Александр Лявданский.
Архивные детективы возникают иногда из строки в документе. В материале «Курган и «Шевроле» о любопытных фактах из биографии Янки Купалы мы с историком Виталием Скалабаном цитировали акт о заседании комиссии 19 января 1927 года. Там решался вопрос об обмене экспоната Белорусского государственного музея — мраморного шахматного столика — на несколько антикварных вещиц, предложенных Иваном Доминиковичем Луцевичем. Ну понравился Купале тот шахматный столик, да так, что не смог устоять. И за серебряный крестик с бирюзой, бокал с изображением фавнов и «жалезны замок трыкутнай формы мясцовай старасвецкай работы» классику раритет был уступлен. Виталий Скалабан тогда заметил, что члены комиссии с большим пиететом относились к Купале.
135-летний юбилей именно этого персонажа мы отмечаем в начале сентября. Кто же такой Александр Лявданский и что о нем известно?
«Дарэктар» из Юрьево
Помните, как в поэме Якуба Коласа «Новая зямля» детям лесника нанимали домашнего учителя — «дарэктара»? Паренька, который в школу походил и за небольшую плату готов был делиться знаниями. «А сам дарэктар, з вузел ростам, /У сваiм уборы бедным, простым, /У зрэбных портках i кашулi,/ Стаяў, як бы яго прыгнулi».
Закончивший четырехклассное народное училище, Алесь Лявданский из деревни Юрьево Борисовского уезда вряд ли был столь пугливым, как описанный Коласом «дарэктар» Яська. Наоборот — жизнерадостный да прыткий. При этом к науке имел большую склонность. Но все же семья была крестьянская, небогатая — восемь детей. Когда появилась возможность зарабатывать — почему нет? Вот и ходит парень по окрестным деревням, давая уроки. Впрочем, была и еще причина: в детстве Алесь сломал руку, она плохо срослась, работник по хозяйству был уже из него не тот...
Почтовый служащий из Ростова
А вот тяга к знаниям никуда не делась. В Ростове–на–Дону у Лявданских жила далекая родня. Они согласились помочь, и юный Алесь отправился за наукой. Поступил в реальное училище. Это был, возможно, единственный способ для детей из низших сословий подготовиться к поступлению в высшее учебное заведение. Правда, упор делался на естественные науки и «приобретение технических познаний». Петровское реальное училище в Ростове–на–Дону — заведение известное. Его, между прочим, окончил барон Врангель. Неимущим ученикам оказывалось вспомоществование... И появились у меня сомнения насчет происхождения Лявданского. На интернетовских форумах об этой фамилии говорят как о дворянской. Среди Лявданских были участники восстаний, сосланные в Россию. Родственники Алеся явно были не нищие пролетарии, если смогли устроить подростка в реальное училище на пять лет.
Лявданский получил специальность телеграфиста. 17 мая 1913 года его приняли на работу в почтовое ведомство. Заработок Алесь делил на три части: себе, родителям и на будущее обучение в институте.
Планы нарушила война. Интересно, что Лявданский сам идет в пункт мобилизации и просится добровольцем в военную почту. Из–за искалеченной руки его не могли призвать, но Алесь своего добился. Из патриотических побуждений, из надежды, что военная служба поможет в дальнейшем? Или повлияло то, что в армию призвали брата Петра?
Братья попали на румынский фронт, и Алесю довелось собственноручно хоронить погибшего Петра, гвардейца Волынского полка. Понятно, что к тому времени вся военная романтика, если и была, то испарилась. Александр Лявданский вступил в партию большевиков. А революция открыла дорогу к высшему образованию.
Бывший «дарэктар» поступает на Смоленское отделение Московского археологического института и получает диплом археолога 15 июня 1922 г. В статье о Лявданском Н.Мехедко, опубликованной в газете «Край смалявiцкi», читаем: «Меў запiс у асабовай справе: «Спецыяльнасць — археолаг. Валодае, апрача рускай i беларускай моў, румынскай, англiйскай, латышскай, французскай i нямецкай мовамi».
Затем был исторический факультет Смоленского университета. Кадры были выдающиеся. Смоленский археологический институт, спонсируемый княгиней М.Тенишевой, славился на всю империю. Но, как пишет Н.Забелин, в революционные годы институт был закрыт, а функцию преподавания истории и археологии стал исполнять упомянутый исторический факультет. В 1925 г. Лявданский стал там же преподавателем древней истории и археологии. Неудивительно: активно поддерживалась «красная профессура», молодые энтузиасты. А что Лявданский был энтузиастом, не подлежит сомнению. Он работает в Смоленском государственном музее, много ездит, проводит раскопки, в том числе под руководством профессора Е.Н.Клетновой изучает Гнездовский курганный могильник — к сожалению, составленные им уникальные планы были утеряны.
