Результаты плебисцита — это мнение народа, а не закрепленное политическое решение. Именно такой позиции придерживаются многие западные политики. И эта позиция, несмотря на ее уязвимость с точки зрения верховенства демократического принципа большинства, может действительно оказаться доминирующей при решении косовского вопроса.
После распада социалистической мировой системы на ее фундаменте (или точнее — обломках) образовалось множество независимых стран, которые раньше входили в многонациональные государственные конгломераты. Межэтнические конфликты, скрыто тлевшие десятилетиями, после новых порывов ветров едва ли не одномоментно вспыхнули в разных точках посткоммунистического пространства. Эти точки стали “горячими”. Сербия, где в крае Косово большинство за албанцами, превратилась даже не в локальный очаг межнационального пламени, а в огненную стихию войны. Вооруженное противостояние здесь завершилось натовскими бомбежками. Это одна из противоречивых страниц современной истории: военный альянс вмешался в дела другого государства и, не посчитавшись с международным мнением, применил военную силу. В итоге Косово перешло под ооновское управление, оставшись лишь де-юре в составе Сербии.
Между Белградом и Приштиной уже не один год идут переговоры. Однако стороны так и не сумели продвинуться ни на полшага вперед. Позиции остались на предвоенном уровне: одни настаивают на целостности государства, а другие требуют полной независимости и на автономию не соглашаются. Превалирующая точка зрения на Западе: согласиться с волей нацменьшинства.
Понятно, референдума ждали все. Он должен был либо дать новый козырь белградским лидерам, либо укрепить непоколебимость Приштины. Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница назвал итоги минувших выходных “победой, которая позволяет защитить территориальную целостность и Косово в качестве сути, ядра и сердца государства”. Однако реакция из противоположного лагеря была не менее громкой: “Мы никогда не станем ничьей частью. И если кто-то попытается это сделать, то прольется кровь”.
О сложности ситуации свидетельствуют и многочисленные комментарии, последовавшие за плебисцитом. Пресс-секретарь миссии ООН в Косово Нирадж Сингх подчеркнул, что волеизъявление народа “не окажет никакого влияния на переговоры, которые ведутся при посредничестве специального представителя ООН Мартти Ахтисаари”. Специальный представитель США на переговорах Френк Визнер также убежден, что никакое всеобщее голосование “не может повлиять на процесс определения статуса края, ибо суверенитет Сербии над Косово изменился еще в результате принятия ООН резолюции 1244, одобренной в 1999 году”.
Мысли о том, что судьбу страны будут, возможно, определять не сами граждане, а те, кто не имеет к ней, по сути, никакого отношения, — звучали в последние дни во многих высказываниях и самих сербов. Видимо, поэтому явка на участки для голосования и была весьма низкой. Люди устали от войны, от нестабильности мирного времени, и у них нет прежней уверенности, что нынешние политические лидеры сумеют свои обещания “конвертировать” в дела. 50-процентный рубеж избирателей был пройден лишь за несколько часов до закрытия участков.
Происходящее сегодня вокруг Сербии является своеобразной точкой отсчета в разрешении межнационального противостояния и на всем постсоциалистическом пространстве. Если мировые силы признают за Косово право на самоопределение, то, не исключено, это послужит новым толчком к военным действиям в Южной Осетии, Приднестровье и Абхазии, которые также добиваются своей независимости.
Переговоры о судьбе Косово должны быть завершены к
1 января. Что удастся решить? И будут ли учтены итоги референдума?
Чья воля окажется определяющей?
Вчера в Сербии были обнародованы предварительные итоги референдума: большинство граждан высказалось за новую конституцию страны и неделимость государства. То есть мятежное Косово остается в составе Сербии. Но будет ли так?
