Школьник хочет зарабатывать деньги и тратить их по своему усмотрению, а мать против. Кто прав?

Большинство родителей с ужасом ждут, когда их сыновья и дочери достигнут переходного возраста. Ведь многим пришлось столкнуться с ситуацией, когда в один момент спокойные, послушные подростки вдруг становились неуправляемыми, колючими и жесткими, переставали считаться с мнением старших, подражая лидерам-ровесникам.

Могилевчанка Наталья Ледова была почти уверена, что сложный возраст своего сына семья переживет спокойно. Дожив до 15 лет, Олег продолжал относиться к родителям уважительно, не сквернословил и даже сравнительно редко употреблял модные сленговые словечки, отрицательно относился к сигаретам и спиртному, неплохо учился в школе, ходил на тренировки. Наталья с мужем Денисом, как им казалось, всегда знали, с кем дружит и где бывает их отпрыск.

И однажды, вернувшись пораньше из командировки, Наталья шла по городу и вдруг на одной из оживленных улиц заметила знакомую модную куртку. Так и есть — ее Олег, вместо того чтобы дома заниматься уроками, с каким-то новым приятелем раздавал листовки. Мать подошла к нему, взяла у него из рук одну бумажку, увидела рекламу маленького магазина. Сын же нырнул в ближайшую подворотню.

Наталья вспоминает:

— Наверное, моя первая реакция была неправильной. Не поговорив с Олегом, не дождавшись его объяснений, я отправилась прямо к владельцу магазина с претензиями. Дескать, как он мог взять на работу подростка, которому нет еще 16 лет, без разрешения родителей?! Предприниматель выслушал меня спокойно, сказал, что, несмотря на требования закона, нанимая людей на 2—3 часа, никогда не заключает с ними договоров — больно хлопотно. Рассчитывается с почасовиками наличными, в ведомости никто не расписывается. По словам бизнесмена, на эту копеечную подработку соглашаются разве что старшеклассники да студенты — паспортов он не требует, возраста не спрашивает. Он также сказал, что, даже если откажет малолетке в “трудоустройстве”, у парнишки всегда есть выход: попросить взять листовки приятеля постарше, которому по закону не нужно спрашивать разрешения на подработку у родителей, а затем поделить на двоих обязанности и вознаграждение за работу.

Дома, вопреки ожиданиям, сын и не думал оправдываться, напротив, выказал свое недовольство:

— Ну что ты меня постоянно выслеживаешь, позоришь перед ребятами?! Запомни, я уже не маленький! В стране активно борются с “тунеядцами”, а ты, наоборот, трудиться запрещаешь! А деньги мне нужны как любому нормальному человеку. Вот скоро твой день рождения — что же, у отца или у тебя самой просить на подарок?


Наталья от такого напора растерялась: в таком тоне сын с ней прежде не разговаривал, да и была в его словах определенная логика. Однако матери очень не понравились сами трудовые обязанности мальчишки: на улице приставать к прохожим, пытаться вручить им листовки, могут ведь и оттолкнуть, и обидеть. К тому же, по ее мнению, подработка допустима только во время летних каникул под присмотром взрослых, но не в разгар учебного года.

И еще. Мать еженедельно выделяет сыну небольшие суммы на карманные расходы — обеды, канцтовары. Конечно, контролирует все его траты, а как иначе?! А если бы подросток стал покупать себе чипсы или газированные напитки, не приносящие пользы здоровью? А вдруг решит попробовать сигарету, как многие в его возрасте?

Вскоре Наталья опять заметила сына возле того же магазина. Подошла, позвала домой, тот отвернулся, сделал вид, что они не знакомы. А вечером с какой-то кривой усмешкой сын рассказал матери, что в магазине все над ней смеются, считают “неадекватной”.

В интернете она отыскала перечень легких видов работ, к которым допустимо привлекать школьников 14—16 лет с согласия родителей. Нашлась в этом списке и “расклейка объявлений, распространение информации об услугах, товарах”. Вроде с формальной точки зрения все нормально, труд не тяжелый, но, по мнению матери, все же не самый подходящий для школьника.

