Валентина Талызина: о жизни, славе и иронии своей судьбы
Недруги говорят, что у нее жуткий характер, приятели называют другом с большой буквы. Мы сидим с Валентиной Илларионовной в тесной беседке у нее на даче. Видно, что ей хочется выговориться. А десятилетие нашей дружбы дает мне право внимательно слушать.
Постоянно жду звонка
Наша профессия предполагает все время сомневаться: нет ролей, нет звонков... Я часто теперь вспоминаю слова Валентины Серовой: "Я постоянно жду телефонного звонка". Приходит возраст, старые женщины мало кому нужны на экране. Ну бабушки, ну няни. Сейчас в России в ходу американские стандарты в кино. А раньше были управдомы, председательши колхозов...
Актеру нужно говорить, что ничего страшного, что никто не звонит, ничего страшного, что простой второй год. Понимаете, мы верим, что все будет хорошо. Органика актерская такая. Я очень хорошо помню, как я, девочка из зерносовхоза "Борисовский", под Омском, ехала в плацкартном вагоне в Москву на артистку учиться. Со мной ехали амнистированные с Дальнего Востока, и я играла с ними в карты. Помню, как растерянная вышла на площадь трех вокзалов в Москве, я нашла там свою троюродную сестру Надю и сказала, что приехала поступать в ГИТИС.
"Не по плечу ты это затеяла, Валентина", - ответила мне она. Я на второй день нашла этот театральный институт и поступила учиться на артистку. От моего совхоза до Москвы три тысячи километров - это очень хороший старт. Я стартанула и бегу...Почему меня не раздавила эта жизнь? Очень хороший глагол "раздавила". Да только потому, что я очень этого не хотела. Очень! Сейчас, когда в жизни состоялась, когда были и "Ирония судьбы", и "Зигзаг удачи", на многие вещи смотришь, конечно, уже по-другому, а тогда девчонка, совхоз, мама-счетовод...
Романы - профессии помеха
Мне часто говорят: вот ты отдала свой голос артистке Брыльской, озвучила ее в "Иронии судьбы". Что, дескать, в этом есть некое неравенство. Одним госпремии, тебе - ничего. Это полная глупость! И чистый наив. Я только потом поняла, что отдала душу и сердце. А тогда думала, что выручала людей. Я же была советская девушка. Надо - и все...
В тот период я была влюблена, сейчас вспомню в кого... Вообще с влюбленностями у меня полная жуть, дура была такая: влюблялась - не то слово. Это так мешало профессии! Когда в зале сидел предмет влюбленности, я играть не могла. Немели руки, ноги. И так же на съемках. Помню, у меня был небольшой роман с оператором одной из картин. Да лучше бы его не было! Все куда-то ушло... Артистка из меня ушла - остался только роман. Тут жестко: или профессия, или романы. Жизнь с ее влюбленностями перешибает искусство. Во как я сказала!..
В моей жизни случилось сто десять фильмов, и из них есть те, за которые мне совсем не стыдно. На первом месте в этом ряду - картина "Непрофессионалы" Сергея Бодрова-старшего. Это была его первая режиссерская работа. И когда я недавно смотрела его фильм "Монгол", то была горда и счастлива, что снималась у него.
Была еще картина "Иванов катер", которая пятнадцать лет лежала на полке. Ну и, наверное, "Зигзаг удачи". Моя Алевтина из "Зигзага" - это открытие. Она получилась такой и хорошей, и не очень. А до этого же были одни комсомолки и пескоструйщицы.
В той картине была потрясающая атмосфера, я влюбилась сразу во всех своих партнеров, в оператора Володю Нахабцева. На той картине я точно знала, что нужно делать. Когда после съемок я спросила у Эльдара Александровича Рязанова, в чем разница между мной и Женей Евстигнеевым, он ответил так: "У Жени три дубля - и все разные, у тебя три - и все одинаковые..." Я на секунду обиделась, а потом подумала: а зачем разные дубли? Когда должен быть один и только тот, и только туда.
Что значит в моей жизни Роман Виктюк? Очень многое. Я его обожала.
Мне было все равно, мужчина он или женщина. Я смотрела на него как на гуру. Что бы он ни говорил - я все делала. Он заставлял меня в одной библиотеке воровать книги. Воровала! Он мне говорил так: "До этого это делали Дробышева и Терехова..." Неужели я хуже, думала я.
Когда поражение лучше победы
Путь в артистки очень тернист. Очень. Сколько раз я в своей подвальной комнатухе на Каретном Ряду рыдала, не зная, что мне делать с ролью. Меня и снимали с ролей. Хотя убеждена, что каждое поражение - это лучше победы. Это тебя мобилизует, заставляет думать.
