Чей бизнес?

В понедельник попал в пробку. Машины в центре города стоят, а молодые люди норовят выскочить на проспект... Сидел. Курил. Разглядывал группу с лозунгами и знаменами. Говорят, предприниматели бастовали. Только при чем здесь знамена? Зачем политическая символика? Что–то не срастается...

Добрался кое–как до редакции, почитал Интернет: в акции приняли участие около тысячи человек. Что за повод? Вопрос о перерегистрации из ИП в ЧУП. Серьезный процесс. Знаю, что к 21 января 1.994 предпринимателя согласовали в регистрирующих органах названия своих будущих частных унитарных предприятий. Еще 732 коммерсанта подали документы на перерегистрацию. Теперь по прошлому году. Около 11 тысяч ИП перерегистрацию уже прошли. При этом 33.124 человека стали индивидуальными предпринимателями. Это, так сказать, «дано». А теперь очевидные сопоставления. В противовес названной тысяче перерегистрацию прошло несоизмеримо большее количество коммерсантов. Под отвлеченные рассуждения о трудностях ИП более 30 тысяч человек пополнили их ряды. Все это новые люди! И где проблема?

Впрочем, и тысяча весьма условная. Давно прошли те времена, когда предприниматель и издерганный, вечно не выспавшийся «челнок» были синонимами. Теперь в большинстве своем это серьезные, рассудительные люди. Есть такие и среди моих знакомых. Бизнес свой они перенесли из палаток в стильные торговые центры. Некоторые открыли собственные магазины. Выросли. Они из тех людей, которые семь раз отмерят, один отрежут. Деловой мир не терпит суеты и безалаберности. Но таких представителей бизнеса на проспекте я не заметил. Массовость акции создавали другие. Лица активных забастовщиков давно узнаваемы. От чьего имени выступать, им совершенно безразлично. Сегодня будто с предпринимателями, завтра хоть с монархистами, хоть с анархистами. Если среди них и оказались коммерсанты, то единицы. В основном — молодые люди... И вот этих ребят мне искренне жаль.

Соглашусь, процесс роста непрост. Возможно, кому–то он дается сложнее, чем остальным. Кто–то не разобрался в нюансах. Кому–то не хватило коммерческого мастерства. Но это ли повод менять деловую самостоятельность на роль статистов для «акций»? Не осталось ли у предпринимателей ощущения, что их расчетливо употребили? Использовали, как расходный материал. Появились вдруг «радетели» и превратили солидных людей в марионеток. Понятно, что о деловых интересах малого бизнеса новоявленные «партнеры» думают в самую последнюю очередь. Они беспокоятся о своем политическом капитале.

А интересы эти, естественно, страдают. Кто оплатит убытки 21 минскому предпринимателю, которые сегодня могут лишиться лицензии? Прошла обычная рейдовая проверка и выяснила, что их точки не работали согласно заявленному графику. И это отнюдь не придирка. У любого коммерческого предприятия есть социальная функция. Если государство выделяет землю, скажем, под магазин, то в расчете и на потребности потребителя. Я вот привык по дороге с работы в одном и том же киоске покупать сыну конфеты. Таким привычным удобством пользуюсь, естественно, далеко не я один. Поэтому и соблюдение режима работы всегда считалось важным лицензионным требованием. Такое вот своего рода джентльменское соглашение. Так заведено во всем мире. Стоит ли пренебрежение им упущенной коммерческой выгоды и вероятных убытков в перспективе?