Сотрудники Смоленской художественной галереи. Лявданский в первом ряду слеваВозвращение в Беларусь
И конечно, не теряет связи с родиной. По заданию Института белорусской культуры проводит раскопки на Логойщине, впервые выявляет так называемую «культуру штриховой керамики», делает открытия под Ново–Быховом на Могилевщине. Интересно, что ему помогает брат Антон. Вместе раскапывают курганы, исследуют городища.
В 1926 году состоялось важное событие — 1–й съезд исследователей белорусской археологии и археографии. Александр Лявданский выступил там с докладом, доказав, что он — «ученый первого ряда». А также подарил Минскому государственному музею дубликаты многих своих находок.
И в 1927 году по официальному приглашению перебирается в Минск — уже вместе с женой. Впрочем, историк А.А.Формозов считает это последствием бесконечных «чисток»: «Не доверяя старой профессуре и не имея большого числа своих надежных людей, новая власть уже в 1920–х гг. предпочла просто закрыть гуманитарные факультеты в провинциальных университетах. Тогда вынуждены были покинуть Пермь — А.В.Шмидт, Самару — В.В.Гольмстен, Смоленск — А.Н.Лявданский».
Лявданский становится заведующим сектором археологии Инбелкульта, а также преподает на истфаке университета. Сохранилась характеристика на него за 1928/29 учебный год:
«По происхождению селянин, семья в колхозе. Окончил Московский археологический институт и Смоленский университет. Сочувствует КП(б)Б, в других партиях не состоял. Вполне советский работник. Научной деятельностью в области археологии занимается на протяжении 11 лет. Сейчас доцент, старший научный сотрудник; имеет III ступень кандидата. Видный археолог–исследователь, своими работами известный в Союзе. Принимает активное участие в общественной жизни. Как преподаватель имеет свои недостатки: построение лекций со стороны методической и внешней формы не всегда удовлетворяет студентов. Нужно еще много работать в области марксистской методологии».
Курганы и шпионы
Лявданский успел сделать невообразимо много. С фотографии смотрит плечистый, сильный, красивый человек с модными тогда усами–щеточкой. Минск, Заславль, Полоцк, Витебск, Борисов, Орша... Лявданский успевает везде. Тысячи курганов и городищ... Новый метод раскопок... Монографии, статьи... Вот протокол заседания президиума Белорусской академии наук от 15 октября 1929 г. об организации Института истории, Лявданский — среди участников. Он же становится первым ученым секретарем института. Заключение о выдаче Янке Купале шахматного столика Лявданский подписывал как заведующий отделом археологии Белорусского государственного музея.
Впрочем, в работе российского ученого А.А.Чубур «Растоптанная наука: археологи Подесенья и политические репрессии» упоминается, что Лявданский был не только «ученым–энтузиастом, жизнерадостным и обаятельным человеком», но и принимал участие в обличениях, обвиняя коллег в «собирании церковщины» и пр. Что ж, трудно находиться вне времени и его идеалов.
А вот протокол № 13 заседания президиума Академии наук БССР от 31 мая 1936 г. Пункт в рубрике «Пастанавiлi: Прэмiраваць»:
«3. Работу т. Ляўданскага «Нарысы гiсторыi патрыярхальна–радавога грамадства на тэрыторыi Беларусi» (рэцэнзii — акад. Шчарбакова, т. Палiкарповiча, т. Сербава) — прэмiяй 3–й кат. у суме 2 тыс. руб. Даручыць рэдакцыйна–выдавецкаму савету сумесна з аўтарам утачнiць назву гэтай работы».
Лявданскому было 44 года, когда его научную карьеру прервали. В справочнике «Рэпрэсаваныя лiтаратары, навукоўцы, работнiкi асветы, грамадскiя i культурныя дзеячы Беларусi. 1794 — 1991», составленном Леонидом Моряковым, есть имя Лявданского. «Арыштаваны 20.5.1937 у Мiнску па адрасе: Стараслабадская, д. 48. Асуджаны «тройкай» НКВД 25.8.1937 за «шпiянаж на карысць разведкi буржуазнай Польшчы» да ВМП. Асабовая справа Л. № 13173 захоўваецца ў архiве КДБ Беларусi». Известна и дата его расстрела — 27 августа 1937 г.
Встречала и иные сведения — якобы археолога сослали в Архангельск и он умер в 1942 г. из–за остановки сердца.
Это, по всей видимости, обычная история — родным не сообщали о расстреле замученного узника, даже продолжали принимать передачи. Присылали липовую справку о смерти по естественным причинам...
Смоленск. Здание реального училища.Послесловие
Александра Лявданского не забыли — он прочно вошел в историю как один из основателей белорусской археологии. Реабилитирован 7 мая 1958 г.
Нашла интервью в газете «Край смалявiцкi», в котором сын сестры Александра Лявданского, Вилен Трофимович Лявданский, рассказывает о судьбе других братьев археолога. Иван окончил политехнический институт, работал главным инженером на торфопредприятии, во время войны погиб под Смоленском. Павел — пограничник, подполковник, погиб в боях за Венгрию, Антон был награжден орденом Славы.
cultura@sb.by
