Мы не только не знаем своей истории, но и легко ее отдаем. Мы - страна-донор.Словосочетание "общественная нагрузка" в лучшем случае вызывает нынче ироничную улыбку. А реакция прагматика и того жестче: "Благодарю покорно. У меня и своих проблем полно". Тем не менее и в наши дни встречаются благородные донкихоты, отдающие себя делу, важность которого, быть может, будет оценена только через сто лет.
Адам Мальдис - один из таких. Известный белорусист, литератор и первый вице-президент Белорусского ПЕН-центра, в свои 70 лет он энергично занимается общественной деятельностью и является членом около 40 экспертных и ученых советов по вопросам белорусской истории и культуры. Мальдис - уникальный человек
и безграничный эрудит. Таких людей в культурном обществе чтут и берегут. Тем более удивительно узнать, что труд на благо страны кого-то может иногда раздражать. Недавно на заседании "круглого стола" "Истоки физического и морального терроризма в эпоху глобализации" недоброжелатели упрекнули Адама Мальдиса в том, что он "держит" сразу 6 "портфелей". На что ученый спокойно ответил: "Можете забрать любую из моих должностей. Это же общественная нагрузка. Если вас выберут - пожалуйста". Положа руку на сердце признаемся, что если и выберут, то вряд ли кто-то сможет так упорно и бескорыстно нести на своих плечах груз веков, как это делает Адам Иосифович.
Накануне 70-летнего юбилея Адам МАЛЬДИС дал интервью обозревателю "СБ".
- Адам Иосифович, можно сказать, что вы всего себя отдаете изучению Беларуси, поддержанию и сохранению ее культурных и исторических ценностей. Что вас как человека и белорусиста вдохновляет в нашей истории?
- Видите ли, в отличие от других моих современников-исследователей, которые занимаются днем сегодняшним, я преимущественно "живу" в XVIII и XIX столетиях. Немножко в XIV, немножко в XVII. А в последнее время решил заглянуть в Полоцкое княжество. Это меня настраивает на рассуждения и позволяет определить кое-какие закономерности. Многое поняв благодаря урокам истории, я стал спокойнее относиться к различным сложностям нашего времени. Конечно, это не мое открытие. Это гегелевская диалектика - все развивается по спирали, все повторяется в той или иной форме. Мне эта закономерность видится так: определенный отрезок времени в обществе господствует разум, рациональное начало. А затем на смену рацио, как противоречие, наступает период, когда обществом правят эмоции. Это напрямую связано с нашим мышлением, поскольку мы знаем, что одно полушарие человеческого мозга отвечает за образное мышление, а другое - за логическое. Обратите внимание, как умно люди действовали во времена Евфросинии Полоцкой. Как укрепилась власть благодаря здоровому прагматизму. Даже принятие христианства у нас проходило гораздо легче, чем у соседей, где проливалось много крови. Но после расцвета Полоцкого княжества наступает, как бы мы сейчас сказали, период застоя. Затем вновь подъем - Великое княжество Литовское. На волне европейского Возрождения его величество разум опять начинает брать верх. Этот процесс подкрепила Реформация. Появились Франциск Скорина, Сымон Будны, Литовский статут, летописи и так далее. Очень престижно было являться гражданином Великого княжества Литовского, невзирая на то, кто ты - литвин, жмудин или русин. А потом опять начинается упадок, вера в чудеса. Кстати, белорусы всегда в периоды смуты верят в мифы. Это особенно очевидно в наше время. Миф моего поколения - коммунизм. Еще один распространенный миф: вот придет Запад и поможет нам. Или: примем такой-то закон - и сразу все изменится к лучшему. Повернемся только к Востоку и - жить станем лучше. Мифы вредны, потому что они уводят от действительности, от созидательной работы.
Но я вернусь назад. Новая волна - Просвещение во второй половине XVIII столетия. В это время на Беларуси появляются десятки толковых предпринимателей, как сказали бы мы теперь. Бутримович в Пинске, Тизенгауз в Гродно, Хрептович в Щорсах и так далее. Хрептович еще тогда получал урожай, какой получают на Гродненщине сейчас. Он делал то, что назревает сегодня, - культивировал фермерство. Отпускал крепостных на волю и давал землю с условием, что ее будут хорошо обрабатывать. Современники не понимали Хрептовича. А вы поезжайте на его земли сегодня. Там и сейчас крестьяне живут намного культурнее, чем в других местах. Видите, плоды разума не пропадают.
Следующая волна - романтизм. В Беларуси начинаются восстания. Повстанцы и Тадеуша Костюшко, и повстанцы 1831 года, и 1863 года не видели иного пути, чем сражаться за свободу с косами и охотничьими ружьями. Этот романтический порыв происходит под воздействием мистицизма. Даже Адам Мицкевич, в это время попадая под влияние шляхтича с Ошмянщины, способного внушать, сам становится мистиком. На волне преобладания эмоций любой миф кажется реальным.
- А как бы вы охарактеризовали начало XXI века? Что главенствует в нашем обществе - чувства или разум?
- Сначала скажу о ХХ столетии, где все спрессовывается максимально. Те процессы, которые раньше занимали 100 лет, теперь происходят за 10. Возьмите 20-е годы. Беларусью руководили просвещенные люди. И каких успехов достигли культура, литература, сельское хозяйство! Чего стоил только реформатор Прищепа? Не меньше, чем Столыпин в свое время. А в 30-е годы мы опять погрязли в мифах. Период эмоционального всплеска пришелся и на конец 80-х - начало 90-х. Теперь, мне кажется, мы постепенно входим в эру прагматичного. Ищем новую идеологию. Кто-то говорит, что надо, условно говоря, дать задание двадцати профессорам - пусть опишут, как нам жить. Но я думаю, что здесь не надо изобретать велосипед. Достаточно взять за основу идеологии мысли Владимира Короткевича, особенно в "Зямлi пад белымi крыламi". Внешне он - романтик. Но он все время думал о будущем Беларуси, приближал его. Итак, к чему он пришел? Во-первых, у нас есть земля, данная Богом. Другой не будет. Значит, мы должны ее беречь, лелеять, стараться не изувечить ее. Не вредить ей ради сиюминутного результата. Второе: если ты на этой земле живешь - значит, должен быть хорошим хозяином. Независимо от того, какая это земля - колхозная или фермерская. Это уже политика. Главное - быть хозяином, "гаспадаром". Кстати, я считаю, что обращение "гаспадар" в белорусском языке гораздо приемлемее, чем сокращенное "спадар". Ведь каждый из нас хозяин. В своем доме, в своей жизни. А мы сегодня вообще не умеем обратиться друг к другу. Это тоже о многом говорит. Третий момент: мы теперь зациклены на двуязычии. Двуязычие - это безъязычие. Мы ведь не владеем русским языком. Тот язык, на котором мы изъясняемся, - это один из вариантов литературного. Разговорного мы не знаем, поскольку не живем в языковой среде. Ну а овладеть русским языком, не владея белорусским - значит, в итоге, говорить на пресловутой "трасянке". Четвертое: в нашем обществе возможно противопоставление религиозных конфессий. А это недопустимо. Мы все христиане, и это главное. Образно говоря, луг один, христианский, а конфессии - как цветы на нем. Ну разве один цветок можно назвать более красивым или нужным, чем другой? В этом случае нельзя давать волю эмоциям. Все религии равнозначно важны. А у нас даже на бытовом уровне часто идет противопоставление.
Пятое: Беларусь - нормальная страна. У нас богатая история, в которой мы выступали под разными именами. Когда Скорина писал "Библия русска", он, конечно же, имел в виду не российское ее происхождение в сегодняшнем понимании этого слова. Киевская Русь не Русь Московская. Точно такое же существует непонимание слова "Литва". Ведь оно имеет историческое значение - "Минск литовский", "Брест литовский", "Полесье литовское". Литва ведь простиралась до Орши. А мы не только не знаем своей истории, но и легко ее отдаем. Мы - страна-донор. Сколько среди белорусов великих умов! Мне удалось издать первую часть энциклопедии "Белорусы и уроженцы Беларуси сопредельных стран". Там около 600 имен выдающихся деятелей в различных сферах. Но ведь на самом деле их гораздо больше. Недавно мы отмечали юбилей Домейко. Это звезда первой величины на мировом небосклоне. А мы его в Беларуси почти не знаем. А незнание рождает чувство национальной неполноценности. Нигилизм по отношению к прошлому. Короткевич подчеркивал, что мы сами к себе должны относиться как к народу, который может легко наверстать все упущенное. Избавиться от неконструктивных разделений "Гэты - заходнiк", "А „н - з-пад Вiцебску. Чаго ад яго чакаць?". Надо воспитывать любовь к Беларуси как к государству. Чтобы важно было не кто ты по национальности, а какое государство представляешь.
- А как это можно осуществлять реально? Допустим, что конкретно я могу сделать в этом направлении? Я тоже хочу за границей с гордостью говорить: "Я из Беларуси".
- Прежде всего добросовестно делать свою работу. Бороться с мифами, которые вредят нам как государству. Я приведу один пример. Куропаты. Все время не утихают споры, кто там захоронен - жертвы сталинизма или жертвы фашизма? Да какое это имеет значение? Я подозреваю, что там убивали и те, и другие. Но мы не понимаем, что мелкие склоки наносят колоссальный ущерб престижу страны. Это место, где покоятся люди, которых убили за то, что они - жители, граждане нашей страны. И значит, что это достойно беспрекословного уважения. Немига. Знаете, за трагедию на станции метро я чувствую личную ответственность. В свое время группой интеллигенции мы выступали категорически против строительства метро на "Немиги кровавых берегах". Но так и не добились своего. Если бы не было этой станции, если бы ее отнесли подальше от самого древнего собора, трагедии не случилось бы... А торговый центр в историческом месте? Это дикость. Мы часто считаем, что в силах обвести историю вокруг пальца. Но так, увы, не бывает. И рано или поздно все возвращается на круги своя. История мудрый, но суровый учитель.
Мы сейчас проживаем некий переходный период, когда одни пытаются собирать камни, а другие - разбрасывают. А мы должны прагматично понять, чего нам не хватает. Что вредит. Во времена Скорины - во времена разума - рассуждали именно так.
