее всего, энергичный директор обеих использовал как любовниц. 

Но вскоре в жизни Лизы произошел крутой поворот. В нее, по словам Маргариты, втюрился крутой бизнесмен. Ходили слухи, что он связан с криминальным миром. Но откуда об этом было знать Лизе? Она влюбилась и крепко привязалась к Артему. Завод и директора она покинула.

Красивая жизнь длилась недолго. За Артемом пришли и надели наручники. Умные люди посоветовали девушке смыться. Куда? Молодая женщина не только пристрастилась к спиртному, но и стала подсаживаться на наркотики. Нутром и сама чувствовала, что надо бежать скорее в родную, тихую деревушку и попытаться начать новую жизнь. 

Так она оказалась дома. Держала связь только с Ритой по телефону. Ее номер и нашли в потрепанной записной книжке Лизы. Конечно, никакой материальной помощи с завода не было. Директор вызвал к себе Риту и дал ей крупную сумму денег, своих личных. Сказал: «Купи себе шубу, а остальное отвези родителям Лизы. Вы вроде как подругами были…»

— А что это за история с новым памятником? — поинтересовался я у Маргариты.

— Это дело рук Артема, — ответила она. — Как только вышел из тюрьмы, так сразу ко мне. Ну я и рассказала, что знала. Любил он ее…

Спросил, как живет она сама.

— Ничего толкового, — вздохнула женщина. — Шеф и покровитель наш с Лизой как ушел в министерство, так и махнул на меня рукой. Вышла замуж, да вот разводимся завтра…

Я не стал дальше мучить Риту, а сам решил все же навестить бывшего директора, а ныне крупного чиновника одного из министерств, и просто глянуть на него. С журналистским удостоверением сделать это несложно. Придумал повод и позвонил. 

Александр Петрович — назовем его так — встретил меня приветливо и даже учтиво. Сразу подумал, что он и дальше пойдет вверх по служебной лестнице. Может, даже министром станет. Худощавый, кареглазый, с волевым подбородком и располагающей к себе улыбкой. Такие нравятся женщинам. И выдержки у него хватает. Думал, что смутится, когда показал ему фотографию с памятника, которую снял на свой мобильный телефон. Но ошибся. Александр Петрович молча рассматривал лицо Лизы и наконец вздохнул: «Дела давно минувших дней, — и добавил: — Как мужчина вы меня поймете…»

Выходя из кабинета, глянул на секретаршу, которую ранее как-то не рассмотрел. Подумалось: вряд ли с такой могут быть отношения, старовата, почти бабушка, да и серенькая какая-то. Зато, видать, хорошая работница. Выходит, изменил свои привычки бывший директор. Правильно сделал.

Над озером и нашим лесом пролетал очередной клин гусей. Не хотелось надевать что-либо потеплее, и я надеялся согреться горячим чаем, сидя в продуваемой всеми ветрами беседке. И еще думал, правильно ли делаю, что копаюсь в чужих историях. Наверное, ничего плохого в этом нет. Все-таки какие-никакие, но еще одни воспоминания о некогда живых людях и их судьбах. Разве не так?