Евгений Коктыш умеет удивлять. Стоим, говорим о работе, а он вдруг спрашивает, знаю ли я Бориса Ковзана. Начинаю думать, перебирать в памяти художников, артистов, писателей, музыкантов, а потом плечами пожимаю и говорю, что не могу вспомнить... Через пару дней фотограф приносит снимок, этот самый, который вы видите. Поясняет, что в центре с букетом в руках среди ветеранов на праздничной улице Борис Иванович Ковзан. Летчик, полковник, Герой Советского Союза.
Я люблю смотреть в небо. Самолеты, когда они высоко–высоко, похожи на крестики. Иногда на черные, а иногда на сверкающие...
Так вот, Борис Ковзан — уникальный летчик. Он умудрился совершить в небе четыре тарана. Представить такое сложно. Это кажется нереальным, невозможным, фантастичным, похожим на выдумку. Но дело в том, что все эти эпизоды его боевой жизни зафиксированы, есть свидетели. Совершить один таран и остаться в живых — чудо! А он четыре раза шел на смерть и уцелел. Как такое возможно?
Я нашел воспоминания Бориса Ковзана о его таранах.
«Это было 29 октября, под Москвой... Был приказ проштурмовать танковую колонну, не пустить к Москве. Я отстрелялся, делаю «горку», ложусь на спину. Появляется немецкий самолет. Говорю себе вслух, собью, как на полигоне. Жму на гашетку, жму изо всей силы — все, нет патронов, пустой... Он уворачивается, не может понять, почему я не стреляю... Я ему в хвост и резанул, хвост отрубил. Он вниз, а я почти и не пострадал... На таран идешь, когда больше ничего сделать нельзя, когда боеприпасы кончились и сам погибаешь. Если сравнить летчика с пехотинцем, то это примерно, когда солдат идет в штыковую и грызет зубами фашисту глотку... Мой характер резковатый, трудно было себя сдерживать, но все тараны были против войны, против смерти...»
О своем четвертом подвиге летчик узнал уже после войны, когда на 20–летие Победы встретился с однополчанами.
«Радуемся. Обнимаемся. Целуемся. А наш командир, он уже генерал, говорит: «Держись, Боря, приготовься!» И включает магнитофон... И я слышу свой голос с войны: «Пробита голова, вытекают мозги, иду на таран!..» Мне потом рассказали, что самолеты при столкновении развалились. Падал я с высоты трех тысяч метров на обломках своего самолета. Но у самой земли, каким–то чудом, открылся парашют...»
Когда прочел скупые воспоминания летчика, то совсем другими глазами посмотрел на обычную фотографию.
Праздник. Цветы. Улица. Ветераны...
Кстати, в Бобруйске, где Борис Ковзан окончил школу, есть улица, названная в его честь.
Советская Белоруссия № 189 (25071). Суббота, 1 октября 2016