В  семье разлад, споры, ссоры, при этом муж, не принимая ничью сторону, сказал, чтобы Наталья и Олег разбирались сами. Школьным учителям, включая классного руководителя, она опасается довериться — точно знает, что те будут не в восторге от создавшейся ситуации, и боится создать сыну проблемы с учебой.

Кстати, точную сумму своих заработков подросток так и не назвал матери, не раскрыл “коммерческую тайну” и его наниматель.

Иногда Наталье думается — а может, и вправду создает она проблему на ровном месте? Ведь у сына не снизилась успеваемость, тренировки не пропускает. Но почему-то сердце подсказывает — ее тревоги не беспочвенны.

После общения с Натальей мне казалось, что и с журналистом Олег общаться не станет или отделается общими фразами. Однако парнишка разговаривал вежливо, старался обосновать свою точку зрения:

— В сельской местности дети начинают подрабатывать иногда и лет с 12, и ничего страшного. Мой папа тоже рассказывал, что его детство пришлось на 90-е годы прошлого века, в большинстве семей тогда было очень тяжело с деньгами. И он лет в 13—14 уже мыл машины, продавал газеты, чтобы собрать себе на кроссовки или джинсы. И ничего — вырос нормальным человеком, окончил вуз, доволен своей работой.

МНЕНИЯ

Ирина Барановская, психолог высшей категории Могилевской областной психиатрической больницы:

— Ситуация неоднозначна. Желание матери контролировать, с кем ее сын общается, где бывает, — это, безусловно, любовь, забота. Но здесь нужно быть очень осторожной: к примеру, если мама пойдет куда-то жаловаться на предпринимателя, который взял без родительского разрешения ее сына на работу, подростка гарантированно отвернет от матери. Если опека будет чрезмерной, из отношений полностью исчезнет доверие: сын просто начнет подрабатывать тайно, к примеру, в другом районе города, а ведь сегодня он распространяет рекламу открыто.

И еще, подрабатывая, старшеклассник учится самостоятельности, в том числе умению распоряжаться деньгами, — многие родители такое стремление только поощряют. Разве было бы лучше, если бы он “тянул” деньги с матери? Но нужно учитывать как личность конкретного школьника — насколько он готов разумно, взвешенно делать покупки, так и личность мамы. Ведь есть и категория родителей, предпочитающих как можно дольше держать своих детей в тепличных условиях не столько для пользы дела, сколько чтобы чувствовать свою значимость. И это тоже неправильно.

Александр Лазарев, предприниматель:

— К работающим школьникам у меня отношение двойственное. С одной стороны, такие ребята обычно взрослеют раньше своих ровесников, становятся более ответственными, на них можно положиться, к тому же они знают цену деньгам. Но есть и обратная сторона медали: далеко не каждый несовершеннолетний способен с умом распоряжаться заработанными суммами: некоторых тянет попробовать пиво или, того хуже, что-то покрепче. Другие забрасывают учебу — дескать, и без образования заработаем — тем самым лишая себя возможности преуспеть в будущем. Некоторые начинают высокомерно относиться к одноклассникам, не имеющим подработки, становятся более независимыми в отношениях с собственными родителями, вместе с деньгами у школьников появляется и множество соблазнов. Каждый ли сумеет с ними справиться?! Кстати, брать несовершеннолетнего на работу — очень большая ответственность для нанимателя: нужно создать подростку безопасные условия труда, следить, чтобы не уставал, чтобы с ним ничего не случилось на рабочем месте. И, конечно, если это несовершеннолетний в возрасте 14—16 лет, одобрение родителей обязательно. В случаях, когда все эти условия соблюдены, можно рассматривать подработку старшеклассника и как трудовое воспитание. Но и родители, и работодатели, прежде, чем принять окончательное решение, в каждом конкретном случае должны взвесить все за и против.

mendeleva@sb.by