Почему у импортных сельхозмашин отказов меньше, чем у отечественных?

«СГ»: — Недавно прочитал в одном из российских журналов: их аграриям без нашей сельхозтехники не обойтись. Во-первых, она достаточно надежная, во-вторых — приемлема по цене. В то же время в редакции нередко раздаются звонки, приходят письма с жалобами на качество отечественных тракторов, автомобилей, комбайнов, прицепное оборудование. Кто здесь прав, насколько белорусское сельхозмашиностроение соответствует поставленным перед ним задачам, какие машины и оборудование чаще выходят из строя и почему?

Денис Гаргун: — У меня лично вопросы по работе нашей техники есть. А вот родственники, которые занимаются сельским хозяйством в Орловской и Воронежской областях и тоже используют ее, существенных нареканий не высказывают. Возможно, есть разница между внутренним и экспортным исполнением на заводе-производителе — за рубеж ведь брак или некомплект не отправишь. 

Андрей Синило: — Не стоит преувеличивать этот фактор. Большинство  машин и механизмов, которые сходят с конвейеров наших заводов, сделаны на совесть. В подтверждение сказанного хочу привести несколько примеров. С 2005-го по 2014 год предприятия Минпрома изготовили сложной техники на 23 миллиарда долларов. На внутренний рынок поставили на 7,3 миллиарда, а на внешний — более 16 миллиардов. Это тоже своего рода показатель качества. Были бы машины плохими — столько бы не продали.

Хотя тоже о белорусской сельскохозяйственной технике приходится слышать немало различных мнений. У меня в сельском хозяйстве работают и родственники, и однокурсники. Их оценки очень разнятся. Например, двоюродный брат, который работает в Лоевском районе на «МТЗ-1221»,  говорит: эта машина ничем не уступает зарубежным, и, если за ней смотреть, то она будет служить долго и эффективно. Он и почти на всех гомельских комбайнах, начиная от КЗС-8, работал, однако только о КВК-800 сказал, что у того двигатель слабоват. Но эта проблема не одному ему — всем известна. А к зерноуборочным комбайнам, сколько я ни спрашивал, у него претензий не нашлось. 

Других послушаю: там все сыплется. А посмотришь на технику, которая не знала нормального техобслуживания с заводского конвейера, удивляешься, как она вообще работает. 

Денис Гаргун: — Согласен, что работа того же трактора во многом зависит от отношения к нему механизатора, от своевременного и качественного обслуживания. Но в не меньшей степени ее определяют и те, кто делает машины или готовит к продаже. А там не всегда проявляют  ответственность.

Конкретный пример. Весной получили трактор. Поехали сеять, а на второй день в нем отказала гидравлика, возникли проблемы с рулевым управлением. Поставили в известность представителей техцентра. Приезжают, смотрят и удивляются: в системе вместо масла тосол. Если учесть, что трактор только с завода, то это не производственный дефект, а просто чье-то ротозейство. А мы в результате несколько часов потеряли на выяснение причин и замену масла.

Хотя если судить по высказываниям моих коллег на недавних курсах повышения квалификации, то работа техники в «Маяке-78» чуть ли не идеальна. Только у двадцать пятого «Беларуса» есть проблемы с проводкой, меняли несколько коробок перемены передач. По тракторам тридцать пятой модели, которые наработали по 4,5—5 тысяч часов, вопросов вообще нет. Всего у одного пришлось делать сцепление и форсунки. 

Чем хороша еще наша техника, так это относительно недорогим ремонтом. А неисправность можно устранить за короткое время. 

Андрей Синило: — Хочу отметить и такой момент. Говорят, у нашей техники количество отказов значительно больше, чем у импортной. Но давайте посмотрим, как эксплуатируются и те и другие машины, как они обслуживаются, и сравним показатели. Начинаешь добиваться статистики по импортным — и выясняется, что ее нет. А по нашим — все прозрачно. 

Станислав Карпович: — Это у Минпрома нет данных. Минсельхозпрод же располагает полнейшей информацией по всем видам техники как отечественных, так и зарубежных предприятий. У нас отслеживается работа каждой машины, начиная от ввода ее в эксплуатацию и до списания. И эта статистика далеко не всегда в вашу пользу, хотя справедливости ради положительная динамика прослеживается. 

Андрей Синило: — Это радует.

Станислав Карпович: — Техника, которая находится на гарантии, должна работать безотказно. Но в позапрошлом году уровень отказов по тракторам «Беларус-3022» был 2,8, за январь—сентябрь прошлого года — 2,9. Это значительно больше, чем у импортных аналогов. Гораздо меньше проблем с «Гомсельмашем». Так, у зерноуборочных комбайнов КЗС-1218 коэффициент отказов в гарантийный период — 0,99. В позапрошлом году был 1,47, а в 2013-м — 1,78. 

Почему такая разница? Прежде всего потому, что на последнем предприятии внимательно анализируют все зафиксированные отказы, составляют планы мероприятий по их устранению, определяют сроки выполнения и ответственных. И настойчиво реализуют намеченное. 

Но так поступают далеко не везде. За 9 месяцев прошлого года заводам-изготовителям техники из-за отказов в гарантийный период предъявлено санкций на 5,4 миллиарда рублей. В позапрошлом году — на 16,7 миллиарда. Это только прямые потери. А сколько хозяйства использовали своих средств, сколько потеряли от недобора продукции?!

Денис Гаргун: — Согласен, пожалуй, только «Гомсельмаш» и прислушивается к нашим замечаниям.

Андрей Синило: — Утверждаю с полной ответственностью: мы всегда учитываем пожелания аграриев. Но на каждом заводе реагируют на них с разной скоростью. Все предприятия защитили стратегию развития до тридцатого года, сделав ставку на техперевооружение. Правда, проекты по сельхозмашиностроению в этом плане слабоваты.

Да, в советские годы наша страна выпускала только 13 процентов сельскохозяйственной техники, остальная завозилась из других стран или республик бывшего Союза. Сегодня эта цифра составляет 86 процентов. Рост, как видите, солидный. 

За это время, несомненно, были и конструкторские, и сервисные просчеты. От ошибок никто не застрахован, главное — сделать из них правильные выводы, чтобы с каждым годом повышать качество машин, узлов и механизмов. 

Станислав Карпович: — Мы всегда отдавали предпочтение своим машинам. Так будем поступать и впредь. Но и требования к производителям техники, ее качеству возрастают. На первом месте должен стоять сервис, как в западных компаниях, на втором — кадры, потом — поставка запчастей и, наконец, продажа полнокомплектных машин. Так должна строиться техническая идеология. Это выработанная мировая стратегия развития. Поэтому количество отказов в гарантийной технике должно быть сведено до минимума или исключено. Ведь если в хозяйстве только один энергонасыщенный трактор и он в горячее время выходит из строя, то, как можно без труда предположить, рекомендуемые агротехнические сроки проведения работ там не выдержат со всеми вытекающими из этого последствиями. 

Сочетание некоторых неудачных решений в конструкции тракторов с 2010 года по настоящее время привело к тому, что за это время горело 79 тракторов минского завода серий 2522, 2822, 3022, 3522. Из них 54 не подлежат восстановлению. Только в прошлом году горели 19 тракторов, 17 ремонтировать бесполезно. В прошлом году сгорело также четыре кормоуборочных комбайна КВК-800 и три зерноуборочных ОАО «Гомсельмаш».

Минсельхозпрод неоднократно указывал Минпрому и заводам-изготовителям на устранение конструктивных недоработок, направленных на повышение пожароустойчивости отечественных тракторов, кормоуборочных и зерноуборочных комбайнов. Еще в 2012 году вместе с ним разработали мероприятия по повышению термоустойчивости энергонасыщенных тракторов. Они были утверждены в соответствующих инстанциях. Однако, как показала подконтрольная эксплуатация, эти мероприятия полностью не выполняются. Возможные причины возгорания энергонасыщенных тракторов до конца не устранены. 

