Чтобы занять свое место, надо знать свое время

Что такое сегодня артист без продюсера? За исключением Иосифа Пригожина, все, кто сейчас «рулит» в российском шоу–бизнесе, предпочитают сами писать песни для своих подопечных: Фадеев, Меладзе, Матвиенко, Николаев, Крутой. Так проще и дешевле работать. Этой же схемой овладел и белорусский композитор Макс Алейников.
В споре: кто главнее — автор песни или исполнитель, на мой взгляд, нет предмета. Хорошая песня может пережить не одно поколение артистов. Но вот не всякого певца станут терпеть при отсутствии хорошего материала. И что такое сегодня артист без продюсера? За исключением Иосифа Пригожина, все, кто сейчас «рулит» в российском шоу–бизнесе, предпочитают сами писать песни для своих подопечных: Фадеев, Меладзе, Матвиенко, Николаев, Крутой. Так проще и дешевле работать. Этой же схемой овладел и белорусский композитор Макс Алейников.

Если это имя вам ничего не говорит, значит, вы не знаете, откуда берутся хиты. Я вам расскажу. Все очень просто. Надо накопить побольше денег и отнести их кому–то из вышеперечисленных господ. Они ими правильно распорядятся. При условии, разумеется, что вы что–то представляете собой в музыкальном плане. Известно же, что, например, Катя Лель чуть ли не на коленях умоляла Макса Фадеева взять ее деньги. Фадеев сдался. Что из этого вышло, вы знаете.

А вот собственно рецепт приготовления хита — это профессиональный секрет. Какой такой волшебный порошок подсыпают популярные авторы в свои песни, чтобы сделать их мгновенно и бесповоротно популярными? Знают, но молчат. Я решила выведать рецепт изготовления модной песни у того, кто умеет это делать в Беларуси лучше всех. То есть у Макса Алейникова. Самый громкий его проект — альбом «Ответь мне, почему» Алексея Хлестова, ставший хрестоматией шоу–бизнеса. Сегодня любой программный директор на радио знает: если песню написал Алейников, ее можно ставить в эфир, не глядя. Олейников — это то, «что доктор прописал».

— У тебя, понятное дело, есть и поклонники, и недоброжелатели. И вот какое любопытное мнение о твоем творчестве мне довелось недавно услышать. Дескать, Алейников никакой не композитор. А просто–таки хваткий аранжировщик.

— Я пришел к тебе на интервью, а ты меня встречаешь, напевая: «Куда исчезли все мои мечты...» Ты же не аранжировку воспроизводишь, а мелодию. Понимаешь? Я пишу песни лет с 13, с тех пор, как пришел в самую лучшую по тем временам детскую музыкальную студию «Ровесник». Мы с Хлестовым, кстати, там и познакомились.

— Очень удобно, что ты сам об этом заговорил. Тема вашей размолвки после такого громкого успеха первой пластинки одновременно и самая обсуждаемая, и самая грустная. Жаль, что второго совместного альбома не будет. Теперь песни Хлестова — это совсем другая история. И бытует такое мнение, что вы пропадете друг без друга.

— Действительно, мою творческую судьбу можно условно разделить на два периода — до сотрудничества с Хлестовым и после. Мы имеем дело с уникальной ситуацией. Опыт Хлестова — первый по–настоящему профессиональный в области современной популярной музыки.

— А что в нем такого особенного?

— Леша действительно особенный. Но я бы сказал, что в данном случае сработал фактор «в нужное время, в нужном месте». Все помнят: в музыкальном движении страны как раз тогда назрел момент перехода всех радиостанций к формату «50 на 50». То есть возникла наконец–то острая потребность в качественном собственном продукте. У меня накопились песни, и я искал, кому бы их отдать. Мне нужен был особенный артист, способный правильно донести до публики эмоции, заложенные в песнях. Этим человеком оказался Леша. Он действительно здорово поет, что по нашим временам на эстраде большая редкость. Таким образом, совпало сразу три необходимых для успеха аспекта: песни, исполнитель и ситуация.

— А я слышала такое мнение: «Алейников? Это Хлестов привез из Бахрейна «чемодан» модных звуков. А Алейников их просто на свой лад обработал».

— Как минимум смешно. Хлестов из Бахрейна вообще не привозил звуков. Во–вторых, он вообще не вмешивался в процесс написания песни, доверившись моей интуиции и опыту практически полностью.

— То есть и образ романтического героя Хлестову придумал ты?

— Так все же от текстов идет. Лешу еще никто не видел, когда песни уже вовсю звучали на радио.

— Проданный тираж «Ответь мне, п
очему» — прецедент для нашей страны. Получается, ты прилично заработал на этом.

— Меньше, чем Хлестов.

— Так в этом и состоит суть вашего конфликта?

— Конфликта никакого не было. Мы действительно намеревались делать второй альбом вслед за первым. Но наши взгляды на творчество вдруг разошлись. Жизнь продолжается. У меня сейчас много новых проектов. И не только в Беларуси. Но если артист Хлестов предложит мне вновь заняться совместным творчеством, я, пожалуй, соглашусь. Потому что я отчетливо понимаю: наш тандем был сильным, и в конечном итоге потерявшая сторона — это слушатели.

— Кто те счастливчики, с которыми ты сотрудничаешь?

— Это Саша Немо, который поет мои песни, ранее предназначавшиеся Хлестову. Он разрушил Лешину монополию на роль исполнителя популярных песен мужского пола. Группа «Чук и Гек» сейчас готовится к выпуску нового альбома, куда вошли и мои песни. Существует договоренность с группой «J_Морс» о новой концепции звучания. И больше белорусов я брать под свое крыло не буду. По причине того, что у меня много заказов в Украине и России. Я пишу альбомы артистам, чья раскрутка в этих странах запланирована на следующий год. Поэтому преждевременно озвучивать их имена не имеет смысла.

— Твоя такая востребованность подразумевает, что ты знаешь рецепт приготовления хита.

— Рецепт я, разумеется, знаю. Хит — это совокупность факторов. Прежде всего должен наличествовать тандем автора и исполнителя. Изобретение мелодии — дело десяти минут. А дальше... Если я начну тебе объяснять на профессиональном сленге, ты все равно не поймешь. Так что уж лучше я не стану вдаваться в подробности. А на ассоциативном уровне все просто. Все знают рецепт выпечки торта. Но при наличии одинаковых ингредиентов у одной хозяйки получается кулинарный шедевр, а у другой тесто не подходит. Или пригорает. Улавливаешь?

— Улавливаю. Ты хочешь сказать, что все дело в таланте. Я о другом подумала. Если радиоформат, поддерживающий 50 процентов белорусской музыки в эфире, спровоцировал появление на рынке такого брэнда, как «Макс Алейников», то увеличение отечественной музыки на FM до 75 процентов, по идее, должно создать конкуренцию. И, как следствие, появление новых имен?

— Вопрос сложный. В конкурентной среде, разумеется, интереснее работать. Но я считаю, что для этого хватило бы и 50 процентов.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter