— Мать осталась вдовой в 21 год. Отец погиб в 1943–м в партизанах. Мне был всего год, но я его хорошо помню. И военные самолеты, летевшие над нашим домом, помню. Закрою глаза и вижу: одни выше летят, другие — ниже...
На его юбилейной выставке «Эхо памяти» в минской галерее Михаила Савицкого немало батальных сцен. Но в первую очередь он подходит к другим полотнам. Везде — все тот же мальчишка и женщина. И деревня. С мягкими, безветренными пейзажами, тихая, близкая. Картины Владимира Уроднича заняли здесь несколько залов, наполнив их тем уютным покоем, которого так много в красках наших художников старшего поколения. Военные сюжеты настигнут гостя галереи не сразу. Только там у Уроднича бушует ветер.
После этой выставки значительная часть холстов переедет в Столин — Владимир Васильевич дарит большую коллекцию своим землякам. Инициатива пришла со стороны райцентра. Первоначально художник хотел оставить картины родной школе в деревне Ледец, но тут ему предложили открыть свою галерею в Столине. В отремонтированном здании бывшей ретрансляторной станции, где он когда–то уже проводил свою выставку. Для его полотен в райцентре теперь делают новые рамы, хотя у Владимира Васильевича душа лежит по–прежнему больше к деревне. Но районная галерея примет сразу третью часть нынешней выставки в столице — школьные возможности в разы скромнее. Редкий из белорусских художников с советским прошлым отказался бы от такого предложения.
В действительности наша встреча началась не с экскурсии по выставочным залам. А с выстраданных, отчаянных слов художника. Об отсутствии должного внимания к работам его и близких ему по возрасту коллег. О невостребованности холстов, накопившихся в мастерской. Такое искусство действительно нынче не в тренде, и, казалось бы, тема для обсуждения риторическая. Меняются времена, с ними и взгляды на деятельность художников. Однако Владимир Уроднич, ведущий отсчет своей творческой жизни от 1973 года, когда его работу купила Елена Аладова для Национального художественного музея, далеко не единственный, у кого накопились эмоции. Кроме него, только в творческом объединении «Традиция» больше 20 живописцев. И сейчас они планируют вернисаж к 100–летию Октябрьской революции — проект по нынешним временам по–своему даже вызывающий.
— У нас есть голова на плечах, чтобы сделать толковую выставку, — никаких поводов для иронии в этой теме Владимир Уроднич не видит. — Как ни крути, мы выросли в советской стране. У которой был свой хороший кинематограф, театр и изобразительное искусство. Настоящая летопись времени.
Возразить мне ему нечем. История фотографии отсчитывает уже второе столетие, но иные кадры даже не такого давнего прошлого порой только на холстах и остались. И часто выглядят намного убедительнее фотоотпечатков. Как, скажем, давно исчезнувшая церковь в деревне Достоево на Брестчине, которую Уроднич успел написать незадолго до того, как ее уничтожили. И именно ему Жлобинский исторический музей заказал картину «Огненный Днепр», посвященную освобождению Жлобина и Рогачева от фашистов. Работу над ней он закончил как раз накануне своей персональной выставки... Очевидно, рано еще вычеркивать этих художников из творческой жизни. Они еще на многое способны. Да вот хотя бы на создание новых очагов культуры.
— Конечно, я не стану возражать против смены экспозиции, здание–то не очень большое, места для всех не хватит, — рассуждает Владимир Васильевич. — И неудобно это, чтобы все время висели мои картины, выставки должны меняться. Важно, что там мои холсты не сгинут. Как говорил наш учитель Альгерд Малишевский: «Ребята, наши работы — это наши дети, каким–то образом вы должны определять их судьбу». Не только музейные фонды — гарантия сохранности нашего многолетнего труда.
В этом великодушии немало здорового прагматизма. В глубинке с искусством туго, а в мастерских копятся картины. И на деле оказывается, что известные столичные художники не так уж недосягаемы. Многие из них не забыли о своем деревенском прошлом, отнюдь не по инерции продолжая писать свои серебристые пейзажи. И, возможно, ждут лишь звонка со своей малой родины, чтобы вернуть ей то, что так дорого им самим, чтобы сказать то, что я услышала от Владимира Уроднича:
— В Минск я приехал в 16 лет, но до конца так и не стал городским. Знали бы вы, как давно мне хотелось сделать такой подарок.
cultura@sb.by