Мы проанализировали все случаи возгорания. Совместно с тракторным заводом составили план мероприятий по предотвращению подобных случаев с внесением конструктивных изменений. Если производители техники будут прислушиваться к нашим предложениям и пожеланиям, то качество техники начнет улучшаться более высокими темпами. Но для этого необходимо коренным образом пересмотреть свое отношение к производству, установить жесточайший контроль за поступлением комплектующих. Это из-за них основное количество отказов. 

И еще. Необходимо техническое перевооружение предприятий, внедрение современных технологий и оборудования, способных выпускать технику с заданными параметрами надежности. 

Денис Гаргун: — Нужно повышать и профессиональный уровень специалистов сервисных служб. Тогда еще на стадии предпродажной подготовки они установят, что в гидравлику залито не то, что нужно. 

Станислав Карпович: — В последнее время возникают и проблемы с поставкой запчастей. Чтобы исключить их, прорабатываем различные варианты. Например, на недавней совместной коллегии с Минпромом договорились о поставках с отсрочкой платежа на 45 дней. Но, к сожалению, полностью снять проблему  не получается. Хотя дилерские центры и знают потребности регионов в запчастях, удовлетворить их спрос не спешат. За них чаще всего работают главные инженеры хозяйств, гоняя машины за нужной деталью в Минск, Бобруйск или Гомель. 

Андрей Синило: — Проблемы с поставками запчастей связаны с задолженностью  по оплате за предыдущие заказы. У «Гомсельмаша»,  например, за 2014 год они достигли около 94 миллиардов рублей. Включи эти долги в оборот, возможно, качество машин улучшится.

Станислав Карпович: — Но не забывайте, что количество поставляемых запчастей — это показатель недоброкачественной продукции. Чем больше их продают, тем ниже качество машин и оборудования. 

С 1 января начнем получать отчеты о подготовке техники. Мы заранее расписали, какое предприятие и когда должно восстанавливать ее. Кто не выполнит эти требования, будет нести персональную ответственность. А то сельхозорганизации самостоятельно не могут восстановить посевной комплекс, трактор, кормо-, зерноуборочный комбайн и в ремонт их не сдают. Такого быть не должно. Двигатели, коробки перемены передач, передние и задние мосты, гидро-, электрооборудование, топливная аппаратура должны восстанавливаться на спецпредприятиях. 

Андрей Синило: — Все будет опять же зависеть от своевременности расчетов за ремонт техники.

Станислав Карпович: — Есть стратегия ремонта, разработанная и принятая в 1992 году, которая не потеряла актуальности до сих пор. Она предполагает восстановление 90—95 процентов сельхозмашин эксплуатирующей стороной. Речь идет о полнокомплектной технике. А остальная — на специализированных предприятиях. Сложные узлы и агрегаты мы требуем ремонтировать на специализированных предприятиях. У них есть техническая документация, необходимое оборудование, подготовленные кадры, способные выполнить гарантийное и послегарантийное обслуживание машин. 

Необходимо увеличивать спрос. Без него проблему качества нам не решить. И в обслуживании, и на производстве. На каждом заводе есть технологические карты, действует система ИСО. На всех этапах прописано, кто и за что отвечает. Но кого спросили за нарушение технологии или брак? Никого.  «Бобруйскагромаш», например, выпускает упаковщик силосно-сенажной массы. В чем вина Минпрома, что агрегат не востребован? 

На льнозаводах установлены новые высокопроизводительные линии по переработке тресты — 2 тонны в час. Но чтобы предприятия вышли на такой уровень, пресс-подборщик должен обеспечить толщину слоя в рулоне 50 миллиметров, а на погонном метре должно быть 2,5—4 килограмма массы. Это позволяет в оптимальном режиме работать льноперерабатывающей линии и увеличивать выход длинного волокна. Спроектировали такой пресс, сделали 20 единиц. Во время работы у агрегатов выявились конструкторские недоработки. Их устраняли и в прошлом году.  

Андрей Синило: — Новая машина начинается с патентного поиска. Потом он вносится в техзадание, которое согласовывается с теми, кто будет делать агрегат, и теми, кто его намерен покупать. Но по голым цифрам очень сложно определить, насколько новая разработка устроит потребителя. 

Станислав Карпович: — Для этого на стадии исследовательских работ и изготавливается экспериментальный образец, а не сразу — опытные, и потом в полевых условиях он дорабатывается.

Дмитрий Комлач: — Мы приняли концепцию разработки перспективных машин до 2020 года. Ведем испытание двенадцатикорпусного плуга. Дорабатываем некоторые машины, осуществляем авторский надзор, ведем сопровождение.

Станислав Карпович: — В мире уже созданы самозагружающиеся машины. Такие нужны и нам. Их использование снизит затраты на заготовке кормов. В последнее время начали возникать проблемы с хорошими лущильниками. Растительные остатки после уборки нужно заделывать на глубину не более 3—6 сантиметров. Мы пускаем дисковую борону. Она заделывает остатки на 10 сантиметров и больше. В результате на посевах основной культуры всходят предшественники. 

Немало проблем по приготовлению кормов, на перевозке фуража, разгрузке вагонов. Сельхозорганизации, которые построили новые молочно-товарные фермы и комплексы, необходимо оснащать самоходными кормораздатчиками. Больше внимания нужно уделять производству техники для садоводов, овощеводческих, фермерских  хозяйств. 

Андрей Синило: — Мы больше внимания начали уделять комбинированным агрегатам, но не надо забывать и о глубокорыхлителях, лущильниках. 

Денис Гаргун: — А плуги? Вот сделали 9-45, но не учли проблемы крепления корпуса к раме. На «восьмерках» три-четыре года пашешь, потом поменял комплект — и опять в поле. А на девятикорпусный плуг за год привезли столько шарниров, сколько за предыдущие не возили. Чуть увеличили нагрузку — и шарнир сломался. Вес отечественного плуга превышает зарубежный аналог. 

Станислав Карпович: — Рамную конструкцию плуга необходимо подвергать термообработке, которая позволяет снизить количество металла для изготовления рамы. Но предприятия Минпрома пока не в силах сделать такую обработку. 

Денис Гаргун: — Есть проблемы и по агрегатированию.

Станислав Карпович: — Сельхозоборудование должно агрегатироваться с соответствующим по классу трактором. В машинах необходимо иметь интегрированный прибор,  который после ввода в него данных о навесном агрегате и виде работ покажет, с какой скоростью нужно двигаться, какой расход топлива будет, какая выработка за час или за смену. Только так можно выдерживать заданную технологию обработки. А не так, что агроном сказал пахать на такую-то глубину, механизатор отрегулировал плуг, потом на середине поля подрегулировал его, чтобы увеличить скорость или сэкономить горючее. То есть сельхозмашина должна управлять технологическим процессом, а человек только задавать ей программу.

Андрей Синило: — Трудно сказать, когда это будет, но одно ясно: между Минпромом и Минсельхозпродом есть понимание всех задач, требующих решения. 

Станислав Карпович: — Я думаю, что уже скоро.  Программой развития на 2016—2020 годы мы планируем иметь 85 процентов отечественных зерноуборочных комбайнов производительностью 12 килограммов зерна в секунду, до 15—20 процентов довести количество энергонасыщенных тракторов, иметь не менее 30 процентов самоходных опрыскивателей. Все мы должны работать на одну задачу — обеспечение стабильных показателей производства продукции с низкой себестоимостью. 

Станислав Карпович: — Минсельхозпрод и «Белшина» разработали мероприятия по увеличению гарантийного срока использования сельхозшин. Установлен срок — 5 лет. В течение этого времени завод гарантирует безотказную их работу.

zybulko@sb.by