Что у робота на уме?

Его голливудские сверстники Терминатор и Робокоп, вооруженные до зубов, были запрограммированы спасти или уничтожить мир в эпоху катаклизмов. Советские Электроник и Вертер — романтики, наделенные знаниями и способностями, учили добру и вере в исключительно светлый мир будущего. Номер 5 из фильма «Короткое замыкание», созданный грозным универсальным пехотинцем с боевым лазером на плече, лихо рулил машиной, танцевал, подражая Джону Траволте, прыгал как кузнечик и смеялся над анекдотом...


В конце восьмидесятых мир, уставший от долгой холодной войны, разделенный двумя политическими системами и Берлинской стеной, вдыхал ветер перемен. Одноименная и быстро ставшая легендарной песня «Скорпионс» объединяла два мира. Мы начинали другими глазами смотреть на недавних заклятых врагов, и американский робот, с которым все познакомились в эпоху перестройки, безусловно, должен был быть именно таким: внушавший ужас военный монстр от внезапного удара молнии перепрограммировался в миролюбивого симпатягу. Ему нравится осознание своей новой реальности, он находит людей забавными, иногда разочарован их поведением и неспособностью признать его разумной формой жизни. Трогательный в своем бесполезном могуществе, Номер 5 становится непосредственным выразителем стремления молодого поколения ко всем более многоплановым прелестям прикладной техники, а главное — лишний раз доказывает, что безумная гонка вооружений и диктат грубой силы — путь в тупик.

Когда известному по своим молодежным фильмам режиссеру Джону Бэдхэму попал в руки сценарий и он загорелся идеей реализовать проект, сразу встал вопрос о роботе, который подходил бы для съемок. Сценаристы планировали историю для малобюджетной кукольной картины и не задумывались над этим. Решение приходилось искать с нуля. Кукольный вариант был сразу отброшен, а создать вживую настоящего робота ценой, как было заявлено в сценарии, в 11 миллионов долларов и опережавшего на полвека время было нереально.

Даже сегодня, спустя 30 лет после выхода фильма, наблюдая за самыми современными разработками, вы без труда заметите серьезный недостаток техники — все реальные роботы двигаются медленно. Добиться от них быстрой и, главное, нестандартной координации практически невозможно, а для фильма требовался экземпляр, способный выполнять огромное число функций, которые непросто сделать даже специально подготовленному человеку. Тем более загвоздка была как раз в том, что: «Мы хотели иметь робота, который выглядел бы так, чтобы все не задумываясь поверили, что никто из актеров не прячется внутри. Зритель должен был видеть, что этот робот делает все сам по себе. Это был один из важных наших параметров. Но в то же время я чувствовал, что роботу нужны и некоторые антропоморфные качества», — отмечал Бэдхэм. Однако «Терминатор–2» и «Матрица» лишь спустя несколько лет откроют новую страницу истории кино, когда компьютеры, масштабно рисуя виртуальные картины, начнут теснить из кинопроцесса трюкачество каскадеров и находчивость операторов.

Эрик Аллард учит робота быть актером.

Свою режиссерскую карьеру Бэдхэм начинал у Стивена Спилберга, и именно Спилберг порекомендовал обратить внимание на разработку, замеченную в Японии на выставке ЭКСПО–85. «Робот Pal», представленный в рекламном фильме Let’s Go, оказался прототипом Номера 5, а ожививший его для экрана молодой мастер механических эффектов Эрик Аллард вошел в команду создателей «Короткого замыкания». «Я был нанят за 25 баксов в час, чтобы построить робота, и я должен был заложить основы его образа, что было для меня огромной честью, потому что в то время я еще только собирался покорить Голливуд», — вспоминал Аллард, который в дальнейшем работал над спецэффектами в фильмах «Человек–паук», «Миссия невыполнима», «Матрица. Перезагрузка», «Дети шпионов», «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца». Он также является одним из создателей знаменитого своей неутомимостью рекламного кролика–энерджайзера.

Шесть недель ушло на согласование дизайна главного героя, еще несколько месяцев на изготовление собственно роботов. Тот, кто хоть раз в жизни паял схему на полупроводниках или микросхемах, знает, что такое «крещение» первым дымом. По этому поводу Эрик Аллард рассказывал: «У нас были роботы от одного до пятнадцати, и, хотите верьте, хотите нет, первый, который закоротился, был номером пять. Это было жутко! Он весь окутался дымом. В итоге нам пришлось прилично повозиться с его электроникой. Зато после этого он оказался лучшим, самым надежным роботом, который у нас был на протяжении всех съемок — он, казалось, даже превысил возможности своих батарей».

