За последние лет 20 белорусы уже много где побывали. Можно сказать, объехали и облетели весь мир. Назови в немноголюдной компании страну, даже какую–нибудь островную, микроскопическую, — и тут же услышишь, что там едят–пьют, сколько стоит номер в отельчике, какой климат, и даже получишь инструкцию, как туда лучше добраться и на чем. Самолет, стыковка, маленький самолет, катер, потом поезд с тремя вагонами, а затем такси... Знаю белорусов, живших в высокогорных селениях Тибета, посещавших буддийские храмы, оставлявших там записки с желаниями. А уж сколько наших соотечественников таких записок оставили в Стене плача, так и не счесть. А сколько монеток брошено в знаменитые римские фонтаны, парижские, венские... В моря и океаны, реки и даже в маленькие пруды на острове Хонсю. Наши люди расскажут о музеях Голландии, Глазго, Дублина, Шанхая, Пекина, Бильбао, Лондона и Сан–Франциско... Услышишь от них истории о скрипках Страдивари и Гварнери, о швейных машинках Зингера, платьях мадам Шанель, шляпах венецианских герцогов и мрачном замке графа Дракулы. О кварталах красных фонарей Гамбурга и Амстердама, о пабах Лондона, магазинчиках и лавках на шумных марокканских базарах...
Но вот, зная все далекое и почти сказочное, многие ли из нас побывали в музее Янки Купалы и Якуба Коласа, которые рядом, считайте, под боком? Как–то спросил об этом в компании. И возникла пауза. Неприятная, тягучая. Хозяйка засуетилась, музыку громче включила, чай–кофе стала предлагать. На меня глянула с укором, будто я что–то непристойное ляпнул.
Пару недель тому назад мы с женой пошли гулять по городу. Просто так. И решили сходить в музей Якуба Коласа. Там было пусто. Нам так обрадовались, что тут же позвонили куда–то — и появилась запыхавшаяся милая девушка–экскурсовод. Мы с женой прикинулись валенками, такими же, в каких великий белорусский поэт ходил. Валенки те — музейный экспонат. Есть несколько снимков Якуба Коласа, на которых он в них запечатлен. Так вот мы ходили по большому дому–музею и слушали о его жизни. Наш экскурсовод немного волновалась, звучали даты, комментарии к прижизненным изданиям, к фотографиям, картинам, мебели. Мы узнали, как строили дом, как жила в нем большая семья народного поэта. Кто приходил в гости, о чем говорили. Я даже потрогал обычную ученическую ручку, которой Якуб Колас любил писать, макая стальное перо в чернильницу.
Жена вспомнила, как в ее школе любили на уроках литературы разрисовывать портреты писателей и поэтов. Лысым добавляли кудри, безусым — усы и бороды... И я догадался, почему это делают школьники. Скучно им рассказывают о классиках, вот и забавляются, развлекая самих себя...
В гараже посмотрели ретроавтомобили, на которых ездил поэт. Хоть и холодно там, а уходить не хотелось. На десерт наш экскурсовод открыла еще одну дверь, показав склеп, в котором когда–то хранились продукты: капуста, яблоки, закатки. А в полу была самая настоящая «лядоўня», не холодильник, а место, где на глыбе льда охлаждали мясо и рыбу. Если честно, то настоящую «лядоўню» только там и увидишь...
Но самое интересное про музей и Якуба Коласа я рассказывать не буду. Зачем? Ведь туда можно сходить и все увидеть собственными глазами. И не надо для этого ехать куда–то далеко, визы получать, думать, где переночевать... И музей Максима Богдановича у нас есть, и Петруся Бровки, и Янки Купалы. Да дюжину знаковых мест можно назвать, где и выставки разные проходят, и встречи с интересными людьми.
Странная ситуация: чужое белорусы знают, а на свое и глядеть не хотят.
Кстати, монетки на дне фонтана в Купаловском сквере действительно иностранные. Вода чистая, я рассмотрел. Кто–то бросил, чтобы вернуться.
ladzimir@tut.by