Сколько я лет в театре Моссовета? Страшно сказать. Пятьдесят два. Сегодня там у меня нет ни одной роли. Понимаешь, наш режиссер Павел Иосифович Хомский поставил на меня спектакль "Мораль пани Дульской". Играли хорошо. С аншлагами. И народ хохотал, а я очень люблю, когда народ смеется. Каждая комедия проверяется аплодисментами. Кому и где зал хлопает. Скажу честно: мне хлопали... В том спектакле играла артистка Ольга Кабо, у которой за плечами ВГИК и никакой театральной школы. Красивая женщина, ну танцует прилично... Ей, к сожалению, таких аплодисментов не было. Она, чтобы доиграть роль, стала говорить свой текст. Что я считаю полным кощунством. Администрация театра не хотела с ней ссориться, она гламурная. Я стала зажиматься на ее отсебятину. В итоге отказалась от роли. Отказ приняли, посчитав, что у Талызиной звездная болезнь. Это мне очень дорого стало...
Политизирована ли я? Да. Это у меня осталось от отца-коммуниста. Его после краткосрочной академии отправили в белорусский город Барановичи. Приехали туда, поселились в семье поляков, тогда это называлось "присоединенные земли". Шел 1941 год. Началась война. Барановичи бомбили просто нещадно. Фашисты вот-вот должны были войти в городок. Отец куда-то как в воду канул. Кого он спасал тогда - не знаю. Но точно не нас. Мама металась по городу, не на чем было уехать. Помню, что было пять часов вечера, поляки собрались у радиоприемника и слушали речь Гитлера. Отчаявшаяся мама, придя домой, села рядом с ними и сказала: "Мы останемся здесь. Что вам будет, то и мне". Помню, как пожилая полька ответила ей: "Нет пани, нам с вами будет разное. Срочно уезжайте".
Обезумевшая от ужаса мама снова побежала искать машину. И часа через полтора к дому подкатила битком набитая людьми полуторка. Мама схватила меня и небольшой чемодан с барахлом. Город был разбомблен, поезда не ходили...
Ехали долго. Нас часто останавливали военные и матом требовали отдать им машину. Тогда люди поднимали меня на руки и еще какого-то мальчика и говорили: "У нас дети". Мужики чертыхались, и мы ехали дальше.
Доехали до станции Горки, там сели на поезд, который и помчал нас в Россию. В Сибири жила мамина сестра, спасение поехали искать у нее.
Я не могу жить, если я не посмотрю новости по телевизору. И переживаю страшно, когда мы делим газ или молоко с нашими братьями-славянами.
Бессмертия мне не надо
В России актер всегда высоко ценился. Сейчас стал социально пониже. То ли виной тому эти жуткие сериалы, заполонившие наш экран, то ли еще что-то. Сейчас правит бал не качество актерское, а деньги. Дешевле пригласить бездарность. Мне кажется, что, несмотря ни на что, Россия и Беларусь - духовные страны. Читающие. Там всегда уважали талант.
Я как-то сказала журналистам, что я артистка средних способностей, они эту фразу с удовольствием растиражировали. Ну, правда, гениальных артистов очень мало. Если ты не будешь трудиться, то ничего не получится. И еще очень важна школа. У меня - школа "Моссовета". Я видела Бирман, Раневскую и Марецкую на сцене. Они со мной почти не общались, я для них была пятая с краю. Но я их видела в работе. А Валя Серова, а Любовь Петровна Орлова! Это же были гениальные артистки. Они в том режиме вынесли свое искусство. И сохранили себя как личности. Хотя я много из-за них плакала. Меня Раневская просто ненавидела, говорила: "Боже, какая она некрасивая..." Я ей давно все простила.
Для чего мы приходим в этот мир? Ну, ты завернул...
(Думает). Дом, дерево, ребенок. Все банально и все не то. Мы приходим, чтобы петь молитвы во славу Господу Богу. Не поем? Ну, не скажи. Мы благодарны с тобой Ему за то, что так хорошо сидим, что сыты и нет войны. Мы привыкли к этому и не замечаем, и считаем как данность. Но должны за все это благодарить Бога. Хотя я, как истинно советская женщина, редко хожу в храм. Стыдно. Но интуитивно считаю, что храм не в бревне, а в ребре. Религиозность - это совесть.
Чего от жизни еще хочется? Хочется увидеть внучку свою Настю взрослой. И роль хочу. Хотя бы еще один раз. Мне не надо бессмертия, ничего не надо. Дайте только роль...
Александр Ярошенко
Фото ИТАР-ТАСС
