Что общего у ЕС и СССР

Людей, которые считают распад СССР величайшей трагедией ХХ века, на самом деле немало. Людей, которые полагают распад СССР великим актом освобождения, тоже миллионы. Людей, которые продолжают анализировать причины, делать выводы и учиться на уроках, десятки тысяч. В Китае этим занимаются внутри партийных школ, но озабочены этой проблемой не только там. Помню, как китайский журналист сказал вдруг: “Советский Союз распался, потому что не смог урегулировать межнациональные отношения. С Китаем этого не случится”. 

Всякий раз, когда вокруг разгораются дебаты о сходстве СССР и ЕС и неизбежном распаде второго по примеру первого, я вспоминаю того китайского журналиста. Сейчас эта тема вновь возникла после весьма неблагоприятной для Великобритании дискуссии о брексите на саммите в Зальцбурге. Британские предложения ЕС отверг, предложения ЕС отвергла Британия. Министр иностранных дел уходящей страны Джереми Хант в сердцах сравнил ЕС с тюрьмой (читал ли он “Россию в 1839 году” де Кюстина, где впервые возникла “тюрьма народов”?): “Европейский союз был создан, чтобы защищать свободу. Это Советский Союз запрещал людям его покидать. Урок истории ясен: если вы превратите ЕС из клуба в тюрьму, желание его покинуть не исчезнет. Оно будет расти, и мы окажемся не единственными пленниками, которые хотят сбежать”. И если президент Франции Эммануэль Макрон, сторонник жесткого урока для покидающих корабль, эти слова как будто подтверждает: “Нельзя просто так выйти из ЕС без расплаты и последствий”, президент Евросовета поляк Дональд Туск (национальность имеет значение) принимает близко к сердцу: “Европейский союз — это свобода и права человека, процветание и мир, жизнь без страха, это демократия и плюрализм — континент без внутренних границ и стен. Как президент Европейского совета и человек, который провел половину жизни в советском блоке, я знаю, о чем говорю”. Но это все равно не означает, что желающие покинуть клуб процветания и плюрализма могут это сделать легко и безболезненно. 

ЕС переживает экзистенциальный кризис, это очевидно. Миграционная проблема, обострившая все прежние болезни, — катализатор, но не причина. “Европейский союз обречен”, — сказал мне недавно один болгарский чиновник. Имя его называть не буду, потому что не верю в безнаказанность отклонения от генеральной линии, в какой бы стране оно ни случилось. Но его слова крепко врезались в память, и я вспомнила о них, когда прочитала, что французские антрополог Эммануэль Тодд и философ Мишель Онфре неизбежность гибели ЕС объясняют тем, что слишком уж разные нации его населяют: человеческий фактор — то, что разрушило Советский Союз, это же разрушит и союз Европейский. 

Евроскептики, празднующие победу за победой на выборах по всему континенту, называют Еврокомиссию паразитическим образованием, холодным бюрократическим монстром, который не выражает интересов народов, никем не избирался и защищает абстрактные неолиберальные принципы. Во имя этого “священного имперского монстра” запрещено защищать интересы национальных государств. Если вы это делаете, Брюссель назовет вас националистом, ксенофобом, расистом, а в самом тяжелом случае — неонацистом. Это новый вид идеологической нетерпимости, говорят Тодд и Онфре.

Эммануэль Тодд уверен: построить европейское сверхгосударство, учитывая колоссальные различия в культурном уровне, традициях и моральных установках народов, невозможно. Француз, например, никогда не будет работать, как немец, не говоря уже о нациях южной Европы. Но идея, идея ведь хорошая, правда? Правда, говорят те, кто опечален судьбой СССР. В 1992 году, когда создавался ЕС (СССР распался в 1991-м), никто и представить себе не мог, что через 25 лет образующие его страны будут считать залогом самосохранения национальную идентичность. Мир как будто меняется, но на самом деле возвращается к началам.

plesk@sb.by