Подводные археологи выясняют, какие тайны хранят наши водоемы

Что в воду упало, не пропало

Удивительно, но в нашей стране озер и рек подводные археологические исследования до недавних пор систематически просто не велись. Да, громкие находки на энтузиазме дайверов и историков случались. Чего стоит обнаружение средневекового рыцаря в доспехах на реке Вихре под Мстиславлем или старинных кораблей рядом с городским пляжем в Борисове! Но эти сенсации лишь ярче показали: можно лишь догадываться, какой пласт истории скрыт под водой и постепенно уничтожается в процессе строек, чисток водоемов, мелиоративных работ, растаскивается охотниками за артефактами. Отправной точкой для перемен стало соглашение о сотрудничестве, заключенное в прошлом году Институтом истории НАН и дайвинг–центром «Морской пегас». Уже с первых совместных экспедиций стало ясно: наши водоемы — Клондайк для подводных археологов.


Внушительное тронутое ржавчиной ядро примостилось у рабочего стола Сергея Линевича, научного сотрудника отдела археологии первобытного общества: «Это мортирная бомба времен Северной войны (1700 — 1721) — одна из недавних уникальных находок из замка Вишневецких в деревне Жабер. Он располагался на берегу Ясельды. Скорее всего, эта бомба была в замковом арсенале и, когда его захватили шведы, ее скинули в ров. Это случилось в период с 4 мая до 2 июня 1706 года. Весит она 48 килограммов. На границе рва и замкового вала мы нашли две бомбы». Одну сразу забрал Мирский замок — ведь ни в одном нашем музее таких целых бомб нет. То, что на суше превращалось в обломки, вода бережно сохранила до наших дней. Так же она «работает» и с материями более тонкими.


Вот, например, торфяниковое поселение Кривина–3 на границе Бешенковичского и Сенненского районов. Четыре тысячи лет назад уровень воды тут был на два метра ниже, чем сейчас, берега древнего озера одномоментно были залиты водой, и памятники тех времен обнаруживаются под внушительным слоем торфа. «За счет консервирующих особенностей торфяника и постоянной влажности в нем идеально сохраняются изделия из органики: дерева, кости, коры — даже лубяные веревки и поплавки из бересты. Я представляю, что там было, когда работала мелиоративная техника!» — сокрушается Максим Чернявский, ведущий научный сотрудник отдела археологии первобытного общества. О том, что на этом торфянике есть исторические памятники, знают в округе все. Однако мелиораторы там все же побывали раньше археологов. Но даже несмотря на это, экспедиция дайверов и ученых принесла потрясающие результаты: «Вот фрагмент рыболовной ловушки, сохранилась даже лубяная оплетка. Хорошо видна система плетения — представьте, это узлы, связанные во II тысячелетии до нашей эры! Рыбацкие снасти сделаны из полутораметровых сосновых лучин, переплетены лыком. Сохранность феноменальная. Когда держишь в руках деревянную колотушку для орехов или веревку, сплетенную из коры дерева, и понимаешь, что их сделали 4 тысячи лет назад, это потрясающие ощущения. На суше их найти нереально, это уникальнейшие находки! Другой вопрос, что если их просто достать, они начнут высыхать, коробиться. Всем этим артефактам тут же надо создавать специальные условия, начинать процедуру консервации», — Максим Чернявский касается одной из проблем, которую нужно решать для развития подводной археологии. Методик консервации у нас пока нет просто потому, что раньше в них не было нужды. Если к теме подводных изысканий будет серьезный интерес, за их разработкой дело не станет. А пока и двухсотлетние корабли в Борисове, и челн–долбленка на окраине Минска в Свислочи остаются в воде, вместо того чтобы стать ценными музейными экспонатами.

Сергей Линевич

У соглашения Института истории и дайвинг–центра несколько целей. Первая — подготовка кадров, ведь прикасаться к истории должны только профессионалы. Два археолога — Сергей Линевич и Александр Вашанов — уже прошли обучение подводному плаванию, на очереди еще двое — Максим Чернявский и Мария Ткачева. Но даже при участии целой команды дайверов–волонтеров рук категорически не хватает. Ведь водоемы Беларуси — огромное неисследованное пространство. Все пристани, начиная от каменного века, с затопленными кораблями, места переправ, броды, по которым тысячи лет шли люди, все озера и реки, на берегах которых строили замки и города, и даже болота — потенциальные претенденты на включение в перечень объектов подводного археологического наследия. Его формирование — вторая цель совместной работы. Сюда уже вошли водоемы с находками, а также упомянутые в литературных источниках, легендах. Пристальное внимание и к тем, где планируется строительство. И третья цель — ряд экспедиций (состоялось уже около 30), которые создали бы прецедент регулярных подводных исследований и результатами доказали важность развития этого направления для страны. «Куда бы мы ни приехали, где бы под воду ни заглядывали, везде встречаются находки, — признается руководитель дайвинг–центра Андрей Лихачев, один из инициаторов сотрудничества. — Со дна озера Свитязь подняли кремниевый наконечник и керамику. У Жаберского замка, кроме ядер, обнаружили фрагмент стеклянной емкости — на суше это была бы горстка осколков. На озере Баторино — древние костяные изделия. Уникальная сабля с клеймом, надписью, номером была найдена на Березине, в месте переправы армии Наполеона. Центр наполеоновских исследований провел изыскания, и оказалось, что такие сабли были выпущены в количестве не более 100 штук и принадлежали личной охране Наполеона. Рядом обнаружили ствол ружья с серебряной мушкой, пуговицы, монеты. Там же подняли топор XI века». Андрей Лихачев как человек, отдавший подводному плаванию более 30 лет, не скрывает, что даже у самых увлеченных дайверов наступает момент, когда их погружениям нужен новый, высший смысл. Из таких энтузиастов и формируется команда, работающая с археологами. Во всем мире потенциал любителей, их азарт, техническое оснащение используются для интересов науки. Но волонтеры строго подчинены научным центрам.


Топор с клеймом, XVIII век.

Украшения из кости и янтаря, III – II век до нашей эры

У нас же пока ситуация такова, что даже отдела, который бы планомерно, из года в год вел такую работу, нет. Для занятых в проекте археологов это, по сути, дополнительная нагрузка, не снимающая основных обязанностей. А уже сейчас объем информации получен такой, что два специалиста не успевают ее обрабатывать. Тем временем запланированы новые изыскания, намечено около 100 перспективных с точки зрения подводной археологии объектов. И уже понятно, что это направление требует и развития, и поддержки со стороны государства. Возможно, тогда и на местах к истории будет другое отношение. Ведь, например, при попытке исследовать озеро Мядель экспедиции просто не разрешили остановиться на острове Замок, где когда–то было городище, соединенное с берегом деревянным мостом. Остров мог бы стать белорусским скансеном (музеем под открытым небом), но пока стихийных туристов тут воспринимают спокойнее, чем археологов.

vasilishina@sb.by

Советская Белоруссия № 128 (25010). Среда, 6 июля 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter