На долю каждого правительства помимо огромного перечня проблем выпадает, как правило, несколько суперсложных задач, без решения которых страна не может двигаться дальше. Похоже, таким испытанием для власти нынешней стало урегулирование ситуации на Северном Кавказе.
Этот регион лихорадит с начала 90-х, он пережил не одну локальную войну, там продолжается ежедневное противоборство с террористами и преступностью – и все это вместе не может не отзываться на всей большой стране и не может не касаться наших соседей, хотя на развитии интернета это особо не сказывается, ведь уже появились объявления в Дагестане. В последние месяцы практически ни один выпуск новостей не обходится без сообщений о стрельбе и убийствах в Дагестане. Очевидно, что ситуация на Северном Кавказе станет проблемой номер один в начавшемся 2013 году. Одним из первых шагов в решении ее стала смена руководства в Дагестане. На место главы республики Магомедова назначен депутат Госдумы, дипломат и ученый Рамазан Абдулатипов. Понятно, что с его назначением связываются определенные надежды. Насколько они оправданны и реализуемы – об этом в интервью «СВ» рассказал профессор РАНХ и ГС при Президенте РФ, доктор философских наук Семед СЕМЕДОВ.
– Семед Абакаевич, насколько тревожной выглядит ситуация изнутри, если взглянуть на нее глазами жителей, вы ведь уроженец Рутульского района Дагестана и часто бываете на родине?
– Когда находишься на Кавказе, создается впечатление, что жизнь простых людей и жизнь элиты, руководства кланов идут параллельно. Сегодня в Дагестане происходят столкновения на всех уровнях власти, продолжается борьба за власть и за сферы влияния. Борьба за политическую власть – это в первую очередь борьба за экономическую власть. Идет борьба за сферы влияния в морском порту, не решен вопрос приватизации аэропорта и ряда других промышленных предприятий. И получение власти политической дает преференции в области экономической.
– Что из себя сегодня представляет Дагестан в экономическом и социальном смысле?
– Дагестан – самый большой субъект из семи республик Северного Кавказа. Поэтому здесь и проблем больше. В прежние времена в Дагестане работало около 80 предприятий только военно-промышленного комплекса. И это обеспечивало работу жителям республики, причем Дагестан никогда не был дотационным регионом, особенно в 70–80-е годы. На сегодня практически не работает промышленность. И это одна из причин нестабильности. Одной из главных проблем, которая могла бы снять если не все, то многие вопросы, вплоть до политических, – это занятость населения. Еще две серьезные проблемы лежат в плоскости межэтнических и конфессиональных отношений. Дагестан является самым полиэтническим регионом – здесь проживают около ста различных наций и народностей. Дагестан – регион, откуда пошло распространение ислама на территории Российской империи. В новое время, начиная с 80-х годов, ваххабизм впервые начал распространение тоже в Дагестане.
– На ваш взгляд, как связаны религиозные конфликты с социально-экономической обстановкой в целом? Иногда кажется, что, провозглашая религиозные цели, политики прикрывают на самом деле какие-то конкретные экономические интересы.
– Религия во все времена находилась в основе идеологии. Чисто религиозных конфликтов нет. Есть конфликты политические, экономические, этнические. А религия является идеологическим оформлением целей и задач, которые выдвигают противоборствующие стороны. Политические силы, поскольку им не всегда удобно декларировать экономические причины в ходе конфликта, чаще всего прибегают к религиозной риторике, к религиозной фразеологии, к помощи религии.
– Существует взгляд на Северный Кавказ как на «внутреннее зарубежье». Не мы ли сами даем повод для подобного отношения к Северному Кавказу, когда, например, не берем дагестанских юношей в нашу общую российскую армию?
– Когда-то этнографы и политологи обнаружили, это было в 2007–2008 годах, что в российской армии 10% составляют выходцы из Дагестана, тогда как Москва с гораздо большим населением дает всего 2%. Что в этом плохого? Я видел в этом только плюсы. На сегодня призыв из Дагестана ограничили до 800–900 человек, то есть меньше тысячи. Один из общественных деятелей – Аслаханов выдвинул такое предложение: из выходцев Северного Кавказа формировать отдельные воинские подразделения и отправлять их, к примеру, не в Центральную Россию, а на китайскую границу, на самые дальние рубежи нашей страны. Мне это нравится. Исторически так сложилось, что кавказские народы с уважением относятся к воинской службе. И почему бы не увеличить квоту для кавказских республик?
– Мы вышли на очень серьезную проблему. Такими маленькими действиями мы сами создаем себе «внутреннее зарубежье», вместо того чтобы интегрировать Кавказ без всяких поправок в социальное и правовое поле России.
– Я считаю, что мы забросили решение очень важной идеологической проблемы. Ученые ее поднимают, а политики – нет. Это вопрос гражданской идентичности. Возвращение к принципу «единой семьи народов». Это есть у европейцев, а нами утрачено. Когда мы бываем за границей – мы ведь все «русские»? Так же, как французы, немцы, итальянцы, откуда бы их корни ни были, они говорят: мы – итальянцы или французы. Это называется гражданской идентификацией. Возможно, государству необходимо обратиться к научному сообществу, чтобы выработать теорию гражданской идентичности применительно к России в сегодняшних условиях. Тем более что опыт был, когда мы осознавали себя гражданами единой страны.
– Если суммировать все проблемы Дагестана, как бы вы расставили приоритеты в их решении для вновь назначенного исполняющего главы республики Рамазана Абдулатипова?
– Первое – это восстановить веру людей во власть, в государственную структуру. Второе – это экономический блок вопросов, которые необходимо решать как можно быстрее, пока еще живо то поколение, которое работало на огромном количестве заводов, фабрик на территории Дагестана, чтобы оно успело передать свое мастерство подрастающему поколению. Решить социальные проблемы, в первую очередь проблемы, связанные с занятостью населения. Третье – возвращение Дагестана в правовое поле России. Дотации республике составляют огромную сумму, а собираемость налогов в Дагестане – 15–20%. Следующий вопрос – это проблема, связанная с религиозным экстремизмом. Этот вопрос Абдулатипов должен решить в первую очередь. Здесь нужна единая стратегия федерального центра. И еще одна задача – это улучшение имиджа Дагестана. Необходимо показать миру все лучшее, что создали и создают жители этой богатой талантами и ресурсами земли. А помочь в этом власти может молодежь. У нас в Дагестане процент людей с высшим образованием намного выше, чем по стране в целом. Это тот потенциал, который нужно задействовать на благо республики, на благо России.
– Спасибо.
