Что думали великие о семейных ценностях

Бинокуляр Людмилы Рублевской
В начале учебного года мы резко вспоминаем о семейных ценностях. Собирая выросшее за лето чадо в школу, забывая потихоньку южное отпускное солнце, готовясь к долгим дождливым осенним вечерам, которые что может скрасить? Естественно, пылающий семейный очаг. Тот самый, который философ Сантаяна назвал «одним из шедевров природы». Сразу приходит на ум Чарльз Диккенс с его сверчком за камином, рождественскими елками, раскаявшимися скупцами и обогретыми сиротками. А вот современный французский писатель Мишель Уэльбек утверждает, что поэт — это святой паразит, для которого невозможно одновременно любить этот мир и правду. Какая семья? Он рожден мучиться и испытывать отвращение к жизни. По этому же поводу высказывалась Фаина Раневская, принесшая личную жизнь в жертву театральной карьере: «Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья». Шарль Бодлер, скандальный автор «Цветов зла», был менее радикален, он считал, что поэт может создать семью, но только с двумя типами женщин: или с проституткой, или с дурой. Потому как, видите ли, он «свободен и горд душой, а разумом уставший». Проблема творческих людей всех времен: создавать семью или отдаваться творчеству? «Брак придуман для посредственных людей, которые не способны ни к сильной любви, ни к крепкой дружбе: потому–то он оказывается подходящим для большинства, но также и для тех весьма редких, которые способны и к любви, и к дружбе», — противоречил сам себе страдавший от одиночества Фридрих Ницше. Бокаччо, когда писал биографию Данте, горько упрекал поэта, что тот женился и сменил «вечно юную философию на сварливую, подверженную старению женщину». Да и Фрэнсис Бэкон искренне верил, что «самые лучшие начинания, принесшие наибольшую пользу обществу, исходили от неженатых и бездетных людей». С другой стороны, многие великие с удовольствием исполняли роль домашнего бога — кофе в кабинет, газета в кресло, восхищенный взгляд жены, милая резвость детишек, почтительно умолкающих при первом окрике отца... Впрочем, эстет Оскар Уайльд замечал, что для сохранения здоровых отношений в семье отца не должно быть ни видно, ни слышно. Александр Пушкин, известный ловелас, заметил, что зависимость жизни семейной делает человека более нравственным. Но тут уж зависит от характеров. Иван Шамякин, проживший со своей женой Марией Филатовной в мире и согласии более полувека, советовал, что лучшая семейная дипломатия — это дипломатия полного взаимного доверия и безграничной искренности. Вообще для белорусской литературы тема семьи весьма актуальна. Апофеоз — в поэме Якуба Коласа «Новая зямля», с ее «Мой родны кут, як ты мне мiлы...». В пьесе Янки Купалы «Раскiданае гняздо» показывается, наоборот, разрушение семьи, что является символом трагедии всей Беларуси. В литературе периода народничества белорусская семья обязательно ютится в покосившейся хатке, муж надрывается на неурожайной ниве и беспробудно пьет, жена болеет, дети голодают, в доме грязь и паутина... Бр–р... Это не усадьбы, где гостит у родственников пан Тадеуш Адама Мицкевича. Для романтика Владимира Короткевича семейные ценности — это еще и понятие истории рода, уважения к предкам. В стихотворении «Дзядзькаў кубак» герой покидает «дом дзедзiч», чтобы вернуться через двенадцать лет и принять из рук дяди серебряный родовой кубок — допивать горькое вино жизни, продолжать историю семьи. Так оценим по–новому наши семейные очаги, подкинем туда дровишек... Как сказал философ Василий Розанов, дальше дома зло уже потому, что дальше — равнодушие.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter