Экипаж комбата Голузова — 120‑я отдельная танковая бригада, август 1942‑го.Именно там, на Ржевском выступе, где-то в лесах у поселка Карманово, и был сделан снимок, который публикуем сегодня — в канун 80‑й годовщины освобождения Ржева, Гжатска и Вязьмы.
Крайний слева на нем — заряжающий Костя Попов. А если строго по документам на август 42‑го, когда сделана фотография, красноармеец Попов Константин Мартынович, 1912 года рождения, из села Астраханка Запорожской области — заместитель командира орудия в 120‑й отдельной танковой бригаде. За отличие в недавних боях представлен к ордену Красной Звезды. Командир бригады подполковник Буков и вышестоящие начальники в штабе 5‑й армии Западного фронта это представление утвердили.
Рядом с Поповым и по его примеру заложил ладонь за борт комбинезона и смущенно улыбается в объектив радист Александр Капустин. Он на десять лет моложе, из Ленинграда, военную форму примерил еще в 40‑м, на фронте — с первых дней войны. В июле 41‑го был тяжело ранен, но к началу наступления наших войск на Ржев, Зубцов, Карманово и Сычевку в августе 42‑го снова был в строю. В этих боях радисту повезло: осколки и пули миновали, а в приказе командования от 24 сентября 1942 года сержант Капустин отмечен медалью «За боевые заслуги».
По-другому вышло с механиком-водителем Иваном Лысенко — крайний справа на фотографии. Капустину он ровесник, а Попову — земляк. Родился в 1921‑м в Полтавской области — Лохвицкий район, село Бодаква. С 1940 года проходил службу в РККА, на момент встречи с корреспондентом фронтовой газеты — старший сержант. За участие в летних боях 1942 года, когда их танковый батальон во взаимодействии с пехотой выбивал немцев из деревень на границе Московской и Смоленской областей — Ветрово, Большие и Малые Носовые — механик-водитель командирского танка Лысенко Иван Устинович был представлен к ордену Красного Знамени.
Неудивительно, что документы на столь высокую для сержанта-танкиста награду ходили по штабам дольше других. А обернулись приказом командующего и Военного совета 5‑й армии о награждении старшего сержанта Лысенко И.У. орденом Отечественной войны II степени...
Судьба комбата
А что же тот, который третий слева на фотографии и на полшага впереди экипажа? Чья узнаваемая подпись стоит первой на наградных листах его подчиненных?Командир 443‑го танкового батальона 120 отбр майор Владимир Голузов, как выясняется, совсем недолго был танкистом. Свои счеты с врагом начинал в 41‑м, попал в какую-то переделку, возможно — выходил из окружения, одно время считался пропавшим без вести. В первые месяцы 42‑го — начальник штаба 133‑го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона, капитан.
А летом того же года — майор, командир недавно сформированного батальона средних танков М3, что начали поступать в СССР по ленд-лизу. 10 августа повел батальон в первую атаку, а уже 15‑го был ранен, но из боя не вышел, продолжал управлять действиями своих экипажей...
Лаконичные сведения из представления майора Голузова В. Т. к ордену Красного Знамени и еще более скупые записи в журнале боевых действий 120‑й танковой бригады — то немногое, что проливает свет на короткую фронтовую судьбу комбата. Он оправился от ранения, полученного в августе, и продолжал командовать одним из двух батальонов 120 отбр. В документах ЦАМО найдена запись о том, что 6 декабря 1942 года сводная группа танков (все, что оставалось в бригаде) под командованием майора Голузова вела атакующие действия. «К концу артподготовки танки достигли проволочных заграждений противника, стали их разрушать и вели огонь с места, — говорится о том дне в журнале боевых действий. — Пулеметно-минометный огонь противника был настолько плотным, что пехота, опять понеся потери, не смогла двигаться за танками. Танки, выйдя на 1‑ю линию траншей, были встречены сильным огнем ПТО противника кинжального действия. Подбитые танки продолжали вести огонь с места. С наступлением темноты был получен приказ отвести исправные танки в исходное положение».
Танки М3 в освобожденной Вязьме запечатлел другой военный корреспондент — Евгений Халдей.А 7 декабря 1942 года, как следует из донесения о потерях, майор Голузов В. Т. погиб. Подробностей нет, только место захоронения: Смоленская область, деревня Двоешки.
Как же так, усомнился я: декабрь 42‑го — и гибель в Двоешках? Бои в этих местах (исчезнувшие деревни Штанино, Рябинки, Кривцы, Сухолетово, Двоешки и сохранившиеся Ельня, Сабурово, Лебедки) разворачивались в августе-сентябре, когда были освобождены два соседних райцентра — Зубцов и Карманово. А потом линия фронта сместилась на запад.
«В декабре 42‑го 120 отбр дралась за Бугрово», — пишет мне в sms командир поисковой группы «Рейд» Руслан Лукашов.
Смотрю на карту военных лет: Бугрово севернее Двоешек, но не так далеко.
«Оттуда привезли в Сухолетово и похоронили двоих танкистов — Моргуна и Шияна, они погибли 5 декабря. Так что он, скорее всего, умер от ран», — заключает Руслан.
Выходит, уроженец смоленской деревни Бесищево (это Починковский район, к югу от областного центра) кадровый военный Владимир Тимофеевич Голузов в 31 год сложил голову в боях за такую же деревню на востоке Смоленской области. Только Бугрово, как и Двоешки, в отличие от Бесищево, до наших дней не сохранились...
Выжили и победили
А Попову, Капустину и Лысенко — троим из этого экипажа — выпала на редкость счастливая фронтовая судьба. С честью прошли 41‑й. Выжили в мясорубках 42‑го, включая бои на Ржевском выступе. Умножили боевой опыт и отмечены наградами в 43‑м и 44‑м, дошли до победного дня в 45‑м.У Лысенко — орден Красной Звезды в 44‑м и две медали «За отвагу», в 43‑м и 45‑м. У Капустина — орден Красной Звезды и орден Отечественной войны (оба в 1943‑м) и орден Славы в 44‑м. У всех троих, включая Попова, — медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Значит, выжили, одолели врага...
Найти кого-то из их родни — задача непростая, тем более сейчас. Но, возможно, решим и ее. Известно, что судьбой Голузова, увековечением его памяти интересовался в 1984 году родной брат Голузов А. Т., проживавший тогда в Пскове, на улице Спортивной, в доме № 3. Отметка об этом сохранилась в картотеке военкомата. Сведения об Александре Капустине как уроженце города на Неве размещены на интернет-портале «Блокадный Ленинград».
Есть данные, что в год 40‑летия Победы — 6 ноября 1985‑го — орден Отечественной войны I степени получил в Запорожской области К. М. Попов. А в мае 2005 года Запорожский ОВК переместил ветерана в категорию «выбыл». Умер? Выехал за пределы области или Украины? И то и другое возможно.
О втором украинце из экипажа — механике-водителе Иване Лысенко — послевоенных сведений не нашлось. Но почти наверняка у вернувшихся домой земляков-танкистов были и есть дети-внуки-правнуки-племянники. Гадать, на чьей они сегодня стороне, не станем. Но очень хочется верить, что память тех, кто одолел фашизм и очистил от врага свою землю, в этих семьях не предали.
В августе 42‑го, когда они все вместе позируют корреспонденту, их судьбу, как ни вглядывайся в прицел видоискателя, невозможно было предугадать. А теперь, когда минуло 80 лет и все это стало нашей общей историей, ты вглядываешься в те же лица и задумываешься о другом.
История — рядом
Фотокорреспондент газеты 5‑й армии «Уничтожим врага» старший лейтенант Василий Аркашев. ФОТО ИЗ АРХИВА В. И. АРКАШЕВА
А вместе с ними и мы не перестаем удивляться.
При всех издержках военного времени корреспондент Василий Аркашев зафиксировал и сохранил, причем зафиксировал абсолютно точно, фамилии, инициалы, воинские звания и должности всех четверых героев снимка. Не сделай он этого со скрупулезной точностью, его снимок не заговорил бы, как заговорил сейчас, а оставался бы еще одной безымянной иллюстрацией к войне, что закончилась много лет назад.Пример для нас сегодня в высшей степени поучительный — и для профессионалов, и для любителей. Не будем лениться и будем точны, когда атрибутируем сделанные нами фото и видео. Даже когда «снимаем для себя». Может оказаться, что снимаем и для истории.
За помощь в подготовке этой публикации благодарю поисковую группу «Рейд», персонально — Андрея Арсентьева и Олега Шевцова.
Танки средние, генеральские
12 марта 1943 года в освобожденную Вязьму вступила одна из танковых бригад Западного фронта, куда пришли по ленд-лизу танки M3 «Генерал Ли». Всего за время войны в Советский Союз было поставлено 1400 бронированных машин этого класса. Их относили к средним танкам, а использовали главным образом как командирские — для управления боем при наступлении и ведения огня с закрытых позиций при обороне. Хорошо оборудованный и просторный внутри (на 6 членов экипажа, с кожаными сиденьями!), «Генерал Ли» отличался надежной радиосвязью и давал хороший обзор из высоко поднятой командирской башни на поворотном основании с 37‑мм пушкой и спаренным с ней пулеметом.Но это же самое обстоятельство — на редкость высокий профиль — превращало М3 в далеко заметную цель для противотанковых средств врага. Два других его недостатка — неповоротная башня главного орудия в боковом спонсоне (калибр — 75 мм, наводится на цель разворотом всего танка), общая пожароопасность (9‑цилиндровой карбюраторный двигатель авиационного происхождения) и резинометаллические гусеницы.
Во время движения они не гремели, как у наших Т-34, но при попадании даже небольшого снаряда, когда металл выдерживал, резина выгорала и гусеница разваливалась: танк становился неподвижной мишенью.
Александр Емельяненков
Yemelyanenkov@rg.ru
