Дань снимал соляркой,
или Как майор милиции «Гранит» доил…
В статье «Административный раж» («Р», 25 октября 2003 года) мне приходилось упоминать о начальнике отделения милиции, который за несоставление по просьбам проштрафившихся водителей административных протоколов или неотправление сообщения по месту работы брал у них взятки, в основном дизтопливом. В той публикации в интересах следствия не указывались ни фамилия нашего «героя», ни место, где он столь энергично действовал. Сегодня уже нет препятствий для публикации подробного материала о злоупотреблениях предприимчивого майора милиции. Эта административно-уголовная история, безусловно, заслуживает того, чтобы быть проанализированной самым тщательным образом.
«В глаза, в глаза мне смотреть!»
Самобытно-исключительные способности(естественно, направленные не в то русло), которые продемонстрировал начальник Лунинецкого ОВДТ Николай Рудько, не могут не восхищать. Они, кстати, наглядно проявились и в финале этой продолжительной, годами длившейся истории.
Когда майора милиции заключили под стражу и препроводили в хорошо известное учреждение УЖ-15/ИЗ-1, расположенное в Минске по улице Володарского, он и здесь времени даром не терял. В камере следственного изолятора неутомимо составлял разного рода запросы и ходатайства. Добился, чтобы его жалобу, в которой шла речь о проверке законности применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, рассмотрел на своем заседании суд Московского района столицы. Она была оставлена без удовлетворения.
Бывший милиционер после этого заявил ходатайство прокурору об отводе сразу двух членов следственной группы—сотрудников УКГБ, расследовавших в отношении его уголовное дело. И представил для этого доводы, которые, как считал обвиняемый, давали основания для признания не имеющими юридической силы всех доказательств, добытых этими самыми членами следственной группы. Доказывал, что последние руководствовались мотивами личной неприязни, которая якобы возникла после отказа Рудько выполнить одну весьма деликатную просьбу. Прокурор, проверив доводы обвиняемого, никаких фактов незаконных или предвзятых действий членов следственной группы—сотрудников УКГБ не обнаружил. И отказал в удовлетворении ходатайства Рудько об отводе двух членов следственной группы и о признании ничтожными материалов, послуживших основанием для возбуждения в отношении его уголовного дела.
Незаурядные способности наш «герой» проявил и во время судебного процесса. Сидя за решеткой, в клетке, сооруженной для обвиняемых, он то и дело пытался командовать свидетелями и потерпевшими, дававшими суду показания.
— В глаза, в глаза смотреть!—жестко приказывал тому, кто давал невыгодные для него показания.
Трудно сказать, на что при этом надеялся Рудько. Запугать, загипнотизировать… Да, раньше это ему удавалось. Простые люди из глубинки не смели перечить ему, человеку с большой звездой на погонах. Сейчас ситуация изменилась. У послушных, невзыскательных полешуков накопилось столько претензий и неприязни к человеку в погонах, что в результате был перейден Рубикон терпения и простые люди уже не боялись того, кому недавно не смели прекословить.
Добровольно — значит принудительно
До недавних пор нормы расхода горючего для техники, работающей в карьере РУПП «Гранит», были далеко не жесткими, и машинисты бульдозеров легко могли сэкономить для личных нужд немалое количество дизельного топлива. Тридцать литров его в конце марта 2001 года сэкономил и машинист бульдозера Вячеслав Труханович. Солярку, оказавшуюся в свободном остатке, он попросил вывезти из карьера своего коллегу Владимира Драгуна. Тот согласился помочь.
Около 18 часов на личной автомашине «Ауди-80» Драгун приехал в карьер, встретился с Трухановичем. Вдвоем они слили из бака бульдозера в припасенные канистры тридцать литров солярки. И в этот момент к ним подъехал «БелАЗ». Из него вышли сотрудники Микашевичского поселкового отделения милиции Николай Рудько и Николай Ковшик. Обнаружив канистры, старший оперуполномоченный группы по борьбе с экономическими преступлениями Рудько потребовал у Трухановича путевой лист, а затем, после короткого разбирательства, распорядился, чтобы тот явился в поселковое отделение милиции.
Для разбора полетов в отделение милиции приехали оба машиниста. Рудько пригласил их в свой кабинет и предложил решить, в отношении кого из них ему составлять административный протокол по поводу мелкого хищения дизельного топлива. Так как Труханович на то время имел судимость и у него ежемесячно высчитывали 20 процентов из заработка, Драгун решил взять вину на себя. Иначе уже судимый коллега за повторное правонарушение мог серьезно «загреметь под фанфары».
Старший оперуполномоченный составил в отношении Владимира административный протокол. Тот собственноручно написал короткое объяснение, подтвердив свою вину. При этом Рудько клятвенно заверил машиниста бульдозера, добровольно бросившегося на «амбразуру» административного правосудия, что никаких последствий для Драгуна документальное оформление факта мелкого хищения не повлечет.
Тем не менее Владимира вскоре вызвали повесткой в суд, где затем подвергли наказанию в виде денежного штрафа. При встрече Драгун попытался выяснить у милиционера, почему тот не сдержал слова и направил в суд составленный протокол.
— Чтоб ты меня боялся! — прямо рубанул Рудько.
Владимир вместе со своим «крестником» Трухановичем стал уговаривать старшего оперуполномоченного не отправлять постановление суда руководству РУПП «Гранит», ибо в противном случае Владимиру грозило увольнение с работы. Рудько пообещал пойти навстречу, но с условием: передать ему сто литров сэкономленного дизельного топлива.
В течение недели машинисты бульдозеров вдвоем сэкономили требуемое количество солярки. Как и просил о том Рудько, Драгун на своей автомашине отвез топливо ему в деревню Синкевичи Лунинецкого района, где проживал старший оперуполномоченный, имеющий в личной собственности автомобиль «Фольксваген-Пассат» с дизельным двигателем. Хозяин встретил Владимира, открыл ворота гаража и попросил заехать вовнутрь. Драгун перелил содержимое четырех канистр в большую двухсотлитровую бочку. Рудько в свою очередь заверил Драгуна, что судебные документы на Владимира он не будет отправлять по месту работы последнего.
Через месяц милиционер приехал на предприятие на белых служебных «жигулях» и потребовал у Драгуна слить ему еще 60 литров топлива. Машинист выполнил и это требование. А еще через месяц Рудько позвонил Владимиру и пригласил к себе домой, в деревню Синкевичи, на разговор. Когда тот приехал на своей «ауди», милиционер сел в машину. Держа в руках прихваченный с собой калькулятор, он стал производить расчеты, поясняя их.
Из слов и расчетов старшего оперуполномоченного следовало, что каждую рабочую смену Драгун экономил 20 литров дизельного топлива. Это количество милиционер умножил на 16 рабочих смен. Получилось, что в месяц Владимир сливал себе для личных нужд около 300 литров солярки. Стоимость этого количества топлива на то время составляла около ста долларов.
— Ты имеешь этот приработок, а я не имею. Хотя и покрываю тебя и других работников «Гранита», — заявил «обиженный» Рудько. Он посетовал на то, что о хищениях топлива на предприятии хорошо известно его брестскому руководству. Для того, чтобы Драгун и его коллеги и дальше имели свой постоянный приработок, сделал резюме старший оперуполномоченный, они должны передать для вышестоящего милицейского руководства 1000 литров дизельного топлива.
— Это количество солярки ты и соберешь, — заявил Рудько Владимиру, назвав при этом фамилии проштрафившихся ранее трактористов, которые обязаны будут ему помочь в выполнении такой деликатной миссии.
Скорее всего, ни о каком вышестоящем руководстве милиционер не заботился, а хлопотал о своих интересах. Машинист бульдозера на сей раз отказался выполнять новое требование.
— Свободен, — заявил на это старший оперуполномоченный и пообещал на прощание, что сделает все от него зависящее, чтобы «непослушный» лишился своей прибыльной работы.
Такая возможность ему вскоре представилась. Выпив пива, Драгун открыл свою машину, чтобы взять в салоне документы. Тут подъехал Рудько и заявил, что видел, как Владимир, будучи в нетрезвом состоянии, управлял своей «ауди». Составил протокол и протянул его «нарушителю», чтоб тот расписался. Возмущенный Драгун порвал его.
— Свободен, — привычно распорядился милиционер и сел составлять новый протокол.
Вскоре от работников Микашевичского поселкового отделения милиции Владимир Драгун узнал, что лишен права управлять всеми видами транспортных средств на 36 месяцев. Заместитель начальника районной ГАИ рассмотрел составленный Рудько протокол и, не вызвав самого «нарушителя», принял жесткое решение, лишающее Владимира и работы.
Драгун незамедлительно написал заявление в суд Лунинецкого района. Перед судебным заседанием домой к Владимиру неоднократно приезжали сотрудники ГАИ, просили расписаться в том, что он получал сообщение с предложением явиться на рассмотрение протокола, составленного в отношении его. Драгун отказался ставить свою подпись. И все-таки суд оставил в силе вынесенный приговор. А руководство РУПП «Гранит» к тому же получило с полугодовой задержкой сообщение о том, что его работник совершил хищение дизтоплива. Пришлось Владимиру уволиться «по собственному желанию». В противном случае это было бы сделано принудительно, по другой статье КЗОТа.
Тем не менее Драгун решил не сдаваться. Написал заявление о неправомерных действиях Рудько в Лунинецкое отделение УКГБ Республики Беларусь по Брестской области. Последний и по-хорошему, и по-плохому просил и требовал забрать это заявление. Но Владимир этого не сделал. Впрочем, его показания не были уже решающими. Вслед за ним и другие работники РУПП «Гранит» поведали следствию, как умело и настойчиво снимал дань дизтопливом вымогатель в погонах. Поначалу в возбуждении уголовного дела в отношении Николая Рудько по заявлениям бывших и настоящих работников РУПП «Гранит» было отказано «ввиду отсутствия в его действиях состава какого-либо преступления». Но в том-то и фокус, что этих самых преступлений было совершено столько, что скрыть их было просто невозможно.
Екатерина Свибович работала оператором на автозаправочной станции РУПП «Гранит» и постоянно наблюдала, как на протяжении нескольких лет Рудько вымогал топливо, используя тот фактор, что служебные автомашины Микашевичского поселкового отделения милиции согласно договору, заключенному между Лунинецким РОВД и РУПП «Гранит», заправлялись на АЗС этого предприятия. Николай Петрович обычно приезжал на автозаправочную станцию на белых служебных «жигулях». Помимо положенного количества бензина, требовал еще и безвозмездной передачи его. Никто не смел ему перечить. Этого злопамятного милиционера, жестко пресекавшего любое неподчинение, откровенно боялись, предпочитали с ним не связываться.
Поэтому безропотно платили ему дань и заправщицы, и трактористы, и водители «БелАЗов». При этом Рудько постарался максимально упростить схему передачи топлива, облегчить свою задачу. Он приезжал и требовал передачи, например, 100 литров топлива. При этом называл фамилию тракториста или водителя, который должен был поделиться с ним своим топливом. Свибович сливала 100 литров в канистры, привезенные милиционером, а потом отпущенное количество топлива недоливала названному Рудько «должнику». Хотя в путевых листах последнего фигурировали цифры, которые включали и то топливо, что «изъял» вымогатель в погонах. Зависимые от него, а то и оказавшиеся на «крючке» трактористы и водители вынуждены были соглашаться с такими наглыми действиями милиционера.
Машинист бульдозера Геннадий Виоленти по требованию Николая Рудько сливал из бака закрепленной за ним техники и безвозмездно передавал милиционеру дизельное топливо. Размер ежемесячной дани составлял около 50 литров. Но когда 17 апреля 2002 года Геннадий слил из бака своего бульдозера для себя 150 литров сэкономленного топлива, его задержали сотрудники Лунинецкого отделения внутренних дел на транспорте Леонид Олешкевич и Владимир Чернявский, которыми в то время руководил повышенный в должности Николай Рудько. При задержании Виоленти сообщил сотрудникам транспортной милиции, что топливо похитил не для себя, а для их начальника. Те отреагировали на это предупреждение так: решили, что составят протокол с соблюдением всех требований, а Рудько, в случае, если топливо предназначалось действительно ему, сам аннулирует этот документ, воспользовавшись предоставленными ему правами.
