Первые родственные трансплантации почек детям в нашей стране были проведены еще в 2009 году: пациентами стали Стас Ковальчук — орган ему пожертвовал папа, и Руслан Михайлов, донором для которого стала мама. Необходимость в освоении подобных операций на тот момент ощущалась очень остро. 37 детей были «привязаны» к аппарату «искусственная почка», многие находились на гемодиализе или перитонеальном диализе уже более 5 лет, а такая терапия хоть и поддерживает организм, но в то же время и безжалостно его разрушает. Врачам нужно было срочно спасать маленьких пациентов... Ставку сделали именно на родственное донорство, но, когда стали прощупывать почву в семьях, столкнулись с сюрпризом: пожертвовать орган собственным детям решились лишь трое родителей...
— Как раз в это время был подъем взрослой службы трансплантации, и так получилось, что детей включили в государственную программу трансплантации органов, и мы стали готовиться к первой пересадке. Я занимался подбором пар «донор — реципиент», — вспоминает события восьмилетней давности консультант–нефролог Республиканского центра детской нефрологии и заместительной почечной терапии Сергей Байко. — Рассказывал родителям все как есть: объяснял, что к нам приезжает известный хирург из Оксфорда, два нефролога–консультанта для поддержки нашей команды. Ребята, такой шанс нельзя упустить! В ответ папы и мамы лишь качали головой: экспериментов с нашими детьми не хотим. Но трое родителей доверились врачам — согласились стать донорами почек, безоговорочно. У одного мальчишки, правда, были вопросы по части урологии, которые предстояло решить до трансплантации, и около полугода его готовили к операции. За это время у родителей ни разу не возникло сомнений, свое решение они не изменили: осенью мы провели пересадку. Двум другим мальчишкам почки пересадили на полгода раньше. Операции прошли успешно и с того самого момента стали практически рутинными.
Почему родители не соглашались стать донорами? Врачи рассуждать не берутся. В некотором смысле страх взрослых понятен: операция — дело непростое, риски, даже при высокой квалификации специалистов, никто не исключает — они и во время лечения банального пульпита есть, что уж говорить о пересадке. Послеоперационный летальный исход, осложнения, хронические расстройства — все может быть! В общем, отважиться на такой шаг довольно сложно. Одно дело, если ребенку подходит только родительский орган — решение принимается быстрее. И совсем другое, когда есть вероятность совпадения по всем параметрам с погибшим донором — не стоит ли немного подождать? Сегодня, к слову, маленькие пациенты стоят в листе ожидания около полугода — донорские почки для них находятся достаточно быстро, ведь детские трансплантации у нас в приоритете...
Доктор Сергей Байко.
— Конечно, родители задают очень много вопросов. Чаще всего, если в семье решили, что кто–то из супругов будет донором, больше беспокоится второй. Останутся ли муж или жена инвалидами на всю жизнь? Не появится ли в семье после трансплантации вместо одного больного двое? — Сергей Валерьевич объясняет каждой паре: с одной почкой человек может долго и комфортно жить, конечно, если соблюдать все рекомендации врачей. — И конечно, у трансплантации почки от живого донора масса преимуществ. Во–первых, ребенку будет назначен менее агрессивный режим иммуносупрессии, во–вторых, даже если сравнить трупную почку, подходящую по всем шести антигенам, и родственную, которая подходит лишь по трем, — выживаемость последней будет лучше.
— Диализ, ясное дело, поддерживает жизнь, замещает функцию почек. Но главная цель — все же трансплантация, ведь длительное нахождение на диализе может привести к различным осложнениям — инфекционным, со стороны сердечно–сосудистой системы и другим. Поэтому во всем мире тенденция к тому, чтобы делать пересадку еще до начала поддерживающей терапии. Тогда новая почка и жить будет дольше. А значит, следующая операция отодвинется на несколько лет.
В Норвегии, к слову, 66% трансплантаций почек выполняются именно до начала гемодиализа, причем в каждой четвертой операции используется орган родственника. У нас в стране в среднем 10 детей в год нуждаются в заместительной почечной терапии. У большинства врожденная или наследственная патология, и исправить эту ошибку может разве что пересадка. Есть все необходимое, чтобы проводить такие операции — нужно только искреннее желание родителей поделиться с ребенком частичкой себя.
ШТРИХИ К ПРОБЛЕМЕ
Арсений родился с редкой патологией: почки не работали, токсины накапливались в крови. За первый год жизни использовали почти все виды диализа. Только к семи месяцам мальчишку выписали домой, правда, с собой родители увезли еще и циклер — аппарат для перитонеального диализа, с помощью которого в брюшную полость вводился специальный раствор для очистки крови от токсинов. До двух лет Арсений кормился исключительно через зонд: так привык, что на специальную трубочку, вставленную в нос, не обращал никакого внимания — продолжал смотреть мультики. Несмотря на все трудности, рос, развивался, со временем начал есть сам. Так, в постоянной борьбе за жизнь, прошли четыре года. Врачи диву давались: родители — удивительно щепетильные, дотошные люди под чутким руководством специалистов смогли дорастить мальчишку до того самого возраста, когда можно задуматься о трансплантации. Пришли в центр, сказали, что отец готов стать донором. Папа у Арсения довольно высокий, сомневались, подойдет ли почка. Оказалось, она вполне умещается в брюшную полость ребенка. Операция прошла успешно, осложнений не было, мальчика вскоре выписали. А спустя несколько дней Сергею Байко позвонила обеспокоенная мама, мол, есть проблема: оказалось, ребенок попытался поднять что–то тяжелое, и швы разошлись. К счастью, родители не запаниковали: накрыли животик стерильными салфетками и привезли сына в клинику. Швы наложили заново... Сейчас Арсений, вероятно, родившийся под счастливой звездой, в центре всем как родной. За его жизнь врачи сражались не единожды и в схватке не проиграли.
— Арсению сегодня 9 лет: он путешествует, шлет мне фотографии с курортов, — улыбается Сергей Байко. — А этот уникальный случай показал: ребенка фактически без почек можно вести на диализе с рождения до трансплантации. Важно не терять надежды и доверять врачам.
ЦИФРЫ «СБ»
С начала программы по трансплантации почек детям с апреля 2009 года в стране было пересажено 132 почки, 16 операций провели в прошлом году. Около 10% всех трансплантаций — родственные. В 2009 году было выполнено 8 операций, в 2010–м — 12, в 2011–м — 21, в 2012–м — 14.
meleshko@sb.by
