Чужая полоса

Если представить на секунду, что большой город — это живой организм, то его артериями и сосудами будут рельсы и шпалы. Кровеносная система железной дороги «расквадратила» Минск на сотни мелких частей, пронзила городской центр, распустилась паутиной по окраинам. Не зря говорят, что «железка» — это государство в государстве. Здесь свои законы и правила, своя собственная граница. От города оно отделилось полосой отвода, или, как говорят некоторые, зоной отчуждения.

Окурки вместо шишек

...Из окна электрички, которая везет меня от железнодорожного вокзала в сторону Минского моря, город видится серым, угрюмым, неласковым. «Железка» будто притягивает к себе все проблемы мегаполиса. Вот бомжи в скверике за вокзалом расселись на скамейках и отмывают в лужах пивные бутылки. Красивый заборчик вдоль рельсов постепенно превращается в грязно–бетонный, потом — в деревянный и в конце концов пропадает. Едем, казалось бы, в центре — по мосту через проспект Дзержинского, а за окном — развалившаяся лачуга, покосившийся забор, спиленные деревья. Стройки, гаражи, расписанные граффити стены — унылый пейзаж не радует глаз и навевает тоску.

За станцией Масюковщина электричка ускоряется, и пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, доски, покрышки, остатки ржавого автомобиля за окном сливаются в одну серую тень. Мелькают на пригорке мужики, разлегшиеся на травке возле «железки», пьют и закусывают. А после, не сомневаюсь, выкинут банки–склянки на полосу отчуждения. Проносятся быстро и они. На остановке Лебяжий выхожу.

Большая свалка

Полоса отвода железной дороги — объект для города важный: она защищает Минск от шума, обеспечивает безопасность пассажиров, имеет огромное значение для городской флоры и фауны, служит так называемым зеленым коридором для растений и многих видов животных. К тому же здесь размещаются важные для железной дороги путевые здания и сооружения. Тем не менее тот, кто метко окрестил ее зоной отчуждения, попал в точку. В населенных пунктах в зависимости от прохождения железнодорожных путей по насыпям или выемкам ширина полосы может составлять от двух до пяти метров, за городами и селами — все сто. Часто выходит так, что определить точно границы зоны отвода могут лишь железнодорожники — по специальным межевым знакам. А раз граница неясна, значит, как думают многие минчане, земля здесь ничья. Чужая. Можно смело мусорить.

— Люди считают, что полоса отвода — это большая свалка, — сокрушается Владимир Сотников, заместитель начальника отделения по пути и строительству Минского отделения БелЖД. — Отсюда и все беды. Мы убираем ее каждый день, да что толку. Ведь отучить людей мусорить невероятно трудно. Направляем письма граничащим с путями предприятиям, дачным кооперативам с просьбой навести порядок, но откликаются на наш призыв единицы.

Раз зона отчуждения никому не нужна, почему бы ее не ликвидировать? В Москве такой, казалось бы, утопичный проект уже существует. «Железку» собираются накрыть платформами и застроить офисами и жилыми домами. За счет ликвидации полосы отвода освободится важное для большого города пространство. У нас таких проектов пока нет, хоть ценной земли железная дорога съела немало, только на Минском отделении БелЖД — 4.428 гектаров.

...Кровеносная система города будет страдать от мусорных тромбов до тех пор, пока минчане наконец–то не поймут: полоса отвода — не чужая земля, а своя. Когда это произойдет? На железнодорожной станции Институт культуры как–то попытались оградить проблемную зону от любителей мусорить, но металлический забор тут же разрезали ножницами. Мусор на шпалах здесь появляется по–прежнему.