На следующий день Виоленти встретился с начальником Лунинецкого ГРОВД (ныне РОВД) в служебном кабинете последнего. Рудько заявил, что аннулировать составленный протокол он не может. В его силах лишь уменьшить в документах количество похищенного топлива. Сошлись на том, что будет фигурировать цифра не 150, а 40 литров. Причем, предупредил майор милиции, эта услуга обойдется Геннадию в 150 долларов, и на данную сумму машинист бульдозера должен приобрести для Лунинецкого ОВДТ материальные ценности. Виоленти согласился с поставленным условием.
Рудько пригласил в кабинет своих подчиненных, составлявших в отношении Геннадия протокол об административном правонарушении. Сообщив им о том, что Виоленти вызвался оказать ОВДТ материальную помощь, дал им указание протокол переписать и уменьшить в нем количество похищенного топлива до 40 литров. После этого Рудько рекомендовал машинисту бульдозера приобрести запчасти и сто литров бензина для служебного автотранспорта, оплатить полиграфическую продукцию для ОВДТ в МП «Спектр». Геннадий эту просьбу выполнил.
Заявления, других документов о передаче милиции материальных ценностей при этом Виоленти не писал и не подписывал. Полгода спустя после этих событий Геннадия встретил в Лунинце Рудько и убедительно просил задним числом написать заявление о добровольной передаче материальных ценностей, но тот ответил отказом. Ведь он, по сути, сделал «пожертвование» не добровольно, а принудительно. Потому что деваться было некуда.
Еще один машинист бульдозера Сергей Скок также был задержан сотрудниками транспортной милиции после того, как слил 80 литров сэкономленного топлива в канистры и погрузил их в багажник своего личного «мерседеса». И также был обложен данью в 100 долларов за обещание не посылать на предприятие сообщение о совершенном хищении. В добровольно-принудительном порядке Скок вынужден был покупать для ОВДТ также запчасти и бензин. Попавшегося с поличным Игоря Лукашевича майор Рудько понудил приобрести для Лунинецкого ОВДТ ксерокопировальный аппарат. Пришлось Игорю брать у молодой супруги 200 долларов, подаренных молодоженам во время свадьбы, и ехать в соседний Пинск. Там купил и привез в ОВДТ ксерокс. Некоторое время спустя в Микашевичах под диктовку Рудько Лукашевич написал дарственную расписку о добровольной передаче ксерокса для нужд отделения.
Майор милиции Николай Рудько, сменив место службы, которое к РУПП «Гранит» не имело никакого отношения, продолжал извлекать выгоду (уже для ОВДТ), разбираясь с прегрешениями работников предприятия. Дай ему волю и полномочия, не сомневаюсь, что настырный и предприимчивый майор непременно добился бы того, что и все предприятие с его огромным машинно-тракторным парком и прочим добром в «добровольном» порядке было бы передано милицейской или иной структуре. Конечно, это тема отдельной статьи, но возникает вопрос: почему многие граждане, коммерческие структуры делают милиции подобные «пожертвования»?..
Надо отдать должное профессионализму следственной группы во главе со старшим следователем по важнейшим делам Белорусской транспортной прокуратуры Арцвиком Мадояном. Терпеливо и настойчиво она отделяла зерна от плевел, выдерживая при этом всевозможные контрвыпады майора милиции, который сам оказался под следствием. Уголовное дело довели до логического финала. В итоге Николай Рудько Лунинецким районным судом признан виновным: в получении взятки; подстрекательстве лица в хищении вверенного имущества путем растраты; завладении имуществом путем обмана (мошенничество); в злоупотреблении властью и служебными полномочиями. Он приговорен к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима и конфискацией 1/2 части его имущества и лишением права занимать должности в органах внутренних дел и в государственных органах власти сроком на пять лет.
Почему стал возможен этот беспредел?
В служебной карьере уроженца Лунинецкого района Николая Рудько было немало удивительных моментов. Остановимся на некоторых.
Не вызывает сомнений то обстоятельство, что руководству Лунинецкого ГРОВД (ныне РОВД) было известно о сомнительных формах и методах работы своего сотрудника с земляками. Тому имеется немало подтверждений. Однако оно почему-то упорно закрывало глаза на совершаемые правонарушения. По этой причине у жителей городского поселка Микашевичи, других окрестных населенных пунктов сложилось устойчивое мнение о том, что Рудько непотопляем, никакого наказания за совершаемые произвол и самоуправство никогда не понесет. И люди постепенно теряли веру в справедливость и законность. Тому способствовали и такие события.
Еще в мае 1997 года на имя начальника УВД Брестского облисполкома поступило постановление за подписью Лунинецкого межрайпрокурора А. Михайловского о возбуждении в отношении Н. Рудько дисциплинарного производства. Основанием для этого стали письменные заявления жителей Микашевичей на незаконные и необоснованные действия сотрудника поселкового отделения милиции. Рудько допускал факты избиения граждан, нарушения их законных прав. Помимо этого, в отношении его возбуждалось уголовное дело по факту хищения более 400 долларов США и немалой суммы в белорусских рублях. Однако (удивительное дело!) лица, писавшие заявления в Лунинецкую межрайпрокуратуру, впоследствии отказывались от своих объяснений. Подавали новые письменные заявления с просьбой о прекращении проверочных действий в отношении этого милиционера.
Рудько добивался желаемого для себя результата, не гнушаясь при этом угроз и других аналогичных средств. Еще летом 1996 года в прокуратуру с письменным заявлением обратился местный житель В. Михаленя. Он доказывал, что в кабинете Микашевичского поселкового отделения милиции его избил оперуполномоченный отделения уголовного розыска Н. Рудько. А сутки спустя от того же гражданина поступило новое заявление, в котором он просил не проводить проверку по первому заявлению, так как «прощает Рудько Н.П.».
Межрайпрокуратура проверку все-таки провела и при этом установила, что второе заявление Михаленя написал под воздействием оперуполномоченного уголовного розыска. Так Рудько поступал со всеми, кто обращался в инстанции с жалобами на него. Он даже не постеснялся признаться прокурору в том, что не представляет, как можно раскрывать преступления, не применяя при этом физического насилия.
Таким образом, еще семь лет назад были основания и возможность убрать Рудько из милиции, предотвратить тем самым преступления, которые он впоследствии совершил. И как вы думаете отреагировало вышестоящее милицейское начальство на постановление прокурора? Весьма оригинально! Заместитель начальника Брестского УВД С. Курель прислал в прокуратуру такой ответ: «Постановление о возбуждении дисциплинарного производства на оперуполномоченного ОУР Лунинецкого ГРОВД Рудько Н.П. рассмотрено на заседании аттестационной комиссии УВД Брестского облисполкома 17 июня 1997 года. Учитывая, что Рудько Н.П. за изложенные в постановлении факты было объявлено взыскание—общественный выговор товарищеским судом чести среднего начальствующего состава Лунинецкого ГРОВД, а также высокие показатели в оперативно-служебной деятельности, аттестационная комиссия приняла решение ограничиться его обсуждением и строгим предупреждением…».
Никто почему-то не захотел задуматься над тем, что высокие показатели достигались и путем избиения граждан. Что работник милиции является представителем власти, к которому закон предъявляет особые требования. В результате Николай Рудько окончательно уверовал в свою безнаказанность и непотопляемость. Пользуясь таким вот покровительством, продолжал заниматься преступной деятельностью. А когда лимит всевозможных прегрешений был исчерпан, непотопляемый майор два года назад благополучно перешел из территориального управления в УВД на транспорте. С повышением в должности.
Почему состоялось новое назначение — также большой вопрос. Вроде и были противники этого назначения, тем не менее Рудько торил себе дорогу, как танк. Неужто эта энергия объясняется тем, что слишком много топлива он запас за счет своих преступных действий и его требовалось сжигать и сжигать?..
Как мне представляется, из этого служебного возвышения и последующего падения также необходимо сделать выводы. Не должны органы внутренних дел повторять подобные ошибки. Ведь они, ошибки, серьезно подрывают авторитет милиции у населения, а потому и анализ допущенных промахов и злоупотреблений применительно к милицейской карьере нашего «героя» требуется самый тщательный и взыскательный.