Что делать, чтобы жизнь удалась

У нашего народа много присказок, которые отражают его ментальную суть. Скажем, известное «лишь бы не было войны» — здесь и трагедия, и эпос, и традиции, и понимание сути вещей. Но есть еще одна фраза, которую начинают говорить (вспоминать) годам к 50. Она сопровождается задумчивым видом, претензией на философичность, но суть ее проста: «Жизнь проходит, прошла, а как будто вообще не жил». В принципе, ничего в этой фразе как будто и нет, кроме констатации того, что жизнь далеко не соответствует пионерским идеалам или комсомольской устремленности в будущее. Но вот же — переходит она из поколения в поколение и оставляет за собой разочарование, скепсис и печаль.

Говорят: жить надо радостно, чтобы не было горько за бессмысленность и разочаровывающую пустоту ушедших лет. Но ни в каком садике, ни в какой школе или институте никто так и не объяснил: а что это значит — жить радостно? Это как? Хотя варианты ответов известны. Скажем, исключительно оптимистическое мироощущение. Отметай все дрянное, не помни гадостей, которые делал ты или делали тебе, копи светлое, чаще улыбайся и старайся не впадать в депрессию. Или: работай столько, сколько можешь и как можешь, поскольку труд, как известно, облагораживает и способствует. Во время труда, рабочих будней все наносное уходит, и остается радость освобожденного труда. Кстати, известный революционер Г.Плеханов так и назвал одну из первых марксистских организаций: «Освобождение труда». Есть вариант обломовщины. Это когда ты скользишь по поверхности мира и все понимаешь, все знаешь — как надо жить, что надо делать, но вот ведь штука — это тебя касается исключительно по касательной. И ты рад этой касательности. Иногда призывают гореть, а не чадить, даже если есть понимание того, что можно сгореть вовсе. Но ведь цель оправдывает средства — и что такое жизнь по сравнению с какой–либо высокой целью? Как нас долго учили: жила бы страна родная, и нету других забот. Вот еще деньги: разве не высокая цель в том, чтобы их заработать, чтобы дальше реализовывать великие желания? Купи, например, себе самолет и летай на Фиджи в сезон дождей.

Но ни одно из перечисленных решений нельзя назвать универсальным. От записных оптимистов частенько подташнивает, активная работа рано или поздно заканчивается, гореть не хочется, толерантность не позволяет и т.д. И тогда возникает вопрос такого порядка: может, неумение жить радостно — это только наша родовая черта? Почитайте классику XIX века — будете рыдать, как дитя, над разного рода Сонечками Мармеладовыми, брутальными Раскольниковыми, Катюшами Масловыми, чеховской прозой и многими иными горестными персонажами. Один был нигилист Базаров, который был настроен решительно, так ведь и он помер. Да вот горьковский Данко, который вырвал себе сердце, чтобы оно освещало людям путь из дремучего леса, навстречу свободе и вечному счастью. И что? Наступил кто–то на это сердце, и оно погасло. А люди так и блуждают по лесу.

Получается странная вещь: с одной стороны, безрадостность существования — вещь объективная (войны, голод, набеги и проч.), но ведь, со стороны другой, мы сами ее воспроизводим, даже с легкими стенаниями–жалобами в адрес собственных детей. Мы и в такой форме передаем им свой социальный опыт. Надо ли? Ведь даже если не случилось, что–то пошло не так — это твое дело, твоя жизнь, и дети в этой части не имеют к тебе ровно никакого отношения. И вообще, эта констатация — «как будто не жил» — должна иметь более широкое освещение. И не потому, что есть альтернатива — «жизнь удалась». А потому, что не ты выбирал — жить или не жить. Но ты можешь выбрать приемлемый вариант существования, и необязательно со слезами на глазах и тоской в глазах.