Чертеж без денег — лист бумаги

Знаменитая «американская мечта» о головокружительном успехе на коммерческом поприще зарождалась в начале прошлого века. Это было время многих технических открытий, перевернувших нашу жизнь...

Знаменитая «американская мечта» о головокружительном успехе на коммерческом поприще зарождалась в начале прошлого века. Это было время многих технических открытий, перевернувших нашу жизнь. Тогда Форд разбогател на идее «народного» автомобиля, а Истмен на практике доказал доступность бытовой фотографии с аппаратом «Kodak». И сегодня немало компаний строят свой бизнес на инновациях. Другое дело, что уже практически невозможно найти революционную идею, как сто лет назад. Инновации обходятся недешево, их внедрение и вывод на рынок требуют серьезных инвестиций. Новаторские товары могут принести компании головокружительный финансовый успех, впрочем, как и убытки. И просчитать риски, связанные с коммерческим успехом новых разработок, крайне сложно. В некоторой степени это игра в рулетку. Поэтому финансирование инноваций осуществляется несколько по другим правилам, чем традиционное производство. И, к сожалению, в республике пока не создано эффективных финансовых институтов для промышленного внедрения изобретений. 

Самолет  для  двоих 

Тягой к техническим открытиям природа белорусов не обидела. Наша нация образованная и сообразительная, а потому редакционная почта изобилует читательскими письмами с инновационными идеями в самых различных областях. Кто-то в общих чертах высказывает свои мысли, другие предлагают для оценки чертежи и теоретические выкладки. Михаил Степанцов тоже уже не первый месяц пытается хоть кого-нибудь заинтересовать своей идеей. Но пока нигде не нашел большого понимания. А предлагает Михаил Макарович организовать в Беларуси производство легких двухместных самолетов. 

Про авиатехнику Михаил Степанцов может рассказывать часами. Его судьба связана с небом уже более 40 лет: занимался авиаспортом, был пилотом и авиаконструктором. А несколько лет назад Михаил Макарович увлекся малой авиацией. Его модель двухмоторного двухместного самолета СМ-1 получила признание у специалистов. В том числе и зарубежных. Михаилу Макаровичу предлагают сотрудничать иностранные компании, но у Степанцова мечта — организовать производство самолетов малой авиации в Беларуси. 

Сейчас у Михаила Степанцова готовы чертежи одномоторного самолета СМ-2. Все расчеты выполнены по строгим требованиям института имени Жуковского в Москве. Теперь дело осталось за самым главным: найти средства на производство опытного образца и для дальнейшей его сертификации по европейским стандартам для малой авиации, а также организации серийного производства. В успехе своего предприятия Михаил Макарович практически полностью уверен, но чтобы доказать жизнеспособность проекта, необходимы средства. И, в принципе, немалые. По подсчетам авиаконструктора, необходимые материалы для СМ-2 обойдутся приблизительно в 30—35 тысяч долларов. 

Своим проектом Михаил Степанцов пытался заинтересовать несколько государственных ведомств, писал официальные письма. В соответствии с Законом «Об обращении граждан» получил вежливые ответы, но своей идеей никого не заинтересовал. 

Одной  веры  мало 

Впрочем, никто из корреспондентов Степанцова наотрез ему и не отказал. Просто потребовали представить четкий бизнес-план проекта: необходимые инвестиции, оценка потенциального рынка сбыта, рентабельность производства, риски… Словом, подкрепить техническую сторону идеи экономическими расчетами, исходя из которых можно было бы оценить риски внедрения в производство СМ-2 в Беларуси, а также предполагаемую прибыль. Такие ответы несколько озадачили Степанцова:  в своем успехе он уверен. 

— Посмотрите международные каталоги малой авиации, — говорит Михаил Макарович. — В мире существует около 400—500 различных моделей самолетов на 2—9 посадочных мест. Как правило, они производятся не серийно, а в единичных экземплярах. Причем стандартам европейской сертификации VAR-VLA отвечают только 40—50 моделей. Европейцы выдвигают особые требования к прочности корпуса самолета. Они уже «наелись» пластиковыми аппаратами, ведь это, как одноразовая посуда: при безангарном хранении полимеры разрушаются под действием солнечного ультрафиолета, поэтому срок эксплуатации таких самолетов не превышает 5—6 лет. А цельнометаллические могут летать десятилетиями. 

Из международных авиакаталогов почерпнул и маркетинговую информацию. Так, пластиковые самолеты продаются в Европе в среднем по 20—40 тысяч долларов. Цельнометаллические стоят в 1,5—2 раза дороже. А если аппарат имеет сертификат VAR-VLA, то его цена достигает 100—150 тысяч евро. 

— Выгоды очевидны, — с уверенностью утверждает Степанцов. — Ведь себестоимость моего самолета всего 40—50 тысяч долларов. 

Конечно, вера Михаила Макаровича в свой самолет вызывает уважение. Но ее для инвесторов мало. Необходима глубокая экономическая и юридическая проработка проекта, оценка законодательства других стран с точки зрения экспорта в них самолетов малой авиации. Понятно, что Степанцову — техническому специалисту — не справиться с такой задачей в совершенно незнакомой ему области. В принципе, оценка эффективности подобного проекта — достаточно сложная и серьезная задача, для решения которой опять же необходимы средства. Причем, проведя соответствующий маркетинговый анализ, специалисты могут забраковать идею. Словом, как ни крути, а без денег чертежи рискуют так и остаться всего лишь листами бумаги. 

Но  летать  надо… 

О целесообразности освоения выпуска СМ-2 в Беларуси судить не берусь. Но рассказ авиаконструктора поднял важную проблему: в республике слабо развита инфраструктура для реализации инновационных проектов. Опрос представителей ряда белорусских банков не принес особого результата. Диалог вылился в мхатовскую паузу. Даже профессиональные финансисты не смогли ответить, кто смог бы проспонсировать в республике подобный проект. Да, потенциально самолет Степанцова может оказаться суперприбыльным, но экономические риски слишком велики. А поэтому банки однозначно не решились бы на такую авантюру. 

Впрочем, вкладывать средства только в более-менее надежные мероприятия — мировая практика банков. Ведь они оперируют чужими средствами, обязаны их сохранять, а потому в своей деятельности ориентируются на минимальные риски невозврата кредитов. А поэтому финансируют изобретателей крайне редко. Государство идти на реализацию проектов с сомнительной коммерческой выгодой может, но только если вопросы касаются национальной безопасности. 

На Западе подавляющее большинство новаторских проектов оплачивают или крупные корпорации из собственных средств, или различные венчурные организации, которые свою деятельность изначально строят на участии в научно-технических мероприятиях либо с большой долей риска, либо с финансовой отдачей в туманной и далекой перспективе. Причем венчурным финансированием пользуются, как правило, небольшие интеллектуальные инновационные компании. В любом случае большинство средств в революционные проекты вкладывают частные инвесторы. 

В Беларуси, к сожалению, венчурных финансовых учреждений нет в принципе. Игнорирование этого сегмента экономики частным капиталом выглядит достаточно странно. Страна обладает серьезным научным и инновационно-техническим потенциалом, ряд нормативных актов гарантирует различные льготы таким инвесторам, да и потребность в венчурном финансировании огромная. На прошлогодней банковской выставке было достаточно много посетителей, которые пытались заинтересовать экспонентов самыми различными идеями. Но банкиры лишь пожимали плечами: мол, не наш профиль. А ведь новые идеи значительно повышают конкурентоспособность экономики, в том числе и в долгосрочном периоде. И на белорусских изобретателей пора обратить внимание финансистам. 

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter