Рыжий упитанный пес встречает нас у ворот дома. Честно говоря, становится страшновато: злобно лающий зверь с огромными клыками так и норовит запрыгнуть в салон легковушки.
— Пират, свои! Свои, сказал! — по-военному четко звучит голос хозяина, и Пират резко меняет линию поведения: делая немыслимые пируэты в воздухе, старается лизнуть прямо в щеку.
— Вы уж извините, он чужих редко видит. Вот и сходит с ума, — извиняется Николай Иванович по дороге в дом, а на пустынной улице все еще слышится эхо гулкого на морозце лая. — У нас тут чаще не людей, а зверей встретишь. Зайцы вот, наглецы, к самому крыльцу подходят, даже фонаря не боятся. Лосей не единожды из окна видел, лисы балуются. Да и волки, встречные охотники говорили, совсем рядом гуляют. Так что в новогоднюю ночь скучно не будет, — знакомит нас с «оперативной» обстановкой единственный житель деревни Макары Городокского района.
Председатель Вайханского сельсовета Виктор Новиков с гордостью сообщает: Николай Ковалев — главный и единственный смотритель этих мест. Дом его стоит в самом начале вымершей деревушки, на пригорке. Так что ни один человек не войдет и не въедет в деревню незамеченным. И хотя брать-то в Макарах нечего, зимой за хозяйством дачников, которые лишь на лето приезжают в родительские дома, глаз да глаз нужен — мало ли какие бродяги могут пробраться в жилище. Вот недавно, например, такие «деятели» приезжали.
— Хитрые, злодеи, — утверждает 81-летний Николай Иванович. — Один попросил помочь с машиной, а другой прошмыгнул в дом. Захожу, а он у раскрытой дверцы холодильника стоит. Взять, правда, ничего не успел, а вот у меня осадок на сердце остался: это ж зачем молодым, здоровым мужикам стариков обманывать? Шли бы себе работать, а не по деревенским холодильникам шарить…
— Не скучно вам тут в одиночестве зиму коротать? Да и страшно порой, наверное? — заранее предполагаю утвердительный ответ.
— Ничуть. Уже привык. Главное — свой дом. Тут родители мои жили, сюда и супругу Антонину Климовну, ныне покойную, привел, двух дочек в этих стенах вырастили. А насчет скучно... Это только бездельники от скуки маются, мне есть чем заняться. В пять утра по привычке встаю, в 9—10 вечера ложусь.
Да, пенсионер Николай Ковалев — трудяга, каких поискать. Дочери проведывают его часто — раз, а то и два в неделю. Жалуются, что не слушается их отец. Мало того что переезжать на полный пансион не желает, так еще и сам в лес за дровами ходит.
— А как же не ходить?! — возмущается в ответ дедушка. — Лес-то — вон он, считай, на огороде разросся. И до колодца всего метров пятьдесят. Мне-то чем заняться? Мышей с котами гонять? Мы и так с Дашкой справляемся.
Мурлыка-трехцветка Дашка благодарна за лестные отзывы и всем своим видом показывает: она свои обязанности исполняет, как положено. Да и малышня ее — двое шаловливых котят — тоже растут настоящими охотниками.
— В Макарах уже года два никто не живет зимой, а по осени дачники в своих домах крысиный яд разложили, — объясняет сельчанин. — Бегут хвостатые теперь к нам, а тут Дашка с семьей в засаде сидит.
Армейские словечки в лексиконе Ковалева вполне объяснимы — когда-то закончил полковую школу, служил в разведке. Вернулся старшим сержантом, отказавшись от военной карьеры, которую предлагало командование. Почему? Уж слишком много насмотрелся подростком на войну. Хотелось жизни мирной.
— В Макарах, в том числе и в нашем доме, очень долго стояли немцы, —вспоминает старожил. — Полицаи в этих местах зверствовали еще больше оккупантов. А фашисты вокруг весь лес вырубили — бревнами дорогу километров 6—7 выложили. Здесь же места непроходимые были для людей и техники. А когда отступали, помню, в доме раненый лежал. По-русски хорошо говорил. Так вот он нас предупредил: будут войска уходить — всякое может случиться. Спрячьтесь, мол, на это время. Мы и затаились тогда в овраге. Все, к счастью, обошлось.
Влажнеют глаза хозяина, когда он показывает нам портрет своей Антонины-Тонечки. Душа в душу прожили с ней более полувека. Он трудился в конторе заготзерна в Городке, ходил пешком за 10 километров туда и обратно, она — на местной ферме. Давно уже, лет 20 как нет той фермы. Нет и любимой жены. После инсульта супруга слегла, и он сам смотрел за ней долгих 11 лет. Два года назад Антонины Климовны не стало. Так что эти новогодние праздники Николай Иванович вновь встречает в одиночестве — на пару с Пиратом.
— Дочки, как всегда, будут звать к себе, — предполагает хуторянин. — У меня четверо внуков, шестеро правнуков. Все хорошие, заботливые, переживают. Но я в прошлом году на ночь к ним на елочку съездил — чуть утра дождался. Свой дом — это свой дом. Здесь и воспоминания душу греют. Сяду вот возле печи, вспомню, как вся семья сюда на Новый год собиралась — дети, внуки, правнуки. Хозяйство было большое — земли больше гектара, корова, свиньи, гуси, куры… Тонечка моя командовала. Шумно было, весело…
Да, теперь Макары оживут только весной: съедутся отдыхающие, появятся рыбаки. Недалеко за деревенькой — пруды. Там фермер рыбу разводит и разрешает ее ловить. Николай Иванович вновь будет возиться на пасеке со своим пчелиным хозяйством, хотя вместо прежних 18 домиков осталось всего 7. Но и этого достаточно — медка всем хватает, да и душа делу радуется. Опять же грядки обязательно разобьет — грех в деревне без своей картошки да огурчиков жить. А еще обязательно выгонит из гаража старенький «Днепр» с коляской. Почистить, смазать — мало ли что. Мотоцикл на ходу, и еще недавно Николай Ковалев рассекал на нем по округе. Теперь, правда, за руль не садится — если что, дети да внуки на машине подвезут куда надо. А вообще-то и врачебную комиссию, уверен Николай Иванович, он еще вполне мог бы пройти — зрение отличное, без очков газету читает. А потому и о каком-либо соцработнике единственный житель Макаров, несмотря на возраст, даже слышать не хочет. «Сам справлялся и справляться буду! А станет невмоготу — дети есть. С чего это я еще и государство стану нагружать? Елочку? А елочку мы обязательно с Пиратом нарядим. Вон их сколько вокруг дома растет. Еще и зайцев пригласим в хоровод!» — шутит на прощание.