Всего было изготовлено восемь полноразмерных радиоуправляемых роботов, на каждого из которых требовалось девять человек — операторов для выполнения всего спектра функций. Кроме движения вперед–назад, эти экземпляры могли вращаться у основания и шеи, артикулировать обеими руками, переходить из приседающего в вертикальное положение и управлять своим лазерным оружием. «Шалили» роботы не только во время производства. Уже во время съемок из–за влажной погоды случилось еще одно реальное короткое замыкание. В результате электронного сбоя один из роботов убежал от техников. Его пришлось догонять и ловить на улице.

Радиоуправляемые модели были сделаны без особой детализации, а для крупных планов изготовили лишь верхнюю часть роботов, которые управлялись вручную специалистами–кукловодами под руководством Тони Урбано. Еще собрали несколько «манекенов», которыми не жалко было жертвовать во время падения с моста или для других подобных трюков.

Создать «умное железо» еще не значит сделать звезду экрана. Актерам с одной стороны, а техникам и кукловодам с другой необходимо было найти пресловутую химию взаимодействия перед камерой. «На самом деле в течение нескольких дней весь актерский состав и команда привыкали к новому актеру в их среде. Элли Шиди сразу же вошла в роль приютившей робота Стефани, — вспоминал Аллард. — Она приходила и говорила: «Доброе утро, Номер 5» — и те из нас, кто управлял им, дружно подыгрывали, заставляя его махать или делать что–то такое». Вторил ему и Джон Бэдхэм: «Он, конечно, был одним из наших актеров! Номер 5 управлял нашими жизнями, точно так же как звезда управляет вашей жизнью. Как он себя чувствовал в тот день, как он работал или не работал, что бы с ним ни происходило... Во время съемок мы были очень чувствительны к его способностям быть живым и попадать в момент. Как и с любым другим актером, мы обязаны были сработаться с ним. Мы угощали его с утра порцией препарата WD–40 вместо чашечки кофе. А дальше пытались создать жизнь из фрагментов, которые обычно безжизненны. Иногда у нас было 12 человек, которые управляли роботом, и все они должны были координировать свою работу, чтобы робот двигался плавно. Было очень трудно».

Легко получилось «научить» пятерых роботов салютовать одновременно — достаточно было заложить одну программу для всех. Несложно оказалось и заставить Номер 5 прыгать как кузнечик — пригодилась давняя кукольная смекалка. Робота просто хитроумно подвесили, переносили и дергали за невидимые глазу провода. Делать блины на завтрак для Стефани было очень весело, но все вокруг ходили забрызганными тестом целый день, поскольку умная машина безжалостно для стен и съемочной группы орудовала миксером... Самым технически сложным эффектом оказалось научить робота танцевать подобно Джону Траволте в культовой «Лихорадке субботнего вечера» и подбрасывать монетку, как это делал переигравший, кажется, всех возможных гангстеров Джордж Рафт.

Если вам доводилось видеть ранний молодежный фильм Бэдхэма, открывший миру талант Траволты, вы, безусловно, восхищались пластикой танцевальных па актера. Для постановки подобного танца с Номером 5 понадобилась специальная пневматическая платформа, работающая по принципу устройства на воздушной подушке, на которую установили куклу–робота. Платформа позволила создать плавность движений, а вся бригада кукловодов и техников две недели брала уроки танцев. «В некотором смысле Номер 5 напомнил мне о Траволте во время репетиции. Для Джона это был адский труд, чтобы сделать то, что он сделал. Он был напуган этим до смерти. Номер 5 также работал на пределе возможностей, долго репетируя с Элли. В конце концов у них получилось», — проводил параллели режиссер.


Ловко подбрасывать монетку дано не каждому человеку. Чтобы «научить» этому фокусу железную махину, съемочной группе пришлось прибегнуть к уловкам иллюзионистов. Саму монету укрепили между тончайшими, практически невидимыми глазу проводами. Одна группа техников занималась движением монеты вверх–вниз, другая занималась ее вращением, а в определенные моменты кукловоды синхронно управляли пальцами робота. Все это было снято в замедленном темпе, чтобы потом на увеличенной скорости добиться реалистичности эффекта.

Работа не прошла даром. Робот действительно получился живым, веселым и непоседливым, словно маленький ребенок, персонажем. Именно спецэффекты во многом и раскрыли «человечность» его характера. Встреча с неуклюже раздавленным кузнечиком приносит ужасное осознание того, что его драгоценная и обретенная жизнь хрупка и что нет никакой сборки для уязвимых живых существ. Эмоциональный танец — попытка выразить глубину своих внутренних чувств к близкому человеку. Монетка — символ собственного превосходства над не вышедшими за рамки заложенной программы и попавшими впросак коллегами–роботами.

С первого дня работы над проектом и до последнего дня съемок механическая звезда «Короткого замыкания» обошлась в 1,4 миллиона долларов. «Это была выгодная сделка, — шутил Бэдхэм, — учитывая, сколько главная звезда фильма могла затребовать в то время. Эдди Мерфи стоил бы нам вдвое дороже. И в отличие от Мерфи мы могли использовать Номер 5 снова». Сборы фильма составили 40 миллионов долларов, что превысило общие затраты более чем в четыре раза.

Спустя тридцать лет после выхода фильма в советский прокат приключения робота не выглядят наивными, а порой кажутся даже весьма актуальными. Нынешнее поколение, окунувшееся в виртуальный мир, легко находит общий язык с современными технологиями, гаджетами, девайсами, роботами... Оно мобильно, общительно, часто аполитично и в отличие от сверстников конца восьмидесятых не пропитано атмосферой подозрительности и образом врага. Однако на нас, словно девятый вал, накатывает море информации. Мы утопаем в ней. Пытаемся активно поглотить, при этом совершенно не задумываемся над тем, что, подобно Номеру 5, далеко не всю ее способны адекватно понять. Несмотря на миллионные корпорационные вложения, Номер 5, оказавшись в новом для себя мире, под который не был запрограммирован, оказывается растерян при встрече с коровами, кузнечиком или симпатичной девушкой. Прекрасно, что эти неожиданные встречи научили его, а вместе с ним и нас всех ценить прелесть и хрупкость жизни. Но страшно представить, что могло бы случиться, окажись уроки другими, а информация полной безразличия, злобы и ненависти...

До чего дошел прогресс

После того как в 1920 году чешский писатель Карел Чапек в пьесе R.U.R. впервые в литературе употребил слово «робот», эти механические детища прогресса довольно скоро отправились покорять киноэкран. Их смело можно разделить на две группы: роботы машины и роботы–гуманоиды. С первыми все понятно, мигают лампочками, выполняют запрограммированные функции, а внешне мало чем отличаются от бытового прибора вроде тостера или пылесоса. Другое дело гуманоиды — эти персонажи являются нам в образе человека и заставляют воспринимать себя словно homo sapiens, наделенного суперсилой и возможностями, а не как холодную бездушную железяку. Вот несколько эпохальных кинороботов:

1927 год. «Метрополис». Самый монументальный и безумно дорогостоящий на тот момент фантастический немецкий фильм явил первого робота киноэкрана. Совершенная и хладнокровная андроид Мария, прообраз человека будущего, под чужим обликом выполняет диверсионную миссию в не самых благородных целях.

1935 год. «Гибель сенсации». Первый советский фильм о роботах. Машинами, созданными ученым–идеалистом, капиталисты пытаются заменить рабочих на фабриках. Классическая философская трагедия: создателя убивает его творение.

1980 год. «Приключения Электроника». Какой мальчишка не узнавал себя в Сыроежкине? Электронный мальчик мечтал стать человеком, не подозревая, что показал сотням детей, что это значит на самом деле.

1984 год. «Терминатор». Противостояние людей и киборга, стремящегося убить Сарру Коннор и уничтожить человечество, превратилось в сагу. Слово «терминатор» стало нарицательным, а фраза Арнольда Шварценеггера «Я вернусь» вошла в число самых известных киноцитат.

1987 год. «Робокоп». Жесточайший боевик Верховена, в котором полуробот–получеловек по мере необходимости мочит и кромсает других роботов и людей. Фильм породил кучу сиквелов, ремейков, не говоря уже о просто крылатых фразах и мемах.

2007 год. «Трансформеры». Серия картин Майкла Бэя с годами дискредитировала сама себя, но в момент выхода первой части все признали явную удачу режиссера в раскрытии темы — земляне впервые стали свидетелями галактической войны автоботов и десептиконов.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter