Иждивенцы норовят сесть на шеюВасилий — натура поэтическая. И о своем недавнем бракосочетании написал в редакцию слогом возвышенным: «Пели соловьи, чирикали воробьи, а мы давали перед ликом Христа клятву верности. И будто слились воедино, в одно целое — мы, иконы, свечи... Было так чудесно!»
Казалось бы, остается только порадоваться семейному счастью Василия и его избранницы. Но счастье почирикало–почирикало, как те весенние воробьи, да и упорхнуло... Избранница оказалась ветреной и коварной. «Дошло до того, что выгнала меня из дому, и я всю зиму скитался, бомжевал», — жалуется Василий. Впрочем, весной супруга позвала его обратно — помочь по хозяйству. «Я простил обиды и все лето вкалывал, как проклятый, — перепахал огород, посадил сотки, накосил сена, заготовил дрова, выкопал картошку, затащил ее в подвал. А также засолил огурцы и капусту, выкормил кабана», — подробно перечисляет Василий. А когда все было сделано — вы не поверите! — вероломная супруга снова его выгнала «на мороз, на холод и голод, а сама спит в теплой хате и ест то, что я заготовил».
Одна надежда — на редакцию. Василий просит нас найти ему... новую жену. Без нее ну никак не выжить! Ни работы, ни денег, ни жилья у Василия нет. С родственниками не ладится: «С братьями не общаюсь, сестра — просто кобра». А не за горами — зима. Куда податься?.. Василий обещает, что будущая супруга не пожалеет о своем выборе. Ведь он не какой–нибудь банальный неудачник, а натура художественная: и соловьи, и воробьи с их чириканьем душу трогают. В общем, такие мужики на дороге не валяются!
Да и зачем валяться–то? Когда можно через газету призвать общественность решить свои проблемы. Кстати, Василий — далеко не единственный, кто пытается сделать это подобным образом. Еще один наш читатель, Леонид, доверительно сообщил, что деревенская жизнь ну совсем не для него! Работать на тракторе или в коровнике неохота, а больше негде. Досуг просто убогий. Никакой возможности для полета мыслей и фантазии! Поэтому редакция должна, да нет, просто обязана ему помочь. «Приезжайте, вырвите меня отсюда! Я не хочу умереть здесь от холода и голода!» — взывает Леонид.
Еще один читатель сообщает, что ему позарез нужно 7 миллионов. Нет, не на операцию за границей, а чтобы внести взнос на строительство своей квартиры. Сделать это должны... читатели газеты. «Ведь для тех, кто имеет серьезный бизнес, такие деньги — просто семечки, а для меня — страшный сон! Да и если
1 миллион простых людей пришлют мне всего по 1 тысяче рублей, им это не накладно, а сделают большое добро», — вразумляет нас автор письма.
Арифметические выкладки делает и еще один проситель: по 5 тысяч, даже по 3, присланных читателями газеты, по его расчетам должно хватить... на подарки его невесте.
Признаемся: мы не вняли этим просьбам. Не потому, что оказались черствы к планам Василия относительно устройства личной жизни или перспективе голодной смерти Леонида. Да и к желанию купить подарки невесте мы относимся с пониманием и одобрением. Но не нашли мы, как выражаются юристы, достаточных оснований, чтобы помогать не немощным инвалидам, а мужчинам в расцвете сил, которым просто работать неохота... Не поспособствовала редакция и «большому добру», к которому призывает застройщик собственного жилья, — не стали публиковать в газете его, да и другие призывы о денежном вспомоществовании. Не потому, повторяю, что бытовые и матримониальные проблемы наших читателей не находят у нас понимания. Способ решения этих проблем — настырно вымогать себе блага, решать свои житейские вопросы за счет других — понимания не находит.
Но просто отмахнуться от просителей мешает распространенность этого социального явления — попрошайничества. С церковных папертей и городских переходов оно стремительно перекочевывает в последние годы в сферу эпистолярную. Специфически одаренные граждане пишут вышибающие слезу письма в госучреждения, общественные организации и фонды, в редакцию. Просят, требуют, угрожают...
Я сама несколько раз ездила к авторам подобных писем. И что же? Одна многодетная мать, грозившая «утопиться от безысходности» — нет у нее сил видеть страдания опухших от голода детей! — оказалась цветущей кокетливой молодкой. А ее четверо детей — жизнерадостными карапузами. В доме был и цветной телевизор, и мягкий угол, и попугайчик в клетке, и полный холодильник продуктов. Всю эту «гуманитарку» безработная мамаша выпросила в благотворительных фондах и в Красном Кресте, куда она ходит, как на работу.
Еще одна просительница с гордостью показала мне обширный гардероб, который подарили ей «добрые люди». А также фотоальбом своих вояжей: эти самые люди приглашали ее к себе погостить, прочитав отчаянные послания, которые «сирота и мать–одиночка» рассылала по городам и весям...
Специалисты деликатно называют подобных просителей людьми со своеобразным психологическим складом. Кстати, больше половины обладателей этого «склада», по данным правоохранительных органов, имеют среднее образование, 20 процентов — среднее специальное, а 9 процентов — высшее. Это значит, все они вполне могут заработать на молоко детям, на подарок невесте, на взнос на строительство жилья и прочие свои нужды общественно–полезным трудом. Но предпочитают протягивать руку к нашим с вами кошелькам. Возлагают на нас хлопоты по решению своих житейских проблем. Потому что самим «горбатиться неохота». И эта неохота, вот уж точно, пуще неволи. Ну а нам подавать, решать, хлопотать за них, получается, охота?
