Пандемия многим странам показала, как их ослабила глобализация

Любят говорить, что «если этого (вставьте любое событие или явление) не было бы, это следовало бы придумать». Про нынешнюю пандемию такое вряд ли скажут, но то, что она обнажила проблемы, которые в «мирное время» не проявлялись или на которые закрывали глаза, не желая (или, скорее, не имея воли) их решать, — факт. Сейчас стали настойчивее говорить о деглобализации: пандемия, мол, многим странам показала, как их ослабила глобализация. Когда, например, проявилась острая нехватка медицинских масок и выяснилось, что в больших количествах они производятся едва ли не в единственной стране — Китае, которому и самому нужны. То же касается индивидуальных средств защиты для врачей (медсестры в Италии, Испании и даже США, случалось, обертывались в пакеты для мусора, входя в «красные зоны»), аппаратов ИВЛ, субстанций для производства лекарств. «Мы должны выучить уроки этого кризиса, — говорит в интервью порталу politico министр экономики Германии Петер Альтмайер. — К примеру, в вопросе зависимости от одного поставщика в одном регионе». Сейчас в антиглобалисты записываются политики и экономисты, а слово «импортозамещение», над которым многие смеялись еще недавно, входит в моду по всему миру. 

Смешно или не очень, но Дональд Трамп задекларировал это задолго до нынешней эпидемии, когда еще в первую предвыборную кампанию стал призывать американские компании возвращать производства домой, в США. Сейчас об этом говорят и в ЕС. Тьерри Бретон, еврокомиссар по внутреннему рынку, заявляет, что Европа, возможно, ушла «слишком далеко в глобализации» и стала «слишком зависима от одной страны, одного континента» (страну на букву К не всегда называют вслух). Канцлер Германии Ангела Меркель говорит, что пандемия продемонстрировала «необходимость определенного суверенитета здесь». Бедная Европа! Последнее время тут только и говорят, что о суверенитете то в одной, то в другой области, всякий раз констатируя его нехватку. 

Не то чтобы эта тема возникла только сейчас. Еще в прошлом году министр экономики Франции Брюно Ле Мэр критиковал компании «Пежо» и «Рено» за то, что они производят автомобили в Марокко, Словении и Турции, а не дома. Трамповой дорогой идете, товарищи. Но есть нюанс: в развитых странах Западной Европы уже произошла деиндустриализация, что затрудняет (чтобы не сказать делает невозможной) деглобализацию. Французский экономист Филипп Агьон пишет: «Франция медленно деиндустриализовалась, вытолкнула до предела производство с высокой добавленной стоимостью за границу. Даже в военной экономике трудно мобилизовать несуществующий потенциал и испарившиеся ноу-хау». То есть все-таки выигрывает тот, кто не растерял реальное производство? 

У этой проблемы есть и еще одна, немаловажная, сторона: стоимость. Если хотите иметь запасы стратегически важных товаров и не зависеть от их производителей в Азии, платить придется больше. Сколько будут стоить вещи, произведенные, например, во Франции с ее минимальной зарплатой 1539 евро в месяц при 35-часовой рабочей неделей? Вряд ли повышение цен понравится потребителям. Банк Франции как-то подсчитал, что каждая семья в 2014 году сэкономила как минимум 1000 евро в год (если сравнивать с 1994-м) за счет того, что покупала товары, произведенные в развивающихся странах. Некоторые экономисты говорят, что эта цифра даже в три раза выше. Но какой бы она ни была, ясно, что перенос производств в Европу — и дорогое, и не так чтобы удовольствие. Потому что Европа с ее высокими зарплатами и высоким уровнем потребления зависит от дешевого производства в Азии, для того чтобы сохранять привычный уровень жизни. Не думаю, что европейцы готовы к его снижению, даже из стратегических соображений. 

«Деглобализация — болезненный и неэффективный процесс», — говорит бывший директор ВТО Паскаль Лами. Прав, конечно. Но это, сами понимаете, вопрос не экономики, но политики. И суверенитета. Обретет ли его ЕС? А обрел ли Евросоюз суверенитет в других областях? 

plesk@sb.by